Жена Эмина. Его наследник (СИ) - Асхадова Амина

- Люблю тебя. Твой запах, твои волосы, маленькая. Твой голос. Безумно люблю тебя, моя девочка, слышишь?

Темнота в ее глазах отходит на миг. Голубые становятся, бездонные такие. Об ответе ее даже не мечтаю, она в мыслях порхает других.

О чем она думает?

Даю Диане время признаться мне, что случилось и почему она в таком состоянии, а сам звоню Расторгуеву. Переживаю за его состояние психологическое, ему бы подлечиться стоит. Найду ему клинику и отправлю восвояси.

Вадим не берет трубку, но я отвлекаюсь тем, что надо попрощаться с гостями.

После вечера еду с женой и детьми домой. Поздно уже, я бросаю взгляд в зеркало: дети уснули на заднем сидении. Кажется, Камаль понемногу начинает говорить и уже не так свирепо смотрит на Эльмана. Мне это важно. Я обещал Дамиру, что дам мальчику второй шанс, да и у самого сердце болело, когда искал ему место в пансионате.

Диана влияет на него здорово. У меня так не получалось ладить, а после случившегося я и вовсе забыл обо всем хорошем, что было в нашей с Камалем жизни.

А хорошее ведь было. До появления Дианы и моего сына в нашем доме. Потом Камаля будто подменили, наши отношения испортились. Возможно, Дамир прав, и как только я разберусь в Расторгуевым, смогу вернуть сына Анне. Сначала надо убедиться в безопасности.

- Диан? – нарушаю тишину, смотрю на нее.

Маленькая отворачивается и молчит всю дорогу. Истерики давно не про нее, и сейчас я об этом жалею.

Лучше бы истерила, молчание добивает. Можно было тараном полезть и заставить говорить, что случилось, но ведь тогда еще больше закроется. Черт, я ведь хотел камеры посмотреть. Зачем она вниз спускалась? Кто пустил? Чертов шизофреник Вадим, все карты спутал.

- Эмин, я хочу, чтобы к нам приехала бабушка. И мама.

Я успел только донести детей до их комнаты и собирался уединиться с Дианой в спальне, как Диана заявила это. В глаза при этом она мне не смотрела, отвела взгляд и заволновалась. Задумала что-то. Однозначно

Я задумчиво потерл подбородок. У нас только начало налаживаться. Теплеть в доме начало. Диана даже забыла, что ее возвращение было добровольно-принудительным.

- Для чего? – я прищурился.

- Не спрашивай. Пожалуйста, позволь нам увидеться.

- Хорошо. Бабушка может приехать. Я дам распоряжение купить билет.

- А мама? Дамир ведь говорил, что Камалю необходима мама. Вы договорились, что через некоторое время Камаль сможет воссоединиться с Анной. Это было его условие.

- Позже. Возможно, через несколько недель. Вадим воду мутит, переживает.

- Который Расторгуев? Что он хочет? – переключается моя девочка.

- Ему кажется, что нас преследуют люди Анархиста.

- Но ведь это невозможно» Ведь столько лет прошло, правда, Эмин?

Диана реагирует бурно. Сжимает руки в замок, в голубых глазах плещется тревога. Конечно, если раньше мы были вдвоем, то сейчас у нас дети, и ей эти волнения ни к чему.

- Не бери в голову, маленькая. Расторгуев бредит, старику на пенсию пора, - бросил небрежно, - идем спать, моя девочка.

- Эмин, ты уверен? А вдруг ты просто не воспринимаешь его опасения всерьез?

Я помрачнел.

- Я позабочусь об этом сам. Просто знай, что здесь ты и наши дети в безопасности.

Она кивнула.

- Я пойду посмотреть, уснули ли дети.

Я хотел ее. Прижать к себе, поцеловать. В конце концов, ночь неспокойную подарить, как и обещал. Несмотря на ее настрой замкнутый, я хотел свою жену.

Но зазвонил телефон. Я даже подняться наверх не успел, как Расторгуев опять начал доставать звонками.

- Эмин слушает, - бросил я раздраженно.

Я хотел проматериться сквозь зубы, но в трубке раздался другой голос. Не Вадима. Я знал, что у него есть сын, и по голосу это был именно он.

- Эмин Булатович, это звонит сын Вадима. Кто-то ворвался в квартиру, отца убили. Он сказал, в случае чего звонить вам. Мы вызвали полицию, но мать боится, что они вернутся за нами.

Я стиснул зубы. В глазах потемнело.

Бред сумасшедшего. Но как бы там ни было, я обещал Вадиму позаботиться о его семье. Еще четыре года назад.

- Успокой мать и сестру. Дождитесь полиции, я о вас позабочусь.

Сбросив трубку, я бросил взгляд на второй этаж. Все это пахло нереальностью. В этом дерьме мы давно не были, и возвращаться не хотелось.

Этой ночью я так и не поднялся наверх. Схватил ключи, дал приказ Коле усилить охрану и дополнительно привезти людей и уже собрался покинуть коттеджный поселок, когда полусонная Диана вышла из детской и недоуменно посмотрела на меня с лестницы. В груди потяжелело.

- Эмин? Куда ты?

- Как дети? Спят?

- Да. Очень сладко. Куда ты уезжаешь на ночь глядя? – повторила она с тревогой.

- Я отъеду. Возникли проблемы. Ложись без меня, моя девочка, я буду поздно.

Прятаться и ждать своей участи как Расторгуев – не моя история. Я разберусь и по горячим следам найду виновных в смерти Вадима - тех, кто осмелился на самую величайшую дерзость.

Глава 45

Я знаю, что день рождения моего сына должен был выглядеть иначе. Праздник у детей должен был быть ярче, веселее и напоминать именно праздник, а не пиршество на два зала – один для взрослых, другой для их детей.

Зато Эльман нашел себе новых знакомых, а позже, я уверен, найдет и друзей. Таких, чтобы с самого детства и на всю жизнь.

Я пообещал Диане, что в следующем году этот день я организую иначе. Например, заграницу съездим и по всем мечтам детства пройдемся, чтобы Эльману на всю жизнь его день запомнился.

Я пообещал ей, что многое теперь по-другому будет – как-то радужнее, веселее. Нормальнее. Диана ведь хочет нормальную жизнь.

Маленькая мне поверила. Она вообще стала другой: вместо того, чтобы слепо поверить обещанию, она дала мне шанс. По факту это одно и то же, только позиции разные. Шанс упустить чревато, я могу потерять ее.

А от этой мысли мне сносило крышу.

Ведь терять Диану не то, что не хочется. Я просто не знаю, что это такое – лишиться ее навсегда.

- Я же сказал, пусть Марина приезжает, - разрешил я, - если тебе так будет легче, я готов встретиться с ней еще раз. Скажи только, что не мудака перед глазами видишь.

Диана покачала головой и отвернулась. Это был вечер, когда я узнал о смерти Вадима. Его семья ждала меня, но я заметил, что с Дианой происходила чертовщина, и выехал не сразу.

- Эмин, не говори глупости. Просто я устала и хочу спать.

- Хорошо.

- Эмин, - Диана встрепенулась, - почему ты так быстро согласился на все условия Дамира? Почему не отвез Камаля в пансионат? Что вы с Дамиром скрываете от меня, Эмин?

- Позже, ладно? Если причина только в этом, ложись спать и не думай о плохом.

Диана ушла спать, я уехал, а через несколько дней из Калининграда прилетела Марина - гордая и своенравная бабушка моей жены. Я так и видел в ней молодую Диану. Марина была разве что не ранимой – это все, что отличало их.

Они обнялись, расплакались, а через несколько часов уже что-то готовили на кухне. Только Диане лучше не становилось. Она потухала на глазах. Ее взгляд терял небесный оттенок, приобретая пасмурность. Она мало говорила, а я слишком много работал, чтобы пытаться выдавить из нее хоть какие-то крупицы информации.

Мне нужно было немного времени - я до сих пор отходил после смерти Вадима, в глазах все еще стояло мертвое холодное дело и оцепленная территория его дома. И его дети с овдовевшей женой. Вадим доверил их мне. Своего наследника, своих дочь и жену.

В ту ночь в жене Расторгуева я почему-то увидел Диану, а в его сыне - собственного сына. Через пару, максимум десяток лет. Такие как я ведь долго не живут. Анархист – исключение, там совершенно другая история.

Жена Вадима заливалась слезами, беспомощно озираясь на меня.

- Эмин, что теперь нам делать? Они вернутся, да?

- Я не знаю, - процедил беспомощно.

«Но обязательно узнаю», - пообещал себе. Я был без понятия, как зовут его жену. Я редко ее видел, да и будем честными: мало кто знает, как зовут мою жену. А если знают, то лишь благодаря ее отцу Анархисту. У нас ведь необычный случай: это не она вышла замуж за Шаха, а я женился на дочке влиятельного папаши. Как оказалось.