Анна Богданова - Самая шикарная свадьба
– Что же теперь делать? – Он выглядел таким расстроенным, беспомощным, что у меня, глядя на него, сердце сжалось.
– Может, нам поселиться в гостинице? – предложила я.
– Нет! Я ехал сюда в плацкартном вагоне не для того, чтобы жить в гостинице! Я хочу снять комнату недалеко от моря! Как ты не поймешь?! – кричал Влас из-под обломков своей мечты.
Целый день мы шатались по курортному игрушечному городишку в поисках комнаты. Сначала мы крутились недалеко от пляжа, но там все было забито отдыхающими, а на дверях и калитках висели унылые таблички «МЕСТ НЕТ» или «НЕ СДАЕМ!». К трем часам мы уже порядком удалились от моря – виднелась лишь узенькая его полоса. Я изнемогала от жары, свою сумку я возненавидела и всю дорогу порывалась ее бросить (камеры хранения в городишке не было до сих пор). К шести часам мы настолько удалились от моря, что о его существовании напоминал лишь особый запах водорослей, но Влас с упорством фаната все шел и шел, то закидывая чемодан на голову, то засунув его под мышку. Казалось, теперь ему было совершенно наплевать, будет ли «комнатка» рядом с морем или нет, теперь главное для него было снять хоть что-нибудь и все равно где. На мое повторное предложение остановиться в гостинице он категорически отказался. По-моему, сейчас им овладел спортивный интерес – удастся ли нам тут что-нибудь снять или нет. У меня, как и двадцать лет назад, возникло желание придушить его, но я терпеливо молчала и, сбив ноги в кровь, героически плелась вслед за ним. В восемь вечера, когда мы уже окончательно потеряли ориентацию и не знали, в какой стороне находится море (не слышно было ни характерных звуков прибоя, не чувствовалось запаха водорослей), наткнулись на объявление «СДАМ». Мы кинулись к калитке, как к живительному источнику, и принялись изо всех сил по ней колотить. Минут через пять вышел худой старик в шортах, шерстяной женской кофте на пуговицах и в кепке.
– Вы сдаете комнату?! – в один голос восторженно крикнули мы.
– Не комнату, а отдельный от всех жильцов летний домик, – поправил нас старик сиплым голосом.
– Это просто чудесно! Я ведь говорил тебе, Маш, – кто ищет, тот всегда найдет! Этот домик ждал именно нас! – Влас был вне себя от радости.
– Но если вы с детьми – не пущу, – отрезал хозяин.
– Нет, мы вдвоем, – поспешил заверить Влас.
– Тогда пойдемте за мной, – приказал старик и увлек нас в глубь сада. Повсюду было полно народу, громыхали кастрюлями, позвякивали вилками – у отдыхающих было время ужина. Миновав сад, хозяин вывел нас на пустырь, где даже трава не росла.
– Вон он! – сказал хозяин и указал на малюсенький деревянный, насквозь просвечивающийся сарайчик метрах в двадцати от нас.
– А что, очень неплохо. Маш, пойдем, посмотрим, – и я, бросив, наконец, сумку, потащилась смотреть.
Ничто не препятствовало нам зайти внутрь – двери у сарая не было, не говоря об окнах. Перечислять, чего там не было, я не стану – проще сказать о том, что там было: навозная вонь и гора сена вместо кроватей. Тут уж я не выдержала и запротестовала:
– Ты как хочешь, а я в этом свинарнике жить не буду!
– Я свиней в дом забрал! – крикнул старик в женской кофте. – Они вам не помешают!
В десять часов вечера мы взбирались на какую-то гору, окончательно утратив способность соображать и логически мыслить. Мы сами уже не знали, куда идем и зачем – просто нужно было куда-то идти и все. Я настолько привыкла к своей сумке, что вовсе перестала ее ощущать – она словно превратилась в часть моего тела.
В одиннадцать часов ночи в темноте мы увидели высоко на горе свет в окнах и, как два лунатика, направились к нему.
Влас бессильно, но настойчиво забарабанил в деревянные ворота.
– Ну, кого еще нечистая несет! Ночь на дворе! – раздался недовольный мужской голос. – Иди, посмотри!
– Ничего не могут! – злобно воскликнул вроде бы женский голос, ворота открылись, и к нам вышла какая-то толстая женщина в светлом халате.
Влас сел на чемодан и пропищал:
– Сдайте нам комнату, ну пожалуйста, сдайте нам комнату.
– Да нет у меня никаких комнат, все занято! – проговорила она.
– Пожалуйста!
– Да чо вы ко мне привязались как банные листы! Дусик! Иди-ка, разберись!
– Галина Ивановна! Боже мой! Какое счастье! Мы вас нашли! Я – Влас, а это моя невеста – Маша – мы в поезде вместе ехали! – радостно прокричал Влас и бесцеремонно втащил вещи на территорию Галины Ивановны Голобородько.
– Шо ж тепирь! Раскынься морэ – говнэ плэвэ?! – недоуменно спросила она.
– Мы за день так по вас соскучились, – поддержала я Власа, подлизавшись к бабке.
– Ой! Дусик! Дак то ж чуднии москали, шо у ресторани хавають! – бабка, оказавшись у себя дома, стала говорить на каком-то странном наречии, смешанном из нескольких языков сразу.
– Давай их в последнюю комнату поселим. Чего она будет простаивать? Неизвестно, когда Вадим-то приедет.
– А и то правда! – обрадовалась старуха и показала нам маленькую комнатку с двумя кроватями и тумбочкой. – Порядок у меня такой – шоб за все вперед було уплочено. Вы на скильки приехали?
– Недельки на две.
И тут у бабки в руках, как у фокусника, откуда-то взялся лист бумаги и карандаш. Она послюнявила карандаш, написала что-то на листочке и спросила:
– Кто у вас спонсир?
– Чего?
– Ну, кто плотит?
– Я, – Влас сделал шаг вперед, и бабка сунула ему под нос бумажку.
– Вот цена за две недели, – это прозвучало как «торг здесь не уместен». Я же увидела сплошные нули. Интересно, какие были две первые цифры, хотя нет, намного интереснее, сколько она нарисовала нулей… – Так. Белье чистое, душ с сортиром в саду, до моря рукой подать – сорок минут быстрой, полезной ходьбы. В саду персики не воровать, помидоры не срывать, короче, ничего не трогать. Спикийной ночи. – Она наконец замолчала и, поправив белый пластмассовый гребешок на макушке, вышла из нашей конуры, которой мы были несказанно рады.
И стоило ей только захлопнуть дверь, как мы с Власом упали на койки без задних ног. Весь следующий день мы проспали – проснулись лишь в пять вечера. Болело все – от ногтей на ногах до волос на голове, но несмотря на это мы, покачиваясь, мужественно побрели к морю. Вниз шли ровно час. Я ужасно расстроилась, представив себе, как буду взбираться в гору – на обратный путь времени уйдет, вероятно, в два раза больше. Однако стоило мне только ступить в теплую зеленоватую воду, вчерашние скитания, дом на горе, поездка в плацкартном вагоне в обществе «щуки», пожирателя тараканов, их визгливой Юлечки, химика и бабки Голобородько были мгновенно забыты. Я торчала в воде часа два, потом Влас потащил меня в шашлычную «У лысого ежика».
