Ангелина Маслякова - Не Dolce Vita
Дорога до места назначения заняла около часа. По мере того как мы продвигались в глубь пустыни, менялся и пейзаж. Плоская белоснежная пустыня постепенно сменилась высокими красными барханами, которые, в свою очередь, изменили окраску и стали ярко-желтыми, а затем превратились в каменистую поверхность с многочисленными участками солончаков. Растительность была очень скудной. Изредка попадались выжженные на солнце голые колючие кустарники либо высокая сухая трава, похожая на колосья пшеницы.
Внезапно машины остановились. Я поняла, что мы приехали, и удивилась, почему для охоты выбрано именно это место, зачем надо было ехать почти час и остановиться посреди пустыни, которая совершенно ничем не отличается от всего того, что мы проезжали раньше.
Я вышла из машины и в нерешительности замерла неподалеку от нее, наблюдая за развернувшимся действом. Из «роллс-ройсов» вышли несколько мужчин в традиционной одежде. Среди них я увидела и Сауда, который единственный был одет по-европейски. Они собрались в группу и стали что-то бурно обсуждать. Выскочившая из замыкавших шествие автомобилей прислуга тут же принялась обустраивать стоянку. Буквально за несколько минут были развернуты просторные шатры, накрыты столы и в воздухе запахло свежезаваренным кофе. Несколько приглашенных на охоту европейцев, не зная, чем заняться, как и я, одиноко стояли возле своих машин.
Наконец местная знать закончила разговор, и мужчины направились каждый к своим гостям. Сауд поискал меня глазами и, увидев, радостно улыбнулся.
— Я рад, что вы согласились принять мое приглашение, — подойдя ко мне, сообщил он.
— Я не могла не согласиться, — улыбнулась я в ответ. — Любопытство перевесило неловкость.
— Значит, чтобы вас куда-то заманить, нужно всего лишь заинтересовать чем-нибудь новым и неизвестным? — рассмеялся Сауд.
— В общем, да, — кивнула я. — Принцип «лучше попробовать и жалеть об этом, чем не попробовать и жалеть» — это про меня.
— Ну что ж! Теперь я понял, что если снова захочу вас увидеть, то мне придется поломать голову, — пошутил Сауд.
Из одного фургона мужчина в длинных кожаных перчатках вынес двух соколов. Все взгляды обратились в их сторону.
— Скоро начнем, — нетерпеливо заметил Сауд.
— Сауд, почему вы не сказали, что соколиная охота — такое масштабное мероприятие. Я представляла себе это несколько иначе, — обратилась я к своему собеседнику.
— А вы думали, что я один буду бегать с соколом по пустыне и таскать вас за собой? — весело посмотрев на меня, спросил Сауд.
— Нет, но я никак не ожидала, что в охоте будут принимать участие больше полусотни человек.
— Это королевская охота, — заметил Сауд.
— Здесь присутствует эмир Катара? — воскликнула я.
— Боюсь вас разочаровать, но нет. Здесь присутствуют лишь несколько членов королевской семьи. Ваш покорный слуга в том числе. — Сауд вновь широко улыбнулся. — Пойдемте, Варвара, я познакомлю вас с нашими гостями. Охота уже скоро начнется.
И мы направились в сторону шатров, где уже были расставлены разнообразные напитки и закуски.
Охота началась незаметно для большинства присутствующих. Хотя я, судя по размаху мероприятия, ожидала, что об ее начале как минимум возвестят фанфары.
Оба сокола, широко расправив длинные крылья, бесшумно взлетели высоко в небо и принялись кружить в воздухе. Солнце уже поднялось над горизонтом, и для того, чтобы следить за полетом птиц, приходилось прикрывать глаза ладонью. Разговоры постепенно смолкли. Охота началась.
Через несколько минут прозвучал выстрел и застучали барабаны. Я стала оглядываться в поисках источника неожиданного. Чуть поодаль от основного лагеря стояла группа, которая и нарушила всеобщий покой. Моему возмущению не было предела.
«Да они так распугают всю добычу!» — пронеслось у меня в голове.
Я уже хотела попросить Сауда утихомирить их, как вдруг заметила, что никто из присутствующих не разделяет моего недовольства. Все продолжали следить за полетом сокола и даже не взглянули в сторону нарушителей порядка. Прежде чем высказывать свое недоумение вслух, я решила прояснить ситуацию:
— Сауд, — обратилась я к нему, однако, судя по взгляду, шейх был далеко от меня.
— Сауд! — повторила я громче.
Он удивленно вскинул на меня глаза, в которых читалось раздражение из-за того, что я отвлекала его от захватывающего зрелища.
— Да?
— Зачем так шуметь?
Сауд вновь поднял голову к небу и торопливо начал объяснять:
— Сейчас будут выпускать добычу. Из-за шума она взмывает вверх и начинает метаться в неопределенности. Вот тут-то сокол бросается на нее сверху и хватает когтями.
— А вы что же, еще и добычу с собой привезли? — не поняла я.
— Конечно. Если охотиться естественным образом, то для выслеживания будущей жертвы может понадобиться много времени. Наша охота не ради добычи, а ради зрелища. Зачем же тратить попусту время? К тому же соколиная охота для нас — традиция, которую мы обязаны чтить.
Я была разочарована. Думала, что мне предстоит охотиться в полном понимании смысла данного слова — выслеживать добычу, гнаться за ней, а все оказалось настолько прозаично. Однако раз уж я была здесь, то так же, как и все присутствующие, постаралась включиться в игру.
Из машины вынесли несколько клеток с будущими жертвами. Один из мужчин открыл дверцу ближней клетки, и на волю выпорхнула птица, напоминающая куропатку. Она занервничала и потеряла ориентацию. Заметавшись из стороны в сторону, птица, наконец, взмахнула крыльями и взлетела, чтобы поскорее умчаться от шума. Это были последние минуты ее жизни. Уже через несколько секунд сокол нырнул в резкое пике и бросился на нее сверху, впившись в жертву крепкими когтями. Птица затрепыхалась, но очень скоро обмякла. От толпы мужчин отделился охотник, несший в руках кусок сырого мяса. Сокол послушно сел к нему на руку, защищенную специальной рукавицей, выпустил уже мертвую добычу и схватил клювом предложенное ему лакомство.
Этот сценарий повторялся несколько раз в течение двух часов с небольшими перерывами, с той лишь разницей, что добычей становились то птицы, то млекопитающие. Несколько раз Сауд и другие принцы крови сами запускали хищника в воздух и ждали его триумфального возвращения. Дважды жертвам удавалось уйти от преследования, что вызывало среди присутствующих некоторое оживление.
Примерно через час мне надоело следить за этим однообразным действом, к тому же солнце стало сильно припекать, и я ушла в тень раскинутого неподалеку шатра. Уже оттуда я продолжала наблюдать за происходящим. Только сейчас я взглянула на Сауда. Он был не похож на себя. Достоинство и самообладание полностью исчезли, а им на смену пришли неистовый восторг и азарт. Глаза шейха блестели, он эмоционально реагировал на каждый этап охоты. Мне показалось, Сауд стал каким-то диким и необузданным, и я вдруг подумала, что именно такой он — настоящий, а вся его образованность и галантность — это напускное. Он арабский мужчина — и это его истинная сущность. Я отвернулась, чтобы больше не смотреть на неприятную картину.
