Джоджо Мойес - Ночная музыка
– Бесполезно. Пока полы вскрыты, крысы найдут где спрятаться. Они могут проникать в дом со двора. Оставьте все как есть до конца ремонта.
Представив, как в глухую полночь в дом пробираются крысы, Изабелла закрыла глаза. Затем с тяжелым вздохом она потянулась за кошельком и ключами.
– Мэтт! Я в магазин. Скоро вернусь! – крикнула она.
Изабелла плохо понимала, с чего это ей вздумалось сообщать ему о своих перемещениях. Если ему вдруг понадобилось бы войти или выйти, он всегда мог воспользоваться запасным ключом, спрятанным под ковриком у задней двери. Ведь именно Мэтт обнаружил ключ несколько недель назад. Выходит, они многие месяцы спали в доме, в который любой, кто хочет, мог войти. Эта мысль ужаснула Изабеллу.
– Мэтт?
Но он не ответил. Запирая за собой парадную дверь, она слышала, как он весело насвистывает где-то наверху.
Она простояла около десяти минут в очереди к банкомату, в основном потому, что пожилой мужчина перед ней озвучивал всю информацию, появлявшуюся на экране.
– Десять фунтов. Двадцать фунтов. Пятьдесят фунтов. Иное… – бормотал он. – Так сколько же мне нужно?
В отличие от стоявшей сзади нее женщины, Изабелла не выказывала признаков нетерпения, несмотря на то что на улице шел дождь, а она забыла зонтик. Она лучше, чем кто бы то ни было, знала: иногда простейшие операции, которые для других не составляют труда, могут поставить тебя в тупик. Более того, она даже похлопала старика по плечу, когда тот в результате оставил в банкомате деньги, за что получила его искреннюю благодарность. Погруженная в свои мысли, Изабелла не сразу заметила, что, когда она набрала пин-код и нужную сумму, на экране появилась надпись: «На вашем счету недостаточно средств для проведения транзакции. Пожалуйста, обратитесь в местное отделение вашего банка».
Она вышла из очереди и вошла в банк. Женщина за стойкой внимательно изучила ее карточку, набрала что-то на компьютере, а затем подтвердила информацию на экране банкомата:
– На вашем текущем счету недостаточно средств, прошедших клиринг.
– А вы можете сказать, сколько вообще денег у меня на счету? – спросила Изабелла.
Женщина опять постучала по клавиатуре, затем нацарапала какую-то цифру на листке бумаги и протянула Изабелле:
– У вас овердрафт. Если вы превысите этот предел, – она нацарапала еще одну цифру, – вам придется платить пени, поскольку овердрафт автоматически становится неразрешенным.
Изабелла отчаянно пыталась вспомнить свои траты за последнее время. Значит, так: кровельная черепица (незапланированная покупка), новая канализационная труба, осветительная арматура, обошедшаяся ей вдвое дороже, чем она рассчитывала.
– А вы не могли бы перевести немного денег с моего сберегательного счета? Там наверняка что-то осталось. Чтобы у меня не было овердрафта.
Служащая банка с профессиональным безразличием сделала запрос и протянула Изабелле очередную бумажку, где была указана сумма на ее сберегательном счету. Цифра оказалась значительно меньше, чем рассчитывала Изабелла, но банковская служащая, решив ради исключения проявить любезность, повернула к ней экран компьютера и показала все транзакции, имевшие место в предыдущий месяц.
– О… У меня строительные работы в самом разгаре, – дрожащим голосом произнесла Изабелла.
Банковская служащая улыбнулась явно сочувственно:
– Очень чувствительно для бюджета, да?
Изабелла, опустошенная и обессиленная, возвращалась домой с картошкой и фасолью в томате вместо запланированного жареного цыпленка с салатом. Чтобы немного поднять настроение, она поставила старую кассету с Генделем, которую откопала в бардачке. Прежде она никогда не задумывалась о стоимости продуктов, но теперь, перед лицом тающих, как апрельский снег, накоплений, она поняла, что следует быть экономнее. Исключив мясо и рыбу из их рациона, она сможет уменьшить затраты на продукты почти на двадцать фунтов, а «сквош» обойдется гораздо дешевле натуральных соков. Вчера она весь вечер штопала Тьерри носки, хотя раньше выбросила бы их на помойку и купила бы новые. Было даже нечто завораживающее в том, чтобы, как хорошая хозяйка, сидеть перед огнем с шитьем в руках.
Она проехала уже четверть мили по проселочной дороге, и тут Долорес, словно специально выбрав момент, решила лишить Изабеллу последних запасов оптимизма. Мотор, который в предыдущие дни и так капризничал – на что Изабелла предпочла не обращать внимания, – окончательно заглох, когда машина переползала через огромную лужу посреди дороги. Изабелла осталась сидеть в салоне, дворники дернулись и застыли на лобовом стекле, музыка продолжала греметь. Она выключила приемник и попробовала включить зажигание, безрезультатно.
– Ох, черт бы тебя побрал! – взвизгнула Изабелла.
Она вышла из машины, выругалась, поскольку тут же промочила ноги в илистой жиже, стукнула по капоту и открыла его, частично защитив себя от дождя. Изабелла уставилась на потрескивающий мотор, сама толком не понимая, чего, собственно, ищет.
– Ну почему? – жалобно спросила она. – Почему именно сейчас? Почему ты не захотела доехать до дома?
Она пнула ногой колесо, затем вытянула масляный щуп – единственную деталь двигателя, с которой была знакома. Но, проверив уровень масла, она не знала, что делать дальше. Свинцовые небеса продолжали изрыгать потоки дождя, и она с трудом поборола желание выругаться, кляня разбушевавшуюся стихию.
Изабелла даже не была уверена, хочется ли ей возвращаться в дом. Временами ей казалось, будто дом буквально съедает ее заживо, поработив целиком и полностью, более того, высасывая из нее энергию, которая уходила на нескончаемую работу по его содержанию. Теперь голова Изабеллы была вечно забита вопросами, требующими незамедлительного решения: где установить розетку, какое дерево использовать, какую толщину плинтусов выбрать.
Она старалась не думать о том, какова была бы сейчас ее жизнь, если бы Лоран остался в живых. Но на данный момент Изабеллу гораздо сильнее терзали более мелкие проблемы: заглохшая машина, выписка с банковского счета, отчет об успеваемости детей, крыса на кухне. «А мне наплевать! – хотелось ей крикнуть в лицо рабочим, постоянно ее о чем-то спрашивавших. – Я просто хочу, чтобы в доме все работало и мне не надо было забивать голову ерундой. Хочу думать об адажио, а не о теплоизоляции».
– А еще я хочу машину, способную доехать до магазина и обратно! – вырвался у нее вопль души. – Неужели я слишком много прошу?! – Она снова пнула колесо, получив какое-то извращенное удовольствие от боли в ноге. – Больше не желаю иметь со всем этим дело! Я хочу жить так, как жила раньше!
