Элизабет Гейдж - Табу
Он старался использовать ее и забыть. Она не могла позволить ему это.
Затормози он, когда она начала преследовать его, и попытайся поговорить с нею – она была бы жива. Но ее бешеная погоня взбесила и его, он увеличивал скорость, бросая ей вызов.
И теперь Анна была мертва.
Год назад – прежде чем она узнала о его существовании – она была жива, пусть несчастлива с Карлом Риццо, но жива. Теперь ее нет. Из-за него, Джозефа Найта.
Он двигался медленно, оглядываясь на пылающие обломки. Через несколько минут, он знал, здесь будет полиция.
Они обнаружат ее изуродованное тело, увидят, что она мертва, и захотят понять почему. Возможно, знакомые с этой местностью, они смогут догадаться, что олень, перебегавший дорогу, мог стать причиной несчастного случая.
Но они никогда не узнают о настоящей причине ее гибели.
И они не найдут Джо Найта.
Он стал медленно набирать скорость – двадцать миль, затем тридцать. Он не отважился вернуться назад и осмотреть машину. Он не мог позволить, чтобы его увидели. И он не хотел увидеть то, что осталось внутри этих обломков.
Итак, он уехал. Странно, но по мере того, как увеличивалось расстояние, пламенеющие обломки не становились меньше, наоборот, казалось, они росли, ширились в зеркале – как нечто, ожидающее его впереди, приближалось, не материализуясь.
Этим пламенем была страсть Анны Риццо, страсть, которая отказывалась погаснуть даже в смерти. Но она умирала одна. Джозеф Найт жал на газ.
Никогда в жизни он не чувствовал себя таким трусом.
14
Жизнь с Квентином Флауэрзом оказалась совсем не такой, какою ее себе представляла Кейт.
Их медовый месяц состоял всего из двух дней, проведенных в дешевом мотеле в Иосемите. Затем была изнурительная дорога по разогретым жарой долинам Калифорнии в Сан-Диего. Работа, о которой говорилось с таким подъемом и надеждами, на деле была низкооплачиваемой должностью клерка в малодоходном магазинчике скобяных и галантерейных товаров, принадлежавшем его дяде, который сам едва ли преуспевал в жизни.
Человек, которого звали Иден Беллами, относился к Квентину с забавным презрением, словно тот был долгожданной фальшивой монетой, которая в конце концов и подвернулась. Иден был щедр на обещания дать Квентину лучшую работу, но эти заверения сопровождались характерным пожатием плечами – будто он хотел этим сказать, что Квентина надолго не хватит.
Более того, Идена очень удивило, что Квентин женился.
– Я не считал тебя способным на это, – шутил он, подмигивая в сторону Кейт, имея в виду ее красоту. Он находил забавным и даже невероятным, что Квентину удалось уговорить девушку выйти за него замуж, да еще такую порядочную и умную, как Кейт.
Но если к Квентину Иден относился так, что можно было понять: он не принимает его всерьез, то к Кейт он питал искреннюю симпатию. Он старался окружить ее заботами, когда она приходила в магазин, приглашал ее с Квентином на обед – его жена Мириам отлично готовила еду вместе с Кейт – и разговаривал с нею с неподдельным уважением. Он восхищался ею, но одновременно был удивлен тем, что она связала свою жизнь с таким парнем, как Квентин.
Может быть, это было из-за подчеркнуто насмешливого отношения к нему Идена, – но вскоре Квентин запретил Кейт и близко подходить к магазину. И вообще иметь дело с Иденом и его женой. Работа есть работа, говорил он Кейт. Но его семейная жизнь никого не касается.
Под семейной жизнью имелось в виду обитание в дешевой квартирке около водокачки – в районе, населенном в основном бедным рабочим людом и кишащим разного рода энергичными уличными прощелыгами, которые ловили удачу каждый на свой лад. Знакомясь с городом, Кейт вскоре поняла, что Квентин поселился на нищей окраине: мог бы найти место и получше. Но когда она заикнулась об этом, он ответил с неожиданной грубостью, чтобы она заткнулась. И добавил, что лучше знает, где он и его жена должны жить.
Вскоре после их приезда Квентин пошел в магазин одежды и купил два костюма, один – светло-серого цвета, другой – темного. Оба они были весьма вульгарными, совсем безвкусными. Они напомнили Кейт о ее отчиме Рее, который любил надевать на себя кричащие костюмы и остроносые туфли, когда шел в город «по делу».
Она хотела спросить Квентина, что он собирается делать в этих костюмах. Кажется, они не очень подходят его скромной должности в магазине. Но она не решилась произнести это, так как его поведение говорило о том, что он не собирается ни в чем советоваться с нею.
После покупки костюмов денег осталось совсем немного. Молодой семье приходилось жить более чем скромно. Пока он отсутствовал весь день, Кейт томилась в комнатушке одна.
Однажды, умирая от скуки, она решила удивить его и отнести в магазин ленч, который она приготовила дома. Когда она добралась туда, Иден был один. Он сказал ей такое, что ее очень расстроило: Квентина здесь нет и ее дело – задавать мужу вопросы по этому поводу. Из сказанного Кейт не могла не понять, что Квентин давно уже не работает в магазине.
Той же ночью она осмелилась спросить об этом мужа.
– Почему ты не работаешь? – сказала она. Квентин схватил ее за плечи и сильно встряхнул.
– Разве я не говорил тебе, чтобы ты туда и близко не подходила? – воскликнул он. – Слушай, Кейт, и слушай хорошо. То, что я делаю, выходя отсюда, – это мое дело, не твое. Я из тех, кто приносит домой деньги и еду. Твое дело – присматривать за домом и не задавать никаких вопросов. Ты хорошо запомнила?
Кейт безмолвно восприняла этот нагоняй. Ведь она была молодой и неопытной, решила, что Квентин просто болезненно относится к их финансовым затруднениям и старается делать все, что в его силах, чтобы улучшить положение. Поэтому, думала она, он в поисках лучшего и отлынивает от работы в магазине.
В первые месяцы их совместной жизни Квентин не только этим часто расстраивал Кейт. Его настроение было непредсказуемым, когда он возвращался домой ночью. Он мог быть молчаливым и озабоченным, или, наоборот – неожиданно оживленным и полным радости, или клокотал от непонятной ярости. Иногда он вдруг становился удивительно нежным, приносил розы или небольшой подарок. Однажды он повел ее пообедать в город, подарив к этому случаю новое платье. Он мог быть очень романтичным, когда хотел.
Но, независимо от его настроения, когда кончался вечер и пора было идти спать, он заключал Кейт в свои объятия и занимался с нею любовью. В эти мгновения его страсть была несомненна. Его прикосновения становились все более уверенными – чем больше времени проходило со дня их свадьбы, тем лучше он узнавал, что доставляет ей наибольшее удовольствие. Квентин поднимал ее на такие высоты наслаждения, что она была совершенно слаба и словно в дурмане, когда все это кончалось.
