Кайли Адамс - Как в кино

Кара вцепилась в него и заплакала сильнее.

– Она... она почти все время живет с моей мамой, а меня... меня почти не знает.

Пытаясь успокоить Кару, Джек погладил ее по спине.

– Где живет твоя мать?

– В Вэлли.

– Ты имеешь в виду Сан-Фернандо-Вэлли? Кара кивнула.

– Я не могу одновременно делать карьеру и быть хорошей матерью для Клаудии. – Она отстранилась и посмотрела ему в лицо, ее глаза опухли от слез. – У меня совершенно сумасшедший график. С утра тренажерный зал, солярий, не успеешь оглянуться, уже полдень, и мне надо тащиться на очередное прослушивание. Вдобавок меня почти каждый день кто-нибудь приглашает в бар или клуб, и я каждый раз соглашаюсь, потому что надеюсь, что эта встреча поможет мне получить роль.

Джек вздохнул, слегка обескураженный. Если бы он не погнушался соврать и выдал бы себя за большую шишку со студни, они бы сейчас оба курили одну сигарету на двоих после хорошего секса. Вообще-то это далеко не первый случай, когда его манера вести себя как мудрый и добрый старший брат стоила ему ночи страстного секса.

Он жестом предложил Каре сесть на крышку унитаза. Она плюхнулась.

– Извини, что я раскисла. Сейчас мы должны были бы трахаться как сумасшедшие, правда? – Она посмотрела на Джека красными глазами в разводах туши. – Ты еще хочешь? – Не дожидаясь ответа, Кара начала расстегивать блузку. – Ладно, давай.

Джек мягко убрал ее руки с застежки.

– Предложение заманчивое, но, думаю, подходящий момент прошел. – Он помассировал плечи Кары, снимая напряжение. – Давай лучше поговорим о твоем сумасшедшем расписании.

Кара расслабилась и глубоко вздохнула:

– Ладно...

– Ты ходишь в тренажерный зал каждый день? Она решительно кивнула.

– Я могу составить для тебя более эффективную программу тренировок, которая позволит тебе заниматься всего четыре раза в неделю и при этом быть в лучшей форме.

Кара лукаво посмотрела на Джека, разглядывая его фигуру более внимательно.

– Серьезно?

– Серьезно. Что касается солярия, то это дело надо вообще бросить.

– Но...

– Сколько тебе лет?

Еще до того, как Кара ответила, Джек сурово уточнил:

– Меня интересует твой возраст по документам. Он знал про «голливудский» возраст Татьяны.

– Двадцать четыре.

– Я бы дал тебе двадцать шесть. Кара ахнула.

– Так что больше никаких соляриев.

– Но с загаром я лучше...

– Бывший муж Татьяны торгует косметикой «Мэри Кэй», он может подобрать тебе крем для автозагара. Я дам тебе его телефон.

На лице Кары отразилось недоумение.

– Таким образом, у тебя будет оставаться три утра в неделю, чтобы проводить время с Клаудией. А если вычеркнуть из расписания солярий, то в оставшиеся четыре дня ты будешь успевать заглянуть домой на часок-другой перед очередным прослушиванием.

Кара просияла:

– А ведь и правда!

– Главное в этом деле – хорошая организация, – резонно заметил Джек. – Имея двух близнецов в доме, поневоле научишься распределять время. Мне пришлось научиться этому в экстренном порядке.

Кара повернулась к нему:

– Как их зовут?

– Итан и Эверсон. – При мысли о близнецах Джек улыбнулся. – Удивительные ребята. И очень сообразительные.

Во взгляде Кары появилось не что иное, как обожание.

– Ты говоришь как гордый отец.

– Ничего подобного, – быстро сказал Джек, гоня от себя саму эту мысль. – К чужим детям лучше не привязываться слишком сильно.

Но по сосущей пустоте, которую он ощутил при мысли о разлуке с близнецами, Джек понял, что поздно: он уже к ним привязался.

– Я так много важного упустила в жизни моей девочки, – прошептала Кара. – Ради чего, спрашивается? Ради дурацких прослушиваний на роли, которые я никогда не получу? Ради придурка с «Никоном», который пообещал показать мои фотографии главе студии?

– Не думай о том, что ты упустила, лучше лови те моменты, которые еще можешь.

Кара вскочила и поцеловала Джека в щеку.

– Ты не только милый, но еще и умный! Ох, где бы мне тоже найти такого мэнни?

Джек улыбнулся, , но улыбка получилась вымученной – грусть, которая закралась в его душу, никуда не делась.

Глава 12

Козел!

Тебе перезванивала Констанс Энн.

Т.

Эту записку Джек увидел в ванной – она была прилеплена скотчем к зеркалу над раковиной. Он не стал ее отлеплять и взялся за зубную нить.

Неожиданно в дверном проеме возникла автор записки – одновременно и агрессивная, и подавленная. Было уже за полночь, и Джек не знал, почему у нее красные глаза – то ли спросонья, то ли от плача.

Татьяна ткнула пальцем в записку с таким видом, словно это был мусор на лужайке перед Белым домом, и громко прошептала:

– Сегодня вечером мне для полного счастья не хватало только звонка от этой особы!

Невольно перенимая ее тон, Джек ответил свистящим шепотом:

– Нужна же мне хоть какая-то личная жизнь! Ты не можешь пожаловаться, что мне трезвонят целыми днями.

– Констанс Энн заменяет тебе личную жизнь? Ну, дорогой, у тебя серьезные проблемы.

Джек сорвал с зеркала записку, скатал ее в шарик и бросил в стальную корзину для бумаг. И промахнулся. Позорище! Он списал свой промах на поздний час, выпитое мартини (два, если быть точным) и тот факт, что запланированная ночь страстного секса с Карой обернулась на деле душеспасительной беседой о правильном распределении времени и уходе за кожей. Джек мысленно ужаснулся, представив, что бы подумали о нем его бывшие товарищи по команде – они бы его просто не узнали.

– Ты была не в духе задолго до того, как позвонила Констанс Энн. Признавайся, в чем дело?

Татьяна прищурилась.

– За такие разговоры я плачу доктору Джи. А люди вроде тебя нужны мне для того, чтобы несправедливо перекладывать на них вину. Так что давай не будем смешивать роли.

Джек продолжил чистить зубы зубной нитью.

– На это я не нанимался, так что нам придется обсудить прибавку к моему жалованью.

Татьяна села на крышку унитаза и скрестила ноги.

– Где ты был сегодня вечером? Мне, конечно, это безразлично, просто я не могла уснуть. Пыталась читать мемуары Энн Хеч «Если бы я была безумной» – не могу сказать, что это оказалось очень интересно. По телевизору ничего стоящего нет. Я пыталась смотреть Шину Истон, но она нагоняет на меня тоску. – Татьяна вздохнула. – Такие дела...

Джек покосился в ее сторону и принялся за верхние зубы.

– Сомневаюсь, смогу ли я тягаться с Энн Хеч и с исполнительницей шлягера «Утренний поезд», но мы с Энрике ходили по клубам. Если быть точным, мы с ним побывали в четырех.

– И мой помешанный на сексе помощник притащил домой...