Кэти Линц - Большие девочки не плачут
Сью Эллен изумленно следила за действиями сестры. И ее тоже трудно было винить. Лина и правда действовала иррационально. Вплоть до этой минуты. Но сейчас все изменилось.
Титул иррационального члена семьи с гордостью носила Сью Эллен. Лина считалась мечтательницей, а Эмма успешно исполняла роль умницы.
Так было всегда — до тех пор, пока мечты Лины не рассыпались в пух и прах.
Гордость — болезненная черта характера. Больно ощущать себя неудачницей. Проигрыш саднит, как открытая рана.
Заедать неприятности — занятие бесполезное, хотя порою способно принести временное облегчение. Но Лина не собиралась концентрироваться на ближайшем будущем. Главное — долговременная перспектива. Важно не забывать, в чем заключается основная цель.
Да уж, действительно, а существуют ли шансы возвращения в бизнес двадцатидевятилетней отставной модели большого размера?
Лина едва сдержалась, чтобы не забрать обратно свои пирожные из рук сестры Мэри.
Она вернулась к машине, села за руль и включила мотор. Ах, если бы можно было ехать и ехать не останавливаясь — из города, за границу штата. Беда в том, что от ощущения неудачи не убежать и не скрыться: горькое разочарование уютно устроится рядом и будет путешествовать вместе с тобой.
Поражение — состояние души и ума. Избавиться от него катастрофически сложно, как ни старайся. У Лины, во всяком случае, ничего не получалось. Испытанный лозунг «Притворяйся, пока не добьешься цели» дал сбой.
Вот так и получилось, что она крутила руль своего видавшего виды «себринга» с почти пустым баком, но не знала, куда ехать. В Чикаго наверняка отправилась бы по магазинам, Или прямиком в любимый салон красоты за чудодейственным комплексным массажем — и тела, и лица. Да, ей удавалось жить насыщенной и в то же время беззаботной жизнью и тратить гонорары, едва заработав. Потом, правда, карьера пошла под уклон и деньги начали расходиться еще до того, как забредали на ее счет. И вот настал момент, когда заработки окончательно иссякли. Или сочились жалким ручейком — особенно по сравнению с той полноводной рекой, которая текла, когда Лина была на вершине карьеры.
Нельзя сказать, что Лина Райли получала такие же бешеные суммы, к каким привыкли топ-модели, но все-таки это были очень неплохие деньги. Вернее, очень хорошие деньги. Куда же все рассосалось? Ушло на одежду, обувь, массажи и педикюры?
Да, значительная часть провалилась именно в эту дыру.
Причем очень быстро.
Сожаления. Сожалений у Лины накопилось немало. Жалела об ушедших счастливых днях. Жалела о небрежном, расточительном обращении с собственными финансами… Жалела о том, что пришлось вернуться домой, поджав хвост, словно бродячая шавка.
Но так выглядело лишь начало длинного списка сожалений. Ведь еще она горько жалела о том, что пришлось стать посмешищем глупого захолустного городка. И о том, что не хватило сил противостоять обаянию Коула.
А если честно? Раскаивалась ли она в объятиях и поцелуях так остро, как того требовала совесть?
Должна была раскаиваться. Ведь забот и проблем и без того хватало. Как же можно было позволить себе увлечься известным покорителем сердец, да к тому же интимофобом с ограниченным объемом внимания? Фланниган — человек, которому предстоит регулярно подписывать чек на зарплату Лины. Ту самую бумажку, от которой в настоящее время целиком и полностью зависит ее жизнь. А работает она чертовски хорошо. И может по праву гордиться собственными организаторскими способностями. По крайней мере, за короткое время удалось сделать немало полезного. В частности, бесследно изгнать из офиса хаос и наладить четкую, разумную, эффективную деятельность.
Но вот почему же все-таки никак не получалось сделать то же самое с Собственной жизнью? Почему хаос и путаница одержали победу?
Возможно, потому, что ей не дано править миром.
Не дано править даже крошечным кусочком мира. Даже парком передвижных домов «Ридженси».
Въезжая на территорию парка передвижных домов, Лина заметила Барта. Как и во время прошлой встречи, владелец преспокойно сидел на веранде. Приветственно взмахнул рукой и громко поздоровался. Неожиданно для самой себя Лина остановилась, чтобы поговорить.
Не просто опустила стекло и выдавила безликое «Привет!», а вышла из машины, поднялась на веранду и уселась рядом — на свободный стул, по которому Барт призывно похлопал рукой.
— У тебя такой вид, что сразу хочется сказать что-нибудь ободряющее, — заметил он.
— Вы мастер поддерживать в трудную минуту, да?
— Профессия клоуна обязывает.
— А вам всегда хотелось стать клоуном?
Барт кивнул и налил Лине холодного чаю из кувшина. На столе стояла целая стопка пластиковых стаканчиков, словно хозяин ожидал большую компанию.
— Кого-то ждете? — поинтересовалась Лина.
— Да. Тебя.
— Зачем? — настороженно уточнила она.
— Не волнуйся. Просто хотел поболтать, узнать, что к чему. А на вопрос о профессии отвечу вполне определенно: да, я всегда хотел быть клоуном. А ты? Ты всегда хотела быть моделью?
— Всегда. Но в то же время никогда не верила, что это возможно с моими формами. То есть с ростом все нормально, но вот с весом… К счастью, узнала о существовании сегмента нестандартных моделей. Хотя определение, конечно, странное. Почему нестандартные? Средняя женщина в нашей стране носит четырнадцатый размер. Так что статистика уверенно показывает, что мы вовсе не нестандартные, а, наоборот, самые что ни на есть стандартные. Нормальные. По-моему, нестандартными надо называть как раз тощих моделей.
— Звучит очень убедительно. Хорошо.
— Ничего хорошего. Если бы вы только знали, как трудно приходится молодым девушкам, которым не удается вписаться в жестокие, искусственно зауженные рамки. Они просто не способны выработать достойную самооценку — из-за нездоровых идеалов.
— Чревоугодие или голодание. И то и другое в равной степени плохо. Смысл — в умеренности.
— Легче сказать, чем сделать.
— Как и все на свете, — резюмировал Барт. — Возьмем, например, ремесло клоуна. Только подумай, сколько мальчишек мечтает убежать из дома и присоединиться к цирковой труппе! Ну может быть, сейчас уже и не так много, но в мое время желающих было хоть отбавляй.
— И вы это сделали? Убежали из дома?
— И из этой жизни. Да, именно так я и поступил. Ты ведь тоже, правда?
Лина кивнула.
— И все же мы оба здесь. Вернулись к началу.
— С небольшой оговоркой. Разница в том, что вы вернулись, следуя собственному выбору.
— И ты тоже.
— Ничего подобного.
