Как это женаты?! (СИ) - Вишневская Альбина

   - Привет, я соскучилась.

   Открытку я кладу на край стола, чтобы не мешала мне исследовать тело любимого мужчины. Пальчики скользят по его ремню, вниз к ширинке, сжимают напряженный член.

   - Привет, - накрывает мою ладошку своей и сжимает, второй рукой скользит по моему бедру, приподнимая подол платья.

   Да, я специально последнее время предпочитаю носить платья, потому что предвкушаю  шаловливые пальцы мужчины на свое коже. И я не ошиблась, он тут же поворачивается, жадно меня целует и усаживает на край стола, жадно целует, пока я извлекаю его каменный член из боксеров. Марк ловит мои протяжные стоны губами, когда заполняет меня до предела, вначале медленно, а потом в своей привычной манере  превращает меня в сплошной комок похоти. Ещё минут пять я не могу успокоить своё прерывистое дыхание, вцепившись в шею Марка руками.

   - Мне столько тебе нужно всего рассказать, - разлепляю рот и пытаюсь говорить.

   Именно в тот момент Марк отстраняется, ищет салфетки и протягивает мне.

   - Я тоже, когда справишься, загляни в эту зеленую папку.

   Он почему-то не смотрит мне в глаза, заправляет рубашку, и …выходит из кабинета, я слышу, как о чем-то на повышенных тонах говорит с Викторией, мне слышится голос Уварова. Пожимаю плечами,  потом узнаю, что случилось. А пока что поправляю трусики и сползаю со стола. Вижу открытку, приваленную папкой. Черт, я и забыла о ней, настолько он  выбил почву своим присутствием из-под ног.

   Сажусь в его кресло, настроение на высоте, потому что жизнь налаживается. Открываю зелёную папку…Так, стоп, что это?

54 глава

Маргарита

   Мои глаза становятся огромными, когда читают написанные слова. Свидетельство о расторжении брака?! Гм, я ничего не понимаю! Какая блажь сошла в его голову?

   Дверь в кабинет распахивается, но я плохо соображаю, потому что листаю документы и не могу поверить в то, что вижу. Он же говорил, что не даст развода. Что случилось? Меня начинает трясти, тошнота подкатывает к горлу.

   - Что это?! – ошарашено смотрю на Марка, сдерживаю слезы, я не буду плакать при нём.

   - Ты хотела развод – ты его получила, всё по закону.

   Я только сейчас начала понимать, что не только его голос холодный, но и поведение. Даже секс был другим, каким-то резким и быстрым, но мне в тот момент показалось, что он именно так соскучился. Как всегда нетерпеливый, когда чего-то сильно хочет, его порой очень легко читать. Так, стоп… это получается, был его прощальный секс со мной?

   Я стою, смотрю на него и понимаю, что хочется впиться ногтями ему в лицо и расцарапать до крови, чтобы ему было больно так же, как мне сейчас, на душе, истоптанной его поступком. Почему он это сделал именно сейчас? Мне даже страшно спрашивать, а был ли он в командировке, или у какой-то шлюхи зависал? Так, Лисицына, не плакать, тебе не впервой получать тумаки под зад от судьбы. Мне нужно срочно выбираться от сюда, потому что состояние не просто слезливое, оно близится к истерике. Я сейчас впервые чувствую то, что беременна, тошнота не отпускает. И я хотела этому предателю сообщить о ребёнке? Не дождётся! И пусть я буду трижды дурой, но этого теперь не совершу. Я не знаю, чем он руководствовался, чтобы так быстро состряпать бумажку о разводе, но так не делают. По крайней мере, мне так кажется. Сам же приказал не напоминать, а я, идиотка, рада стараться. Возможно, это была его месть? Только за что? Боже, я схожу с ума, дай мне сил!

  - Да, и ты наконец-то созрел? – смотрю с насмешкой, хватая открытку со стола, я её здесь не оставлю. – Поздравляю, что всё прошло успешно. Оказывается, ничего сложного не было, правда же?

   Иду к двери, а потом поворачиваюсь к Черкасову и вновь с улыбкой дополняю:

   - Прощальный секс был ни к чему, но пусть будет, это тебе на память. Удачи.

   Я не помню, как получилось выбраться из кабинета и приемной, помню только то, как бежала к лифту, смахивая слезы. Двери распахнулись, я сбежала в середину и в кого-то вписалась, открытка упала к моим ногам.

   - Так, так, Золушка бежит с бала, но ведь ещё не двенадцать ночи. И почему она вся в слезах?

   Уваров поднимает мой подбородок указательным пальцем и пристально сверлит меня своими проницательными глазами.

    - Сказка Золушка - дерьмовая, в моей версии  - всё хреново.

   Отталкиваю мужчину от себя и забиваюсь в дальний угол лифта, размазывая тушь по лицу. Я не хочу плакать при нём, но мои слезы градом текут по щекам.

   - Ты – беременна?

   - Отдайте! – пытаюсь вырвать открытку из лап Уварова, но тот поднимает руку вверх, а я не могу дотянуться в такую высоту.

  - Приехали.

   Лифт неожиданно тормозит на пятом этаже, рука Уварова цепко хватает меня за запястье и куда-то вытаскивает.

   - Отпустите, я хочу уйти, как можно быстрее.

   - Сюда.

   Я едва не влетаю в просторный кабинет, даже не успеваю прочитать табличку, но, видимо, это помещение пока никем не занято.

   - Рассказывай.

   Я теряюсь, когда вижу, как мужчина закрывает дверь на ключ, а потом прячет его в карман.

  - Насиловать тебя никто не будет, думаю, Черкасова с тебя достаточно.

   - Не смешно.

   - Да, то есть мне можно?

  - Что?!

   - Шутка.

   Александр Валентинович садится на край стола и изучает меня, а я дрожащими пальцами пытаюсь набрать номер Оли.

   - Надеюсь, не в полицию звонишь?

   - Больно нужен, - фыркаю. – Оль, у меня проблемы. Да, я в офисе, но … нет, дай сказать. Я потом всё расскажу.

   В трубку тараторят, а Уваров иронично качает головой, понимая, что меня заговорили.

   - Я в плену у Уварова! – шокирую подругу, Уварова, он соскакивает со стола и вырывает трубку.

   - Она вся в слезах бежала без оглядки, я боюсь её одну отпускать, приезжай в кафе, что напротив нашего офиса, я её передам тебе из рук в руки, всё поняла?

   Ого, он так говорил с Олей, что даже я забыла, как возмущаться. Трубка оказывается у меня в ладони, а в трубке слышу возмущенный спич подруги.

   - Что он себе возомнил? Кто это вообще такой?

   - Приедешь, увидишь, - поджимаю губы, смотря в упор на Уварова.

   - Успокоилась?

   И как у него получается так держать себя в руках, я думал Марк выдержанный, галантный, но когда ближе узнала, поняла, какая страстная у него натура. А от этого так и веет арктическим холодом, весь собран, подтянут, и удивительно хладнокровен.

   - Ты не ответила на мой вопрос.

   - Не ваше дело.

   - Марк знает?

   - Не ваше дело, - продолжаю упрямиться.

   Мужчина достает свой мобильный, видимо собирается кому-то звонить.

   - Сам узнаю.

   - Нет, я не успела сказать!

   - Почему, - ого, а его можно удивить, смотрит, прищурился.

   - А смысл, мы уже в разводе. Он сам всё это дело состряпал со своими юристами.

   - Я ничего не знал.

   Уваров отталкивается от стола и о чём-то думает, играя мобильным. Меня это ни капельки не трогает, я смотрю на двери и тяжело вздыхаю: вырваться ну никак не получится.

   - И я не знала, вот теперь как бы вся в радостных соплях бегу домой, вещи собирать.

   - Что собираешься дальше делать?

   Как интересно, а ему какое дело?

   - Только попробуйте ему что-то сказать, - превращаюсь в шипящую змею, давая понять, что не хрен лезть туда, куда не приглашали.

   - И не собирался, это ваше дело. Не думаю, что его надолго хватит, проходили, знаем его припадки.

   - Знаете и потакаете им?!

  - На что ты намекаешь?

   - На ваш дикий розыгрыш.

   Уваров смотрит на меня, а я не понимаю, что с ним происходит, не могу прочитать ни единой эмоции на суровом лице.

   - Догадалась? – глаза внезапно потеплели.

   - Это было не сложно, глядя на ваши отношения. Так просто такие дела не провернешь, здесь была задействована влиятельная рука. А кто в этой конторе такой же «пуп земли», как Черкасов? Да любой ответит – Александр Валентинович.