Алекс Джиллиан - Бумажные цветы
— Ты так добра ко мне, девочка. — горько сказал Даниил. Необъяснимое выражение застыло в глазах. Он осторожно убрал руку. — Ты просто очень молода. Я не заслужил твоей жалости и понимания. Я виноват, Маргарита. Только я один и виноват.
— Почему? В чем ты виноват? Мама была больна. И ты не нашел в себе сил, чтобы…
— Нет, Марго, нет. — Даниил прервал взволнованную речь Марго. — Не ищи мне оправданий. У меня было много лет для раздумий, и я не нашел даже маломальского объяснения своей трусости. Я думал, что без меня Мирославе станет лучше. Тогда я не понимал, что теряю ее навсегда, не понимал, что… убиваю ее. Хотел исправить, думал только о себе…
— О чем ты говоришь? — в недоумении спросила Маргарита. Сбивчивая речь Даниила только больше запутала ее. — Или ты знаешь то, что не знает Диана? Скажи мне. Это о моем отце? Ты был с ним знаком? Он что-то сделал с мамой, а ты не смог ей помочь? И поэтому сбежал? Кто он? Почему бросил ее в таком состоянии?
— Он не знал, Маргарита. Не знал, что она… что Мира была в положении. Он уехал в другой город, когда твои родственники отказались поддерживать с ним отношения. — Даниил не смотрел на Маргариту, каждое слово давалось с трудом. За пару минут мужчина постарел на десяток лет. — Ему не сообщили. Даже о смерти Мирославы…он узнал только через несколько месяцев. И никогда не возвращался домой, не видел ее могилы.
— Не понимаю. — Марго нахмурилась, разглядывая исполненное боли и раскаянья лицо Даниила Казанцева.
— Подожди. Сейчас… — мужчина порывисто встал и вышел из комнаты, оставив девушку в полном смятении чувств. Что это сейчас было? Она совсем ничего не поняла из сбивчивого монолога Даниила.
Казанцев вернулся быстро, в руках он держал старый потертый альбом с фотографиями в обитой бархатом обложке.
— Ты просила. Тут все, что удалось сохранить. — Даниил сел рядом с Марго и положил ей на колени альбом. Нервным движением руки открыл его. Взгляд Маргариты остановился на черно-белом ряде фотографий. — Это мама. Твоя бабушка. Такая молодая. Дианка очень на нее похожа. Правда?
Марго согласно кивнула, погрузившись в изучение снимков. Даниил листал страницу за страницей, и на каждой частичка истории ее семьи. Она затаила дыхание. Это, как путешествие в прошлое. Захватывает. И наполняет сожалением и тоской.
— А это папа. Он ушел от нас, когда мне было шесть лет. Я его плохо помню.
— Ты в него. — заметила Маргарита. — И мама тоже. Почему он ушел?
— Встретил другую женщину. Мы никогда больше не встречались. А это я иду в первый класс.
— Смешной. А что за девчонка за спиной?
— Мира. — теплая улыбка согрела глаза Даниила. — Она с детства ходила за мной по пятам. А вот мы в зоопарке. Динка в стороне. Мы ее раздражали. Она воображала, что самая умная и взрослая, хотя была младшей в семье. Смотри, это твоя мама в Крыме. Красавица, правда? Ей здесь пятнадцать. Мы в первый раз выбрались на отдых к морю все вместе. Я устал отгонять от Миры джигитов. Проходу ей не давали.
— О, а это твоя подружка? — усмехнулась Марго, ткнув пальцем в цветную фотографию, где совсем юный Даниил обнимает невысокую рыжую девочку.
— Да, это мой выпускной. — губы мужчины дрогнули, улыбка погасла.
Маргарита продолжила листать альбом. И чем дальше, тем тревожнее становилось на душе. Почти на всех снимках была ее мать и ее брат. Улыбающиеся, молодые, радостные. Или только Мирослава, загадочно смотрящая в объектив. И на одиноких кадрах она не улыбалась… Ее глаза выражали печаль и тайну, и… любовь?
— Кто ее фотографировал? — тихо спросила Маргарита, подняв задумчивый взгляд на Даниила.
— Я. — ответил он.
Девушка вздрогнула, открыв последнюю страницу.
Выпускной ее матери. Прекрасная Мирослава Казанцева в струящемся белом платье с открытыми плечами. Развевающиеся на ветру черные локоны и тихая печальная улыбка. А рядом с ней в этот знаменательный день не самый красивый и популярный мальчик из класса, и даже не очкастый ботаник, и не студент-старшекурсник, а ее брат…
— Маргарита, ты не должна верить Диане. Мира… твоя мама родилась здоровой девочкой. Все, что случилось потом…
— Нет. — побледнев, Марго захлопнула альбом, резко вскочила на ноги. Она смотрела на Даниила Казанцева диким взглядом. То, что Маргарита увидела сейчас в его глазах, в глазах матери на снимке наполняло ее душу ужасом и гневом. Она отказывалась верить, боялась признаться, взглянуть в лицо фактам… Понять скрытый смысл фраз Даниила…
Марго думала, что больнее, чем в тот день, когда Диана рассказала о болезни мамы, уже не будет, невозможно. Она ошиблась.
Есть что-то пострашнее безумия души.
Безумие любви. Запретное, преступное чувство…
Мирославу убила не болезнь.
Это сделала любовь.
Любовь, которой не было места в нормальном мире. И она ушла в ту реальность, где не существует границ и запретов.
Бумажная девочка никогда не умрет, и будет жить вечно на снимках, запечатлевших их преступления.
Вот он — вымышленный мир ее матери. Марго только что держала его на своих коленях.
Огонь и ножницы.
Мирослава выбрала второе.
А у Маргариты выбор был богаче. Она могла выбрать жизнь…
Но безумие не выбирает.
Кто знает, может, оно живет в каждом из нас и ждет своего часа. И достаточно одного шага, чтобы сорваться в бездну.
Есть тайны, которые не следует раскрывать, ибо мы не знаем, какую тьму способны пробудить своим неосторожным стремлением к правде.
— Ник, ты не занят? — в приоткрывшихся дверях личного кабинета Никиты Скворцова, появилось хорошенькое личико Софии Руслановой. Солнечные лучи, падающие из окна, вспыхнули, встретившись с золотом волос девушки. Он знал Соню много лет, но никогда не уставал удивляться тому, как щедро ее наградила природа. И по личному опыту знал, что огненными были не только волосы Софии. Их яркий и бурный роман закончился семь лет назад, но им удалось сохранить дружеские отношения. А настоящих друзей Ник умел ценить по достоинству. Разбогатев и заняв кресло отца, он не забыл о тех, кто был рядом и поддерживал в трудную минуту. Таких людей было трое. Сонечка Русланова, Марк Стоянов и Светлана Слепцова. И только Светлана не согласилась работать в компании старого друга, что не сильно расстроило Никиту. Слишком много тяжелых воспоминаний было связано с этой женщиной, слишком много она знала о нем. Иногда они созванивались, и даже встречались, чтобы выпить кофе, но в последнее время общение происходило все реже. Ник прекрасно понимал, в чем причина. Сердобольный инспектор по делам несовершеннолетних решила, что мальчик вырос и больше не нуждается в ее опеке и утешении. И отчасти была права…
