Анна Стриковская - Неправильная женщина
Хватит бояться. Предстоит сражение, и надо собраться. Разозлиться, черт возьми! Тут я даже плечи расправила, да так, что Егоров вздрогнул и отодвинулся.
Ехали мы долго. Сначала я еще следила за дорогой, а потом перестала. Поняла только, что меня везут в район Звенигорода. Наконец машина, попетляв по лесу, остановилась перед воротами. Мы въехали на стоянку, и я попала в рай. Вокруг все росло и благоухало. На кустах, пенящихся буйством белых и розовых цветов, щебетали птички. Я заметила зарянок и щеглов, но тут, наверное, и соловей есть. Хотя сейчас, белым днем, он не поет.
Нас встретил корректнейший метрдотель, совершенно не сочетающийся с окружающей радостной природой. Приветствовал Егорова как старого знакомого и очень уважаемого клиента, поклонился мне и предал нас молодому официанту. Мы пошли за ним по дорожке, и скоро оказались в уютной беседке над рекой. Внизу по лугу бродили коровы, козы, гуси, словом, была представлена вся деревенская живность. Ой, как я бы тут погуляла в другой ситуации. Или хотя бы в другой обуви.
— Ах, Надя-Наденька, мне б за двугривенный в любую сторону твоей души… — внезапно пропел мой олигарх. Я резко обернулась. Вот никогда бы не подумала. Как-то не монтируется он с Окуджавой.
— Надежда Николаевна, как Вы, наверное, поняли, это ресторан. Мы с Вами тут пообедаем и поговорим. Так сказать, на свежем воздухе.
— Спасибо, воздух действительно свежий. И здесь очень красиво. Я люблю деревню.
— Я тоже люблю, поэтому при каждой возможности сюда езжу. Садитесь, берите меню, заказывайте, и не ограничивайте себя из ложной скромности. Да, и не вздумайте платить за себя, это вам не удастся.
Я как-то глупо захихикала, села и развернула меню. Но читать не стала, а воззрилась на своего визави.
— Что-то я затрудняюсь с выбором. Я вижу, Вы тут завсегдатай. Может, вы мне что-нибудь закажете?
— Мясо или рыбу?
— Мясо.
— А пить что будете? Красное вино, водку, пиво?
— Сок и минеральную воду.
— Ответ правильный. Я тоже пить не буду.
Он щелкнул пальцами, на пороге беседки возник официант. Егоров продиктовал ему всю программу обеда, я даже вслушиваться не стала. Что принесут, то и съем. Слушать я не слушала, а смотреть и думать мне никто не запрещал. Хорошо, что мы сидим довольно далеко друг от друга, да еще и в открытой беседке на свежем воздухе. Здесь его присутствие меня давит гораздо меньше. Все пространство до горизонта ему заполнить не удается. Да и вообще, не так страшен черт. Я приободрилась, и веселая злость снова стала наполнять меня задором.
Отпуская официанта, Егоров бросил на меня взгляд, и я вдруг поняла: он пытается меня очаровать! Вот откуда «Надя-Наденька» и шикарный ресторан! Кстати, если бы я сразу этого не заметила, у него бы получилось. Он, как говорили в старину, charmeur, «очарованец» если дословно переводить, а по-русски обольститель. Одно мне ясно, убивать меня не собирались, танковую атаку проводить тоже. Он хочет перетянуть меня на свою сторону. Зачем?
— Ну, Надежда, я Вам все заказал. Останетесь довольны.
— Спасибо.
Другому я эту Надежду без отчества не спустила бы. А этому типу… Да хоть горшком назови!
— А теперь давайте поговорим о том, для чего, собственно, я Вас и пригласил.
— Давайте.
— Вы проводите исследование состояния компании «Флора Де Люкс», принадлежащей некоей Ларисе Корн.
— Отличная формулировка. Именно этим я и занимаюсь.
— По ее просьбе.
— Естественно. Вряд ли я это делаю по собственной инициативе.
— И есть результаты?
— Конечно, есть.
— Поделитесь?
— Виктор Андреевич, Вам не кажется, что это неэтично?
— Что неэтично?
— Задавать такой вопрос. Вы меня ставите в неудобное положение. Я не могу на него ответить. Результаты исследования, как Вы его назвали, я смогу передать только моей доверительнице.
— Хотите, я вам сам расскажу. «Флора де Люкс» под Ларисиным руководством процветала в течение двух лет. Черт возьми, я купил ей отличный прибыльный бизнес, что называется, «на ходу». А год назад «Флора» начала приносить убытки. И чем дальше, тем больше. Вы знаете, с чем это связано?
— Догадываюсь. Год назад Вы с Ларисой расстались. И отдали ее в лапы двух жадных жуликов. Господ Овсянникова и…, - я напрочь забыла фамилию главбуха.
— Коврова, — злобно подсказал Виктор Андреевич.
— Его, родимого. Да что же нам попить не несут? — я и правда изнывала от жары, а реплика помогла разрядить накалившуюся обстановку.
При этих словах, как по волшебству, из воздуха материализовался официант и разлил минералку по бокалам. Он что, сидит в кустах и подслушивает?
Егоров сделал жест в его сторону:
— Оставьте нам бутылочку и несите уже сок.
Я воспользовалась паузой, чтобы снять жакет. Солнышко припекало, и в костюме с подкладкой мне становилось невыносимо жарко
— Надо же, я был уверен, что у Вас синие глаза. А сейчас вижу, что зеленые. Вы случайно не ведьма?
Он что, со мной заигрывает? Сейчас, по-моему, рановато, мы еще не все обсудили.
— Ведьма, самая настоящая ведьма. В багажнике у меня ступа и помело. Но у нас будет время об этом поговорить, а пока вернемся к госпоже Корн.
Почему-то это мое предложение его страшно разозлило. Понял, наверное, что обольстить меня не вышло.
— А вы знаете, что никакая она не Корн?!
— На договоре, который мы с ней подписали, стоит именно эта фамилия, а в паспорт ей я не заглядывала.
Егоров продолжал бушевать.
— Корн! Надо же! Прямо англичанка! Аристократка хренова! Да Корнеева она. А то Корн! Она фамилию сменила, чтобы людям головы дурить.
— Ага. Приехала она из Усть-Долбопропащенска.
— Примерно так!
— И обольстила Вас своими длинными ногами, сиротинушку бедного. Или богатого?
— Да я купил эту сучку подзаборную.
— Но переплатили. И теперь хотите, как это говорится, money back?
Я вывела его из себя.
Если бы я дала ему пощечину, думаю, это не произвело бы такого впечатления. Егоров замолчал, приподнялся на стуле, страшно покраснел, его глаза налились кровью, потом он как-то неприятно захрипел и сел на место. Какое-то время его, по выражению моих детей, «плющило», но потом он совладал с собой и даже обрел свой естественный цвет. Выглядело это жутко, но почему-то я не испугалась.
Именно в этот момент официант снова появился, на этот раз с салатами и свежевыжатым соком. Удивительно своевременно.
Пока парень суетился, расставляя принесенное, Виктору Андреевичу удалось полностью взять себя в руки, и следующий раунд он начал усталым ласковым голосом.
— Простите меня, я погорячился.
