Борис Михайлов - Предательство любви не прощается
— Своих детей не было, может потом появились. Помнится, интересовался детскими домами, намереваясь взять ребенка. Вы назвали семьдесят пятый, мне тогда было тридцать восемь, ему, выходит, сорок. Настя моложе лет на десять, могла родить еще. Все же не пойму, чем вас так заинтересовал Ломов. Пацанами в сорок первом мы с родителями эвакуировались из Москвы в Куйбышев. Отцы работала на авиамоторном, с началом войны наши семьи с заводом перевезли в Куйбышев. Жили в соседних бараках, играли на одной улице, оба учились в заводском ПТУ, считай, выросли вместе. Я окончил техникум при заводе, стал мастером, а Витька всю жизнь работал фрезеровщиком, пока не избрали в завком.
Леонид Степанович рассказал мою историю, я кое-что по ходу прибавила. Василий Петрович выразил сочувствие и заверил, если сестру удочерил Виктор, переживать не стоит, наверняка сумел поставить на ноги и дать образование.
— Сестра не знает, что у нее есть я! Должна найти ее! У меня никого кроме неё не осталось.
— Чем я помогу? Куда уехал Виктор, где он — не знаю. Может, никуда не уезжал, а живет где-нибудь на Сухой Самарке в поселке "Волготанкера". Хотя, вряд ли. Поищите на всякий случай. Не виделись лет двадцать, а то и больше. За эти годы на заводе не раз отмечали разные юбилеи, праздники, собирали всех ветеранов, должен бы объявиться. Возможно, вернулся на родину в Москву? Так там никого из родственников не осталось, насколько помню.
Леонид Степанович записал имена — отчества родителей Ломова, в надежде найти их, если живы. Василий Петрович разочаровал — и его, и Виктора родители давно умерли.
— Хорошо, что вы пошли со мной, — сказал детектив, когда мы оказались на улице. — Мне сложно было бы передать все подробности разговора. Последняя ниточка лопнула. Поеду в пароходство "Волготанкер".
Мне показалось Гвоздев изменился в лице, когда услышал про сестру. Сказала детективу, он ничего необычного в поведении пожилого человека не заметил.
Расставшись с детективом, я позвонила Наташе и поехала к ней.
На следующее утро я встретилась с Леонидом Степановичем, и он доложил, что перевернул все архивы в ЖЭКах "Волготанкера" и Судоремонтного завода, фамилии Ломова не нашел, но появилась тоненькая новая ниточка. Пока он занимался поисками следов в отделе кадров пароходства, туда случайно заглянул по своим делам капитан танкера. Они разговорились, и, услышав, что Леонид Степанович разыскивает некоего Ломова, вспомнил, что встречался с каким-то Ломовым. Фамилию запомнил, потому что Ломов — девичья фамилия его жены.
— Представительный мужчина начальственного вида. Имя — отчества не помню. Команда перегружала с плавучки (Плавучий магазин — теплоход) ящики с водкой, мы собирались в Финляндию, и вдруг он появился на палубе. Покачал головой, спросил куда столько, не обопьемся? Ответить, что не для себя, а на обмен, никак нельзя, сняли бы с линии. Мы перепугались, не зная мужика, вдруг из политработников и заложит. Закончилось все благополучно, мужик искал попутный танкер к новому месту работы. Мы уходили на следующий день, а он спешил. Я затащил его к себе в каюту, пропустили по маленькой, познакомились. Из рассказа капитана детектив понял, что в Куйбышеве Ломов работал не долго. Его отправили в представительство пароходства "Волготанкер" куда-то в Астрахань, Ярославль или Ленинград. Было это еще при советской власти, тогда пароходство было огромной империей перевозчиков нефтепродуктов. Танкера по Волге ходили в Каспий, в страны Средиземноморья и Балтики. Капитан заверил детектива, что личные дела тех, кто работал не в Куйбышеве, держали здесь. Посоветовал еще покопаться в архивах пароходства. Леонид Степанович взялся за поиски с удвоенной энергией, но безрезультатно. Крупнейшее в мире речное пароходство с развалом Советского Союза приказало долго жить. Распалось на множество фирм и фирмочек, десятки судов закончили или заканчивают существование в затонах, где ржавеют и разрушаются. Единый архив пароходства тоже не сохранился полностью.
— Придется объехать все бывшие базы пароходства, — делился со мной Леонид Степанович. — С какой начинать? Думаю, с Астрахани. Наш герой недавно пришел в пароходство, вряд ли назначат в престижный Ленинград или близкий к Москве Ярославль. Поеду в Астрахань, а не найду, отправлюсь вверх по Волге.
Спросила, а нельзя ли по Интернету, через коллег — детективов, проверить адресные базы в этих трех городах, не тратить время и деньги на поездки. Леонид Степанович убедил, что его агентство частное, никто не будет за него работать, а главное, никому не может довериться. Вспомнил, что когда работал в органах, и требовалось получить какую-нибудь справку из другого города, нередко получали не полную, а то и неверную информацию.
Я распрощалась с милым Леонидом Степановичем и вернулась в Москву. Рано обрадовалась, поверив первому детективу, что скоро встречусь с сестрой или хотя бы буду знать, где она.
22
Дома, еще не пришла в себя с дороги, как позвонил Михаил. Удивилась, откуда узнал о моем приезде.
— Интуиция. Очень ждал и дождался.
Приглашал вечером на великосветский прием, куда получил пригласительный билет на два лица. Объяснила, после переживаний и разочарований в Самаре, собираюсь побыть одна, отдохнуть. Посоветовала пригласить кого-нибудь из знакомых. Михаил не отставал и продолжал убеждать, уже предупредил, что придет со мной, а идти одному неудобно,
— В "Форум — холле" бывала?
— Не один раз.
— Соберется не обычный московский бомонд, а лишь избранные, удостоенные приглашения юбиляра на День рождения.
— Не тяни, скажи, кто приглашает — Президент, Председатель Государственной Думы, Страшнова, Федя Киров? С последними знакома, с первыми встречаться не испытываю особого желания.
— Сказал, не угадаешь. Страшнову с Кировым, думаю, туда не пригласят — не тот калибр. На подобной тусовке, уверен, не была.
В итоге, дожимая меня, Миша признался, что поедем на прием, посвященный шестидесятилетию Никанора Малинкова. Я удивилась знакомству Михаила со знаменитым актером и режиссером. Он признался, что Никанор Сергеевич одноклассник его мамы, недавно был у них на мамином юбилее, общался с Михаилом. Я вспомнила, что Малинковы тоже живут на Николиной Горе. Про себя подумала, Инессе Серафимовне, значит тоже шестьдесят, а я считала в районе пятидесяти. Отлично выглядит!
— Подъезжай к восьми, буду готова, — согласилась я, заинтригованная приглашением.
Долго выбирала, что надеть, хотела выглядеть стильно и не вызывающе. Выбрала черное платье — декольте из панбархата, на шею гранатовое колье, в комплекте с сережками, черные туфли с открытой пяткой и носком. Рост у меня всего 175, до модели немного не дотягиваю, но на каблуках догоню Михаила. В черном я выглядела несколько старше, но всегда очень торжественно и неотразимо. В гардеробе у меня несколько черных выходных платьев. Они шли мне, когда я была естественной шатенкой и когда слегка осветлялась. Еще в швейном колледже, я прочитала у Коко Шанель, и запомнила на всю жизнь, что: "У каждой женщины должно быть маленькое черное платье. Оно может быть даже не очень дорогим, главное — уметь его носить так, чтобы ни у кого не возникало сомнений — оно стоит бешеных денег". Теперь стоимость моих платьев сомнений не вызывала, но главнее — они очень шли мне.
