Барбара Делински - Загадка неоконченной рукописи
Дженни едва успела положить трубку, как ее вырвало тем немногим, что было у нее в желудке, но и после этого она не могла отдышаться. Она плескала водой в лицо, растирала шею. Она набирала ее в рот и полоскала, полоскала и полоскала. Она плакала, сильнейшие рыдания сотрясали все ее тело, потому что оставалось всего два дня, а она была слабой и напуганной и… и злилась из-за того, что ее не упекли в тюрьму или не убили прямо там, на месте, на полу в большой комнате, потому что все это было нечестно, все, с чем она жила, и все становилось только хуже. Ей было наплевать на его слова, что он пошел на это ради нее; он пошел на это ради себя, а теперь он хочет урвать свой кусок, а если она будет пытаться помешать ему, он станет напоминать ей, возвращая прошлое к жизни, пока она не начнет плакать, чтобы он мог обнять ее и зарыться пальцами в ее волосы…
Выхватив из ящика кухонные ножницы, она захватила полную горсть этих ненавистных рыжих волос и резанула, захватила вторую горсть и резанула опять, и еще, и еще, пока отвратительными рыжими локонами не оказались покрыты буфетная стойка, пол и стол на кухне.
– Эй-эй-эй! – раздался голос Пита, глубокий, раскатистый и обеспокоенный. – Дженни, Дженни, что ты делаешь? – Он отобрал у нее ножницы. – Боже правый, Дженни, что случилось? – Он коснулся ее лица, приподнял его и заглянул в глаза.
– Ненавижу эти волосы! Они отвратительны! Подушечками больших пальцев он стер слезы с ее щек.
– Да нет же.
– Я не могу их терпеть! Я ненавижу их! Честное слово, лучше бы я была лысой! Ты не понимаешь! Это мой отец звонил. Он возвращается домой во вторник. Знаешь, где он был? В тюрьме. Шесть лет. Знаешь за что? За убийство. Знаешь кого? Моей матери!
Внутри у нее все оборвалось, точно так же, как это было на суде. Впервые с тех пор она говорила об этом так прямо, и охвативший ее ужас был непереносим. Ничего не изменилось за эти годы, абсолютно ничего.
Но что-то все же было иначе. Она сказала это не стенам – она сказала это Питу. Теперь и он узнал то, что знал весь город, и узнал, почему все эти годы люди избегали ее. Она ждала, что он отшатнется от нее, ждала неминуемого отвращения во взгляде, а если не отвращения, то жалости, а если не жалости, то страха.
Но он не отшатнулся, а во взгляде, которым он обвел ее лицо, была такая боль сопереживания, что она расплакалась.
– Ох, Дженни, – прошептал он и привлек ее к себе. – Прости меня.
Она заплакала еще сильнее. Он прижал ее голову к своей груди, потом его руки спустились на спину, чтобы притянуть ее еще ближе. Она спрятала лицо у него на груди, позволяя его рукам защитить ее от мира. Она чувствовала, как самые страшные, самые черные мысли утекают вместе со слезами. На их месте возникало что-то теплое и светлое. Это придало ей сил.
– Ему нравится, что у меня длинные волосы, – проговорила она между всхлипами. – Он перебирает их пальцами. Меня тошнит от этого.
– Ты ненавидишь его?
– Да… Нет, – прорыдала она. – Как я могу сказать? Я боюсь его. Он умеет внушить страх. Он умеет управлять людьми. Когда он был еще здесь, он дал понять всем и каждому, что любой, кто обидит меня, горько пожалеет об этом. – Она подняла глаза на Пита. – Поэтому люди обращаются со мной вежливо, но предпочитают держаться подальше. Ты испытываешь судьбу, оставаясь здесь.
Он смахнул последние слезы с ее лица, и она увидела его кривую усмешку.
– По-моему, я оказался здесь вовремя. – Улыбка стала нежнее. Он перевел взгляд на ее волосы. Наклонил голову в одну сторону, потом в другую. – А ты знаешь, не так и плохо. Совсем неплохо. Без всех этих волос мне лучше видно твое лицо. Посмотрим, что здесь можно сделать. – Он взял ножницы. – Можно, я чуть-чуть их подровняю? – Несколько минут он щелкал ножницами, обходя ее с разных сторон. Потом, слегка присев, так, чтобы их глаза были на одном уровне, взял ее за подбородок и повертел ее голову. – Совсем неплохо, – заключил он с улыбкой. – Иди-ка в душ. А я тут приберу. – Он развернул ее и подтолкнул прочь из кухни.
Когда Дженни появилась перед Мириам, открыв заднюю дверь фургона «Нит Итс», та не сразу поняла, кто это. Ее рот открылся, закрылся, открылся снова.
– Дженни?
Дженни коснулась своих волос. Дома, глядя в зеркало, она чувствовала себя уверенно, но эту уверенность серьезно поколебали взгляды, провожавшие ее на всем пути в город. Теперь и ей в голову наконец пришла та же мысль, что, должно быть, посетила всех тех, кто провожал ее взглядом: Дарден ее убьет.
– Я решила поменять имидж, – объяснила она Мириам.
– Тебе это удалось, – согласилась она. Она сложила подносы на полки в фургоне, вытерла руки заткнутым за пояс полотенцем и взяла Дженни за руку. – Дай мне по крайней мере подровнять их.
– О, не стоит, Пит уже сделал это.
– Пит? Какой такой Пит?
Дженни не была уверена, что вообще должна о чем-то рассказывать. Но слово не воробей.
– Это мой друг, – объяснила она и ощутила внезапную гордость, которая заставила ее щеки порозоветь. Она тронула пальцем дверной замок. – Ты его не знаешь. Он не местный. С запада.
– Как ты познакомилась с ним?
– О, чисто случайно, в пятницу вечером после танцев. Большой высокий парень, в кожаной куртке и сапогах. Может, ты его и видела. – Она рискнула посмотреть на Мириам, которая явно была удивлена.
– Нет. Странно, я должна была заметить такого.
– Он не заходил внутрь. Может быть, поэтому ты и не видела его.
– Я тоже выходила на улицу. Кожаная куртка и сапоги? Я бы наверняка обратила внимание.
– Ну, он не все время был там. Он такой, появляется и исчезает. Может быть, в тот момент, когда ты могла бы видеть его, он стоял за деревом, поэтому ты и не заметила его. Он ездит на мотоцикле.
– А-га, – неожиданно игриво произнесла Мириам. – Картинка проясняется. И что же ему здесь надо?
– Ничего. Он просто проезжал мимо.
– И остался с тобой? Дженни, да ты маленький дьявол!
– Все совершенно прилично, – запротестовала Дженни, прежде чем успела сообразить, что Мириам специально поддразнивает ее. Растерявшись, она пожала плечами.
– Значит, Пит? И он постриг твои волосы?
– Это я их постригла. Он только подровнял.
– Ну, значит, – заключила Мириам, – я подровняю их еще немного.
Дженни считала, что с ее волосами все в порядке, но Мириам была ее боссом и к тому же отличалась редкой аккуратностью и твердой рукой. Дженни не рискнула бы обидеть ее отказом.
– Ну вот, – через некоторое время проговорила Мириам. – Я только чуть-чуть убрала сзади.
Дженни как-то не очень верилось в это «чуть-чуть», судя по длине некоторых из упавших на пол локонов. Однако Мириам уже взялась за расческу, пробуя так и эдак, взбивая волосы Дженни вверх и увлеченно улыбаясь.
