Аннет Клоу - Звезда Востока
– Ты должна находиться в Аплби! До моего возвращения из Лондона. Я собирался вернуться за тобой в марте. – Гарольд говорил о том, о чем только что думал, мечтал.
Теперь все отлично выстроенные планы рушились к чертовой матери!
– Как ты мог так подло обмануть меня? Я считала, что во всем виноват отец!
Летиция расправила плечи, покрепче сжала хлыст и приготовилась. Она не соображала, что сделает в следующую секунду. Ударит со всего размаха так, чтобы ему стало понятно, какую боль испытывает она уже который год? Исполосует кровавыми ссадинами ставшее ненавистным красивое лицо?
Сначала ей рассказывали байки, как героически он погиб. Потом она встречается с ним, живым и невредимым. Ей снова начинают рассказывать какую-то невероятную историю о том, что это вовсе не он, а просто похожий на него человек! И у него самого хватает наглости убеждать ее в том, что она, мисс Летиция Картер, путает его с двойником! Господь мой! Кому по силам понять все тонкости этих страшных игр, задуманных, похоже, не человеком, а самим дьяволом?!
– Я хотела бы знать, кто вас впустил в мой дом? Вы дьявол во плоти! Зачем вы притворяетесь? Зачем играете в невозможно жестокие игры? – Летиция с вызывающим видом сделала несколько шагов навстречу. Она не испугалась его неожиданного появления. – Кто вы такой, что пользуетесь моей посудой, моими припасами, моим примусом, в конце концов?! Возможно, для ночлега вы уже облюбовали кровать в моей спальне? Мистер Как Вас Там: Джулиан Донован, убийца Гарольда Маккензи или сам Гарольд Маккензи, обманщик и лжец? Вас погнали бы со свистом из шекспировского «Глобуса»!
Гарольд только сейчас сообразил, что Летиция, скорее, ожидала появления отца или кого-либо из прислуги. Но как хороша! Ехидные, хлесткие замечания не возмущали его, а, скорее, радовали! Он был счастлив, видя, как негодование душит мисс Летицию Картер. Это говорило о силе ее любви, о силе ее страсти.
– Возможно, вы, сэр Гарольд Маккензи, снова притворитесь Джулианом Донованом из рыбацкой деревни… как там ее? Линтон? Тонтон? Эксмур? Деревень с подобными названиями в Британии великое множество, сэр! Вы не совершали с милой и дорогой крошкой Летти верховых прогулок в Хексемский лес? Не собирали спелую землянику? Не ревновали свою любимую к ее кобылке Малышке? Мисс Летиция, конечно же, многое прощала вам, потому что любила и до сих пор любит сэра Гарольда Маккензи. Но вы – не он, а лжец и убийца Джулиан Донован.
– Летти! – Гарольд шагнул навстречу, вслушиваясь в звучание язвительного, полного иронии голоса. Как глубоко засела в ее душе обида на Гарольда Маккензи! Как уязвлена девушка! Но она и представить себе не может, какой пыткой был для него день, проведенный в буше, когда он ни жестом, ни словом не имел права намекнуть на их прежнее знакомство. – Летти, дорогая моя малышка! Любимая моя девочка! Прости меня! Пойми и прости! Я сделал это ради нашего благополучия. Мое перевоплощение состоялось по государственной необходимости. Это было поручение сэра Альберта Уокинга.
Его вкрадчивый, чувственный и одновременно полный страсти голос утешал и обволакивал нежной пеленой любви. Летиция судорожно вздохнула и проглотила ком, застрявший в пересохшем горле.
– Сэр Альберт Уокинг папин друг. Не лги, он не мог поступить со мной так жестоко. Он знал, что ты мой жених, Гарольд! Как ты мог?! – До Летиции дошел смысл сказанного, и она безвольно опустила руки. Хлыст выпал из разжатых ослабевших пальцев. И в этой ее покорности было что-то столь трогательное, что у Гарольда защемило сердце от жалости. – В таком случае вы все жестокосердные люди!
Девушка разрыдалась.
– Летти, малышка моя. Единственная. Самая любимая, самая непредсказуемая! – Он подхватил ее на руки, прижал к себе так, что желание ударить его, хлестнуть наотмашь по самоуверенному лицу, по этой вызывающе-открытой белозубой улыбке мгновенно пропало. Она, защищаясь, подняла руки к лицу, закрылась ладонями. Ей было невыносимо больно и стыдно.
А он твердил все слова, что приходили на ум в такой неподходящий, в такой неожиданный час и миг:
– Летти, малышка моя! Как я соскучился! – Гарольд прижал ее к себе, зная, что она обо всем догадывается. А Летиция стыдливо прятала лицо и прижималась щекой к его щеке. И вдруг она вздрогнула, замерла. Немного отстранившись, посмотрела ему в лицо. Высвободила руку, провела дрожащим указательным пальчиком по щеке. Палец скользнул в ямочку на подбородке, медленно пополз вверх.
Гарольд напряженно замер, готовый к любому исходу, и, затаившись, ждал. Этот миг показался ему нестерпимо долгим. В ушах звонили погребальные колокола, в горле пересохло. Летиция тихонько застонала и бережно прикоснулась губами к его губам.
– Я тебя ненавижу! Мне больно! Отпусти! – прошептала она, отрываясь от его губ.
Сейчас, сию минуту он расплачется от щемящей нежности к этому хрупкому созданию, в котором столько силы и мужества!
– Что?! – Гарольд сделал вид, что не понял ее слов.
И легонько отстранил Летицию, чтобы заглянуть в ее глаза.
– Мне больно, Гарольд. Больно до сих пор. Как ты мог так поступить со мной?
– Прости, Летти! – Он снова прижал возлюбленную к себе, запутавшись пальцами в копне золотисто-рыжих волос, вдыхал их запах и наслаждался объятиями.
Она прижала лицо к халату, в который оказался облаченным Гарольд. От махрового халата пахло дорогой туалетной водой отца.
– Любимая, прости, что я встречаю тебя в халате. В гардеробе твоего отца не нашлось подходящего данному моменту костюма. Ты голодна, детка? – Она отрицательно мотнула головой, выскальзывая из его объятий и снова ступая на холодный кафельный пол.
Схватив Гарольда за руку, девушка потащила его из кухни. Он подчинялся ей.
– Куда мы направляемся, Летти? – спросил Гарольд, когда они поднялись по лестнице на второй этаж. Из-под дверей гостевой спальни просачивалась тонкая струйка воды.
– Ты забыл закрыть кран, Гарольд! Видишь, дорожка уже намокла, – засмеялась она. – Нам придется, наверное, самим делать уборку. В доме не осталось прислуги. – Она распахнула дверь, вбежала в ванную комнату, перекрыла кран и выдернула пробку. – Но всем этим мы займемся завтра, дорогой мой. – Летиция радостно смотрела на внезапного гостя.
– Надо позвать кого-нибудь. Юнь Чан, похоже, остался ночевать в домике привратника. Хочешь, я схожу за ним? – предложил Гарольд.
– Чтобы тебя увидели и вызвали полицию, Гарольд?! – Летти с ужасом смотрела на молодого человека. – Господь с ним, с полом, Гарольд! О чем ты думаешь? В доме полно спален и гостевых комнат. Я хочу знать о тебе все! Ты же не мог сам себя убить? И что это означает? И почему ты оказался в нашем городском доме?
