Татьяна Веденская - Мечтать о такой, как ты
Я улыбнулась. Получается, что, с ее детской точки зрения, ее отношения с Николаем – это серьезное, взрослое дело. Она – беременна, он – студент МГУ, они просто герои, потому что решили быть такими: жениться, учиться, строить светлое будущее. А мать и ее любовь – это что-то странное, как НЛО. Теоретически – возможно, практически – ни с кем никогда не случалось. С ее точки зрения, жизнь к сорока годам уже сходит на нет?
– В общем, деточка, давай договоримся, – по-деловому предложила я. – Вы живете с Николаем, а ты не трогаешь и никак не задеваешь моего Стаса. Это очень важно, потому что я его еле сюда заманила. Идет?
– Надь, а ты газеты какие-нибудь выписываешь? Есть что-нибудь почитать? – спросил Стас, вернувшись на кухню. Мы моментально прекратили спор.
– Не-а, – помотала я головой, выразительно глядя на Нику.
Та молчала.
– А что же вы тут читаете по утрам?
– А мы ничего не читаем. Мы смотрим телик, – вставила слово Ника. – А беременным женщинам и телик смотреть вредно.
– Ну да, конечно, – задумчиво протянул Стас. Мы с Никой переглянулись и прыснули со смеху. Стас растерянно огляделся и уставился на меня. – А новости вы как узнаете?
– Если честно, «Новости» мы вообще никогда не смотрим, – сквозь смех закончила я. – А если ты хочешь почитать газету, тебе придется ее купить. У нас есть «Союзпечать» около дома. Рядом с остановкой.
– Схожу, – кивнул он и вышел в коридор, где столкнулся с сонным и потрепанным Николаем.
– Дядя Стас?
– Коля? – удивился Стас, хотя прекрасно знал, что Николай теперь тут живет. Хотя нет, не знал. Он только знал, что Николай – будущий счастливый отец, и, судя по его, Стаса, лицу, наличие Коли в квартире его потрясло.
– Что ты тут делаешь? – грозно спросил он.
– Живу, – меланхолично отреагировал Николай. – А вы?
– Вроде как тоже, – пожал плечами Стас.
Ника хитро улыбнулась мне, и мы обе, не сговариваясь, решили по-быстрому сгонять в какой-нибудь магазин. И не то чтобы что-то купить, поскольку на покупки, в общем-то, не было денег, просто нам показалось, мужчинам надо дать возможность поговорить. Или на нас может обрушиться лавина вопросов, отвечать на которые нам не хотелось обеим.
Все устаканилось примерно через неделю. У Николая начались занятия в университете, Ника трогательно готовила ему (а заодно и нам) завтрак, Стас проводил время за компьютером. Кажется, он сидел за ним весь день и часть ночи, что довольно сильно меня беспокоило. Во-первых, у него уставали глаза. Это было заметно, потому что он бесконечно их тер, и вообще, они были покрасневшими и сухими. А, во-вторых, ночью мне так хотелось быть рядом с ним. Это такое восхитительное, ни с чем не сравнимое чувство, когда ты с мужчиной не встречаешься, а живешь. Не ждешь его звонков, а садишься вместе с ним ужинать или по утрам смотришь на него, сонного и красивого, а он смотрит на тебя, сонную и некрасивую. А ночью звук его неровного, сбивчивого дыхания заставляет тебя замирать от счастья и снова всматриваться в его лицо – усталое, не очень молодое, с легкими искорками морщин, но такое любимое. Он – мой мужчина. Рядом. Вместе со мной. Это чудо? Нет, это происходит со мной.
В то время я уже вышла на работу. Это было хорошо, потому что так я не мозолила Стасу глаза, хотя, будь моя воля, я бы провела весь день рядом с ним. Приготовила бы нам целый кофейник кофе, свернулась бы клубочком на кровати и смотрела бы на него. Как он пьет кофе, как листает страницы в Интернете, делает пометки в ежедневнике, звонит кому-то и о чем-то говорит, советуется, рассказывает о чем-то. Я бы не вслушивалась в суть разговора, я бы только слушала, как звучит его низкий голос. Красиво, уверенно. Сильный мужской голос… Поэтому чтобы не вести себя подобным образом, я была рада, что мне пора на работу. Правда, мне приходилось вставать ни свет ни заря, потому что добираться из Бутова в Лианозово по утрам – аттракцион не для слабонервных, зато мне повезло с начальником. Еще в первый день я поняла это.
С утра, как только я пришла, Марина Аркадьевна, дай ей бог здоровья, вручила мне пропуск, ключ от кабинета и пароль в компьютере и сказала:
– Самое главное, запомни – он ненавидит опечатки в бумагах. Все должно быть оформлено идеально. Перечитывайте, прежде чем нести что-то на подпись.
– Хорошо, – кивнула я. – Это я могу.
– И кофе. Он любит крепкий капучино без сахара.
– Отлично. Я тоже люблю.
– Тогда удачи! – радостно кивнула она. – Главное, не давайте спуску Анжелке. И чтобы она тут не шастала, Дмитрий Алексеевич этого не любит.
– Хорошо. С чего мне начать?
– Можешь открыть пасьянс. По понедельникам Дмитрий Алексеевич раньше двенадцати не приходит, так что отвечай на звонки, записывай информацию и жди, – поделилась она и сразу после этого отбыла, оставив меня в просторном симпатичном кабинете, предваряющем директорскую цитадель. Я поймала себя на том, что не имею ни малейшего представления, чем именно, чем конкретно занимается Дмитрий Алексеевич. Впрочем, это было не важно. Главное, когда он пришел и увидел меня, на его круглом лице засияла улыбка.
– Надюшка, привет. Значит, уже вышла? Отлично. Давай кофейку попьем. Как там Стас? Слышал, он теперь у тебя?
– Слышали? – удивилась я, разбираясь с кофеваркой. – Дмитрий Алексеевич, вы кофе покрепче пьете или как? Черт, как она включается?
– Тут надо вот эту кнопку нажать, – улыбнулся он. – И мы, кажется, были на «ты». Я не против официальщины, когда у меня посетители, но в остальном – зови меня Димой. Ни к чему это все. В конце концов, ты жена моего старинного друга, какие могут быть церемонии?
– Действительно, – радостно улыбнулась я.
Хотя женой я, конечно, никому не была, мне было ужасно приятно, что кто-то меня так назвал. На самом деле весь тот день я находилась в эйфории и все время думала об этой случайной оговорке моего нового босса. Насколько она была случайной? А вдруг это Стас ему что-то сказал? Вдруг у него есть какие-то планы?
Вдруг, вдруг, вдруг… Мысли сами собой рисовали картины нашего триумфального будущего, в котором мы с ним в красивой церкви, я в белом платье (и не таком дешевом, как в тот раз, когда выходила замуж за Киру), он в бежевом костюме (почему-то) и с ослепительной улыбкой на лице. И куча народу, даже его мама, – все пришли, все поздравляют нас. И моя мама – вот куда я зашла в своих мыслях.
Но реальность была такова, что я ходила на работу, Николай – в университет, Стас сидел дома и молчал, устало прикрывая глаза. Ника плохо себя чувствовала, сидела дома и делала всякие глупости. Например, бесконечно переставляла всем нам рингтоны на телефонах, в результате чего все аппараты, даже Стаса, разговаривали голосами Масяни, что создавало всем нам определенные неудобства. Конечно, мы понимали, что так Ника отвлекается, потому что очень переживала из-за свадьбы, которая становилась все ближе и к которой надо было хоть как-то готовиться. Родители Николая, потрясенные вероломным переездом их первокурсника к нам, отказывались входить в контакт, и тот факт, что они, скорее всего, на свадьбу не придут, огорчал ее очень сильно. Мы, как могли, поддерживали ее. По крайней мере, даже Стас не ругался из-за Масяни на его мобильном.
