В западне - Лия Рой
Есенина перевела дух и вцепилась побелевшими пальцами в деревянные ограждения. Запах одеколона бывшего кавалера все еще окружал ее своим ореолом.
Дима тоже мог дать ей семью… и впервые в полной мере Маша осознала это только сейчас. Тогда, в то субботнее утро, он был абсолютно серьезен, Есенина была в этом уверена. А еще Ковалев прибегал спасать ее по первому зову… и, как она совсем недавно узнала, хлопотал за нее на работе. И уж чересчур сильно добивался ее в последнее время для того, кто мог быть теоретически равнодушен…
Может быть, он и впрямь изменился, Мария не знала, не могла быть в этом уверена на сто процентов. Возможно, она бы дала ему шанс, но Том появился в то же самое время и всех затмил. Вот только Есенина не была уверена, что с ним найдет и обретет свое счастье.
Маша не могла сказать точно, будет ли счастлива с Димой. Или с Томом. Не могла сказать, кто из них точно пойдет ради нее на все, абсолютно на все… но знала, ради кого сама готова рискнуть всем.
Глава 41
Лия была сказочно хороша, и Игорь не мог оторвать от нее взгляд весь вечер. На все вопросы сотрудников и друзей он отвечал невпопад, смс-ки от бывшей жены игнорировал. Он смотрел на нее и понимал, что упустил в своей жизни что-то очень важное и дорогое. И даже не потому, что Леонова сегодня была так красива, что могла бы затмить собой всех звезд кино и эстрады, а потому что это была именно она.
Громов несколько раз порывался пригласить ее на танец и, когда, наконец, решился, понял, что опоздал – Лия уже танцевала с новеньким из отдела режима секретности и безопасности. Понаблюдав за ними некоторое время, он плюнул на все, извинился перед Томом и пошел напиваться в бар. Благо, что там обнаружился старый друг.
Напиваться вместе с Димой было настолько привычно и правильно, что даже не вызвало никаких вопросов с чьей-либо стороны.
– Сожалеешь? – Дима опрокинул в себя рюмку текилы и поморщился. Потянулся к пачке сигарет, вытащил одну и прикурил.
– Жалею с первой минуты, – ответил Игорь, повторив все действия друга.
– А я говорил…
– Помер бы, да, вот если бы не ткнул меня сейчас в это носом? – Ковалев только расхохотался.
– Да не мне тебя судить, я сам пень, проебал все, что мог.
– Машка? – понимающе протянул Игорь.
– Машка… Мария Барнс. Нет, не так… Мэри Барнс, – скривившись, ответил Ковалев.
– Ну пока что еще не Мэри, – поспешно ответил Громов. – И уж точно не Барнс.
– Да уж… сам хорош. Где Лиза?
– К черту ее. – Игорь опрокинул в себя вторую порцию текилы и с грохотом поставил стакан на деревянную поверхность бара. – Ненавижу ее. Любил так сильно, что готов был продать душу дьяволу при необходимости, а сейчас хочется придушить. Как такое может быть? – Дима взглянул на друга, пожал плечами.
– Спроси у Маши.
– Мы влипли с тобой, парень, – хохотнул Громов. Впрочем, весельем их вечер не отличался. Его остаток они провели, опустошая бар, а затем, разъехались по домам, благо, что оба приезжали на вечеринку с водителями.
* * *– Иди сюда, давай помогу… вот так… – Лиза заботливо уложила абсолютно пьяного и невменяемого бывшего супруга в их постель и улыбнулась. Игорь чему-то рассмеялся, но чему именно, Разумовская не поняла. На часах было три ночи, благо, Макс крепко спал в своей спальни, и они его не разбудили.
С вечеринки, на которую он ее не взял, Громов вернулся пьяным в хлам. Такого поведения Лиза не припомнила с университетских времен, правда, находила в этом плюс. По крайней мере, для себя.
Разумовская аккуратно сняла с бывшего мужа сначала рубашку, затем брюки, носки и обувь. Избавила его от нижнего белья и, наконец, удовлетворенно выдохнула. Обвела взглядом чужое тело, прошлась по татуировкам и не отметила в них того же восторга, с которым их рассматривала его любовница.
– Ты не против? – Лиза не стала дожидаться ответа, села верхом на Громова и принялась выцеловывать что-то замысловатое на его груди, водить руками по чужим бокам, но вынуждена была резко остановиться, когда с уст бывшего слетело ненавистное имя. – Да будь она проклята! – в сердцах бросила Разумовская, тут же слезая с Громова и вставая с постели. Игорь только промычал что-то нечленораздельное в ответ и завозился на кровати, переворачиваясь на живот.
Спать в гостиной было непривычно, но все было лучше, чем с бывшим мужем, который шептал имя соперницы. Заснуть той ночью Лизе так и не удалось. Она вертелась на неудобном диване, злилась на себя, на Игоря, на Лию, на весь мир. А когда часы на телефоне показали семь утра, отправилась в спальню к сыну. Насколько она знала, по воскресеньям у Макса был футбол. Нужно было поднимать его и собирать на тренировку.
Сказать проще, чем сделать, и с поднятием Макса она провозилась почти сорок минут в течение которых успела навести относительный порядок в его комнате, выкинуть ненужные на ее взгляд комиксы и закинуть грязную одежду в стиральную машину. Затем, как «прилежная жена» Лиза отправилась готовить завтрак, который, скорее всего, никто бы не стал даже есть. А вот в районе десяти утра разразился скандал и поднял его, как ни странно, Макс.
– Ты обалдела?
– Что? Что такое? – Лиза не сразу поняла, в чем дело и почему у сына началась самая настоящая истерика. Он что-то кричал про подарки и проклятую Леонову, что однозначно не понравилось Разумовской.
– Ты выбросила комиксы нашего сына, даже не спросив его мнения?
– Да, потому что они ужасны! – Лиза бросила гневный взгляд на Громова. Тот уже был на ногах около часа, кое-как привел себя в порядок и теперь более или менее напоминал человека. Знавала это такое его состояние. В таких случаях всегда был примешен Ковалев. Дурацкий
