Барбара Делински - Сабрина
Дерек знал, что уж кто-кто, но Сабрина никогда не станет работать на Грира, но вот Ноэл Грир, узнав об их с Сабриной отношениях, вполне мог как-нибудь ее использовать, чтобы поближе к нему подобраться. При мысли об этом он похолодел. Он просто обязан сделать все, чтобы оградить Сабрину от малейшей опасности.
— Мою корреспонденцию читают, — сказал он.
— Я постараюсь писать так, чтобы ничем тебя не дискредитировать.
— Нет, Сабрина. Не надо мне писать. Так будет лучше.
— Ты уверен?
Он кивнул.
В другой раз она бы, пожалуй, с ним заспорила. Но он опять выглядел ужасно — как в самом начале, и Сабрина заговорила о другом:
— Если тебе станет хуже, ты кому-нибудь об этом скажешь?
— Мне не станет хуже.
— Дерек… — начала было она, но замолчала. Его взгляд ее завораживал. Он был таким же магнетическим, как и его рот. — Мне пора идти, прошептала она непослушными губами, продолжая смотреть ему в глаза, в которых волшебным образом переливались оттенки серого, серебристого и голубого. — Не знаю, смогу ли я приехать на следующей неделе. Врач предложил новую методику лечения Ники, которую необходимо опробовать.
— Сабрина…
— Она закрыла ладонью ему рот и, прикусив губу, некоторое время всматривалась в его лицо полными слез глазами. Потом приподнялась на цыпочках, поцеловала Дерека в щеку и, резко от него отвернувшись, торопливо зашагала к воротам.
Июнь тащился со скоростью улитки; все это время Сабрина не могла отделаться от овладевшего ею гнетущего ощущения. Лишь в начале июля ей удалось выкроить немного свободного времени, чтобы встретиться с Маурой.
— Оказывается, ты чертовски занятая леди, — сказала Маура, высвобождаясь из объятий Сабрины. — Должно быть, утро ты проводишь в музеях, днем играешь в поло, а вечерами появляешься в ложе оперного театра.
— Так именно я и живу. — Сабрина невесело усмехнусь.
— Должна тебе сказать, — заметила ее подруга со вздохом, — что подобный праздный образ жизни дает о себе знать. У тебя чаще, чем обычно, дергается глаз.
Сабрина ничего не ответила на это и последовала за подругой. До тех пор, пока они не уселись за столик в заставленном кадками с вечнозелеными растениями дальнем углу ресторана, она не произнесла ни слова. Все так же молча Сабрина пригубила холодной воды со льдом, а потом стала неторопливо раскладывать на коленях льняную салфетку. Лишь покончив со всем этим, она заговорила:
— Очень жаль, что из-за меня пришлось отложить нашу стречу на прошлой неделе. Врач сказал, чтобы я не смела ылезать из постели.
— Что случилось?
— Я отключилась, когда катила коляску с Ники по парку.
— Вот ужас-то! Но из-за чего это произошло?
— Говорят, анемия. — Сабрина пожала плечами. — Анемия и истощение. Мне велели принимать витамины и побольше отдыхать.
— А как у тебя со сном? Восстановился?
— Более или менее.
Маура некоторое время изучала взглядом лицо подруги, оно было усталым, но спокойным. Только глаза были какие-то затравленные.
— Сабрина…
— Я сейчас занимаюсь важным делом, Маура. Устраиваю Ники в «Гринхаус». Я столько об этом думала, и решение давалось мне с таким трудом, что, если ты сейчас скажешь против этого хоть слово, я встану из-за стола и уйду.
— Зачем ты так говоришь? Ты же знаешь, что я не стану против этого возражать.
Сабрина кивнула, с минуту помолчала, а потом заговорила снова:
— Ничто не помогает. Я все испробовала — бесполезно. Ники измучился, я измучилась. Новая методика тоже не дала никакого результата. Даже врачи с этим согласились. Я хотела доказать им, что они ошибаются, но меня хватило только на два дня. Упражнения с Ники вымотали меня до крайности. У меня просто не стало сил, чтобы этим заниматься.
— Если только и делать, что заниматься уходом за ребенком, к этому в конце концов можно привыкнуть. Но дело в том, что на свете мало найдется женщин, готовых посвятить этому всю свою жизнь, — сказала Маура.
«Ники — мой сын. Если я его люблю, то должна вытерпеть все. Это мой крест. Уж если я произвела на свет ребенка с дефектом, то должна принимать его таким, каков он есть. К тому же у него никого, кроме меня, нет и никогда не будет. Разве я могу отдать его в приют? Неужели я настолько бессердечна?»
Хотя такого рода мысли тревожили Сабрину даже здесь, в ресторане, сказала она другое.
— Как бы то ни было, — проговорила она, глядя поверх головы Мауры, — я отвезла Ники в «Гринхаус». Пока на время — как говорится, на пробу. Ники там всем очень понравился, что неудивительно: он ведь такой хорошенький.
— Как думаешь, там ему помогут?
— Никто не в силах ему помочь. Но там, похоже, согласны его взять. — Сабрина подумала о том, какой теплый прием оказали в Гринхаусе ее сыну. — Это лучшее учреждение такого рода. Оно нисколько не похоже на стандартный казенный приют.
— Название тоже хорошее.
— Это в прямом смысле «Гринхаус» — то есть дом Гринов. Там заправляет одно семейство, которое в свое время подыскивало аналогичный приют для своего сына. Подходящего казенного учреждения они не нашли и решили создать свое собственное. Они купили в Вермонте большой дом, перестроили и оборудовали его по последнему слову техники, наняли персонал и дали рекламные объявления.
— А как обслуживающий персонал? — поинтересовалась Маура.
— Очень квалифицированный, а главное — предан своему делу.
— Судя по всему, условия очень хорошие. А сколько там пациентов?
— Их всего двадцать пять. Возраст от трех до восемнадцати лет. Все они дети обеспеченных родителей, поскольку содержание стоит очень дорого. У них у всех врожденные дефекты в развитии, но разной степени тяжести. Дети ухоженные, чистенькие, и уродов среди них нет.
— Прямо-таки идеальное место для ребенка.
— Насколько может быть идеальным учреждение для умственно отсталых. — Сердце у Сабрины саднило. Как бы ни был хорош «Гринхаус», ей предстояло оставить там своего ребенка навсегда. Она бы отдала свою правую руку за возможность изменить ситуацию, но выбора у нее не было. — Пойми, я не хочу быть ни пожизненной сиделкой, ни мученицей. Мне давно уже пора вести нормальную жизнь.
Маура с улыбкой посмотрела на нее.
— Ты это заслужила. Пока ты жила со стариной Ником, он пользовался всеми благами жизни, а ты — нет. Но теперь это кончилось.
Сабрина вздохнула.
— Знаешь, что отколол старина Ник?
— И что же?
— Вылетел на Гавайи, чтобы получить развод. Там все это делается очень быстро. — За ее внешней бравадой крылась обида.
— И к чему такая спешка? — удивилась Маура.
