Кэтрин Куксон - Друг по четвергам
– Нет, дорогая, не глупо. Твои слова только подтверждают то, о чем я думал все эти дни. Мы встречались и раньше. Я верю в реинкарнацию, и если бы хотел получить доказательство ее реальности, то заветное утро четверга и все, что случилось с тех пор, стало бы для меня лучшим тому подтверждением.
Любовь унесла их в мир доселе неведомых ощущений, и Ханна знала, что любит и любима в первый раз в её жизни, и это было запредельно, и терпеть получилось только несколько секунд. Она затихла в крепких объятиях, её дыхание сорвалось, а из глаз брызнули слезы. Дэвид забеспокоился.
– Ханна, что случилось? Прости меня, я сожалею…
Ханна приложила влажные пальцы к его губам и промурлыкала:
– Никогда, никогда больше не говори так, Дэвид… Не сожалей о том, что любишь меня. Просто счастье так велико, что невозможно вынести, а эти слезы смыли последние четыре года моей жизни, словно их никогда и не было.
* * *
Следующим утром в половине девятого Питер принес поднос с завтраком – так, словно давно уже делал это каждое утро – и разбудил их.
– Доброе утро, мадам, – поздоровался он.
Ханна открыла глаза, моргнула и уже собралась было сесть на кровати, когда вспомнила, что на ней ничего нет, и поэтому натянула одеяло до подбородка прежде чем ответить:
– Доброе утро, Питер.
– Чаю, сэр?
– А, что? Ой… – Дэвид заморгал, потряс головой и сказал: – Привет, Питер, который час?
– Всего лишь половина девятого. Прекрасное утро: солнце сияет, и день обещает быть теплым. Позвольте поинтересоваться, намерены ли вы сегодня обедать дома, сэр?
Дэвид приподнялся на подушке, пригладил волосы и подумал минуту, прежде чем спросить у Ханны:
– Может, сходим куда-нибудь?
И она, не в состоянии подобрать нужные слова, просто кивнула.
– Хорошо сэр, очень хорошо. Пейте чай, пока не остыл.
Когда Питер вышел и дверь за ним закрылась, Ханна и Дэвид повернулись друг к другу, а потом Дэвид быстро наклонился и поцеловал её. Ханна спросила:
– Что, Питер уже привык видеть чужих женщин в твоей постели?
– Выглядит именно так, правда? – серьезно ответил Дэвид. – Но могу тебя уверить, дорогая, что даже когда я был женат, он ни разу, ни единого разу не приносил нам чай в постель, да и вообще в любое другое время. Вот такой он, наш Питер. – Дэвид заключил её в объятия и спросил: – Как ты, милая?
– Поверь, я не знаю, – прошептала Ханна. – Могу только сказать, что я уже не та, какой была вчера. Нет, это правда, я не способна описать, что сейчас чувствую. Я не стыжусь и не растеряна, и не считаю, будто согрешила. Наверное, я просто счастлива.
Дэвид толкнул её на спину, и его руки взъерошили её и без того взлохмаченные волосы.
– Ты удивительная, – улыбнулся он, – просто удивительная.
За этим последовал еще один долгий поцелуй, и когда Дэвид отвернулся, чтобы подать ей чай, внутренний голос произнес:
«Ну, и когда ты, наконец, проснешься? Ты должна проснуться! Есть еще Хамфри и жена Дэвида. Из этих двоих жена Дэвида самая важная. Когда ты спросишь его о ней?»
Почему, почему совесть не могла оставить её в покое даже в это утро, лучшее из всех? Что бы ни случилось, ничто теперь не разлучит их. Так зачем волноваться?
Да, о чем тут волноваться?
Глава 11
Следующие шесть недель показались Ханне оазисом, в котором она не думала ни о будущем, ни о прошлом, живя только четвергами и выходными. Четверг был столь же важен, как суббота и воскресенье – он являлся мостиком, соединяющим пустые дни с вечера воскресенья, когда Дэвид провожал её до метро, до половины одиннадцатого четверга, когда он сам открывал ей дверь в постылый мужнин дом. Всего однажды им удалось пообедать вместе, и это случилось на неделе после их первой ночи любви.
Ханне поначалу было все равно, узнает ли Хамфри о её проделках, но однажды он пришел домой в игривом настроении и стал дразниться, будто бы у неё появился двойник. Тогда она поняла, что ей невыносима сама мысль о том, что муж пронюхает об её отношениях с Дэвидом.
Едва успев снять пальто, Хамфри ткнул ей в лицо пальцем и сказал:
– Представляешь, меня расспрашивали о красотке, которая обедала с симпатичным молодым человеком. Мол, не могла ли это быть миссис Дрейтон? Конечно, нет. Я так и заверил Брауна. Тогда он заявил, что это был твой двойник. – Хамфри покачал головой. – Вообрази, – продолжил он, – ты будто бы веселилась в дорогом ресторане, разодетая в пух и прах. Стильно, вот какое слово использовал Браун. Важная шишка, похоже, эта твоя копия. – Муж склонился еще ближе. – И сам хозяин вышел поговорить с нею и её спутником, и голубкам был зарезервирован столик в уголке. Браун видел, как они уходили. По его описанию, та женщина была немного выше тебя, но в остальном сходство поразительное – он клялся, что вы буквально близнецы. Конечно, остальные начали надо мной подшучивать. Знаешь же, какие они. Но я это быстро пресек. Просто сказал, что, наверное, это действительно была ты. Мол, обедала со своим издателем. О, – Хамфри покачал головой из стороны в сторону, — тогда они по-другому заговорили. Издатель моей жены… ну и ну! А её книги уже опубликованы? Да, конечно. Представляешь, они и не подозревали, что моя жена пишет книги. Я добавил, что они много чего не знают о моей жене. Например, что время от времени она носит одежду от знаменитых модельеров, когда находится повод.
– А они не поинтересовались, где твоя жена берет деньги на наряды от знаменитых модельеров? – не удержалась от вопроса Ханна. — Или посчитали, что от твоих щедрот?
Голос и выражение лица Хамфри изменились, когда он вздохнул:
– Ты же знаешь, я не могу себе позволить одевать тебя по последней моде. Но теперь-то, когда ты стала писательницей, у тебя появятся собственные деньги.
– Я написала всего лишь глупую детскую книжицу, ведь так, Хамфри?
– Не злись, Ханна. Я думал, мы с тобой вместе над этим посмеемся.
– По правде говоря, мне совсем не смешно. Я завидую женщине, которая похожа на меня, но имеет возможность подчеркнуть свою красоту дорогим нарядом. Если честно, твой рассказ заставил меня задуматься.
Хамфри тоже призадумался, наблюдая, как жена удаляется в сторону кухни с высоко поднятой головой. Её спина была прямой, а чеканные шаги гремели по паркетному полу. Что же с ней творится в последнее время? Ведет себя как-то странно. Хамфри моргнул, потер пальцем губы и сказал себе:
– Она уже привыкла. Это совсем по другой причине.
* * *
В конце сентября Ханне довелось ответить на странный телефонный звонок.
– Алло! Алло?
