Ирина Лазарева - Голубая искра
Лиза попыталась подняться, ей было ужасно плохо, ее тошнило, голова кружилась. Но как только девушке удавалось приподняться, Леонид, словно в насмешку, жестоким пинком сбивал ее на землю.
– Что, ножки не держат? А ты постарайся. Ползком давай, ползком! Какая же ты чумазая, жалкая. Что-то женишок твой не спешит на помощь. Никому-то ты не нужна, Щербинина.
Как ни силен был страх, Лиза решила защищаться. Вряд ли уговорами можно сладить с душевнобольным. Она нащупала в слякотной почве осколок черного камня, большой булыжник с неровными краями, повернулась к Леониду лицом, пряча камень за спиной.
Леонид смотрел на нее с садистской улыбкой. Лиза пошевелила губами, будто лишилась голоса.
– Что ты там лепечешь? Громче, не слышу! – рявкнул мучитель.
Лиза снова имитировала потерю голоса, словно силилась что-то сказать, но не могла. Тогда Леонид, по-прежнему ерничая, склонился, подставив ухо. Лиза с размаху ударила его камнем по голове, метя в висок, но удар пришелся чуть ниже – в скулу. Тем не менее удар был силен, Лизе удалось сбить Леонида с ног, острый край камня раскроил ему щеку. Лиза хотела бежать, пока оглушенный враг ворочался на земле, как недавно его пленница, но ноги предательски не держали. Резкое головокружение повело ее в сторону, она стукнулась о ствол одного дерева, потом другого; отыскивая руками опору, пошла, петляя, отталкиваясь от стволов, но все же не удержалась, задела ногой изгиб корня и рухнула наземь.
Через секунду рука насильника вцепилась ей в плечо и развернула Лизу лицом вверх. Она увидела перед собой окровавленный облик убийцы с беспощадным взглядом, с занесенным ножом, еще миг – и клинок вонзится ей в сердце. Так вот как выглядит смерть.
– Сеня, Сеня!!! – закричала она с отчаянием обреченности.
В ответ на ее крик послышалось свирепое рычание. Какая-то мохнатая тяжелая масса обрушилась на Леонида. Рука, в которой был нож, оказалась зажатой в мощных челюстях, страшные клыки впились убийце в кости и в вены. Теперь закричал Леонид. Ужасный зверь терзал его руку, трепал, тащил Леонида от Лизы. Нож выпал и затерялся в рыхлой почве и перегное. Леонид видел перед собой горящие адским пламенем глаза. Его больное воображение подсказывало, что перед ним сам дьявол, но инстинкт самосохранения прибавил безумцу сил.
Зверь, выпустив руку врага, теперь пытался добраться до его горла. Сцепившись, они катались по земле с неистовым рычанием, в котором трудно было отличить животные звуки от человеческих.
Лиза в полуобморочном состоянии, ослепшая от снега и грязи, поползла к краю оврага. У нее было одно стремление – спастись. Кто пришел ей на помощь, она не разобралась; жажда жизни толкала ее вперед, она доползла до края оврага и скатилась по склону вниз, на дно. Как раненое животное, стремящееся забиться в какую-нибудь щель, она протиснулась в углубление под корнями. Нависшую почву держали толстые корни деревьев; над углублением, где спряталась беглянка, свисала растительная бахрома. Весь склон был изрыт лисьими норами. За спиной у Лизы тоже было отверстие. Ах, если бы она могла стать юрким пушистым зверьком, нырнуть в нору и укрыться глубоко под землей от маньяка. Сверху продолжали доноситься звуки схватки – визг, вопли, рычание. Внезапно все стихло. Лиза сидела в своем убежище ни жива ни мертва. Боялась шевельнуться, выглянуть наружу. Неужели она избавилась от преследования? Маньяки настойчивы и живучи, на ее глазах Леонид превратился в окровавленное, изувеченное существо, но сопротивлялся с удесятеренной яростью.
К несчастью, девушка оказалась права: не успела она обуздать дыхание, как сверху донесся ненавистный голос:
– Лиза, Ли-и-за! Где ты? Не прячься, я все равно найду тебя.
Она окаменела, страх и отчаяние овладели ею. Убийца был неистребим, как злой рок.
Маньяк пока что ходил наверху и звал ее со зловеще-ласковыми интонациями:
– Ли-и-за! Не надейся, детка, тебе не уйти от меня.
Сейчас он увидит след на склоне оврага и догадается, где она скрывается. Лизу захлестнул пронзительный ужас – так, что свело мышцы, остановилось дыхание. Она вдавилась изо всех сил в лисью нору спиной, как вдруг почва поддалась под тяжестью ее тела, просела, позади открылся лаз, достаточно широкий, чтобы Лиза могла в него протиснуться. Она не задумываясь поползла вперед; подземный ход вел все дальше, в глубь склона. Здесь было сухо, корни образовали круглый коридор, впереди своды раздавались, образуя идеально круглую площадку, а на земле лежало какое-то странное сияние, как будто что-то золотое, теплое обещало защиту и спасение.
Леонид блуждал вдоль оврага, придерживая раненую руку. Он все-таки одолел врага, всадил в толстую шкуру зверя финку. Ему удалось в пылу борьбы выхватить ее из сапога. Недаром он все предусмотрел и припрятал запасной нож. Зверь обмяк и выпустил свою жертву. Валяется теперь – должно быть, издох. Надо бы добить для верности, но девка тем временем сбежит. Что ему какая-то собака, а это оказалась обыкновенная псина, овчарка – откуда только взялась! Мерзкий шелудивый пес – искалечил руку, кровь с трудом удалось остановить. Пришлось перетянуть руку ремнем. Пора кончать с девкой и добираться до города, искать врача. Но девку надо найти во что бы то ни стало. Иначе она останется при своей наглости и высокомерии, а этого ей спускать нельзя. Куда же она запропастилась?
Леонид подошел к краю обрыва и поглядел вниз. Ни черта не видно! Снег стал валить крупными густыми хлопьями. Леонид все же разглядел свежий след, будто что-то сползло вниз, увлекая за собой прелые листья и рыжую траву со склона. Лиза, поганая тварь, из-за нее придется спускаться, а ведь все тело болит. Ничего, она заплатит за каждую царапину, за каждый синяк, он не убьет ее так легко, как четырех предыдущих. С Лизой он оторвется по полной программе. Она заслуживает самого сурового наказания.
С кряхтеньем и руганью Леонид спустился на дно оврага и встал, озираясь. Сплошная пелена снега мешала обзору, но логика пока не изменила своему хозяину. С равновесием у девки проблемы – видать, здорово он тюкнул ее по башке, – следовательно, далеко от места спуска она уйти не могла. Прячется где-то здесь, надо исследовать каждую пядь земли.
– Ли-и-за! – снова позвал он. – Я иду. Не упрямься, дорогуша. Лучше выходи сама, а то хуже будет.
Леонид не догадывался, что уже стоит рядом с убежищем Лизы. Один поворот головы, и бывший аналитик немедленно бы разгадал загадку. Но что-то отвлекло его, какое-то движение, сгусток теней и бликов, сложившийся в человеческий образ. Леонид стоял посреди оврага, в здоровой руке держал нож, в то же время прижимал ею раненую руку к груди. Снег, кровь и грязь изменили его до неузнаваемости, теперь его лицо представляло страшную, зловещую маску. Он завороженно смотрел на неясную фигуру, темнеющую в кисейном тумане снегопада. Все еще сомневаясь, не обман ли зрения, не мерещится ли ему образ в мелькании снега, Леонид сделал несколько шагов по направлению к темной фигуре, и та отошла на такое же расстояние.
