Шеннон Уэверли - Счастье приходит летом
Джоанна закрыла глаза. Она не хотела этого слышать, не хотела видеть правду, открывшуюся перед ней. Если бы только она осталась и подождала, туман рассеялся бы сам собой. Ее жизнь могла бы сложиться совсем иначе! Нужно было доверять Майклу.
— Я пришел к тебе домой и столкнулся с железной леди, которую ты называешь своей матерью. — Майкл криво улыбнулся. — Наверное, она рассказала тебе о моем визите не больше, чем о телефонных звонках.
Джоанна покачала головой.
— Она ненавидела все, что связано с отцом и с Вив, включая тебя.
— Я, должно быть, напугал ее до смерти. — Он горько рассмеялся. — Пять дней не брился, совсем не спал. Я походил на бродягу — с забинтованным носом и по фингалу под каждым глазом. Сначала она сказала, что ты уехала в какие-то недосягаемые дали, на следующий день в весьма недвусмысленных выражениях велела убираться, а на третий день пригрозила вызвать полицию.
Несмотря на все свои душевные терзания, Джоанна рассмеялась.
— Она наверняка сделала бы это.
— Я и не сомневался. Кроме того, я уже на день опоздал в университет, так что мне пришлось вернуться в Бостон, собрать вещи и отправиться в Вирджинию.
Джоанна посчитала дни на пальцах.
— Примерно тогда же я позвонила Филу. Майкл наклонил голову и с любопытством, смешанным с болью, посмотрел на нее.
— Я жила в общежитии и ждала, когда начнутся занятия. И… и начала подозревать неладное. Я пошла на обследование, и тогда выяснилось, что я беременна. Что было делать? Матери я говорить не собиралась — у нее бы случился удар, особенно если б она узнала, от кого. К отцу, конечно, я пойти не могла. Так что пришлось позвонить Филу — он был моим лучшим другом.
— Только другом? Я знаю, вы встречались.
— Да, встречались. Мне кажется, что он всегда меня любил.
— А ты?
— Фил мне нравился, он был добрым, надежным, ласковым. Мы с ним буквально выросли вместе, но я тогда не любила его. Это пришло позже, когда мы поженились. А когда я звонила ему из колледжа, то он был мне просто другом. После моего звонка Фил сразу же приехал ко мне, предложил пожениться и воспитывать ребенка как своего собственного. А когда Кэйси родился, мы всем сказали, что он просто недоношенный.
— Фил знал, что отец — я?
— Да, он обо всем знал с самого начала.
— Тогда все понятно. — Майкл задумчиво прикусил нижнюю губу.
— Что понятно?
— Как только закончились вступительные экзамены, я сразу же поехал в Нью-Хэмпшир.
— Опять?
— Ну да, у меня было несколько свободных дней перед началом занятий. Я снова отправился к твоей матери, и на этот раз она сказала, где тебя найти. Она дала мне адрес, и я помчался в ту квартиру над магазином.
Джоанна безмолвно открыла рот, будто хотела что-то сказать, но промолчала.
— Тебя там не было, но был Фил, он белил потолок. — Майкл остановился, и в глазах у него появилась печаль. — Я представился, и он очень странно на меня посмотрел — теперь-то я понимаю почему. Ты ведь все рассказала ему обо мне и о том, каким я оказался подлецом.
Джоанна не отрицала этого.
— Я спросил о тебе, но он ответил очень уклончиво: будто ты пошла за покупками, а когда вернешься, он не знает. Сказал, что отделывает для тебя квартиру. А потом потряс меня сообщением о том, что вы скоро поженитесь. Я был просто сражен этой новостью. Я ему сначала не поверил, но он показал твои вещи.
У Джоанны все плыло перед глазами. Значит, Майкл был у нее дома?
3- Можешь себе представить, каково мне было, когда я увидел коробки с твоей одеждой… А на кровати лежал твой голубой свитер, который мне так нравился…
Джоанна коснулась его руки, но Майкл был безутешен — он только отвернулся и наклонился вперед, пытаясь заглушить боль.
— Что я мог ему сказать? Я чувствовал себя полным идиотом! Так что и говорить ничего не стал — ни о тебе, ни о нашем лете, ни о наших планах на будущее. Ничего. Просто стоял и молчал.
— Пожалуйста, не сердись на Фила…
Майкл уронил голову на грудь.
— Да нет, конечно, нет. Он, несомненно, считал себя рыцарем в сияющих доспехах, он защищал твою честь. А я… я же был последним негодяем. Я сказал, что ваша женитьба слишком внезапна. Он не колеблясь возразил, что это вовсе не так, вы вместе ходили в школу и всегда хотели пожениться. Должно быть, он тебя очень любил. Джо, он так говорил о тебе, зная, что я отец твоего будущего ребенка, которого он будет воспитывать! Я сказал, что вы слишком молоды для брака и что это ошибка. А он ответил, что ошибку можно сделать в любом возрасте. На меня будто град камней обрушился. Я решил, что ты, должно быть, рассказала ему обо мне и о Банни и что вы вдвоем посмеялись над моим положением.
— Нет, никогда!
— Я совсем потерял голову и не знал, что и думать. Я пожелал ему счастья с тобой, ушел и больше не возвращался. Тем временем Уилкоксы начали приготовления к свадьбе, и мне пришлось смириться с этим. Банни срочно нужен был муж — во всяком случае, я так думал. А может, я и в самом деле с ней переспал. Я уже ни в чем не был уверен. И потом, мне уже стало все равно. Все равно… — В его голосе появились нотки тогдашнего отчаяния.
Джоанна смотрела на него и видела, как постепенно выражение его лица становится тверже.
— После мнимого выкидыша я заставил ее во всем признаться. Я уже говорил, что не помню, как меня уложили в постель в комнате для гостей. Оказалось, это потому, что вместо аспирина она дала мне валиум! Десять миллиграммов валиума в сочетании с алкоголем и усталостью.
— Вот идиотка! Это могло плохо для тебя кончиться.
Воцарилась долгая, скорбная тишина. Наконец Джоанна подняла взгляд, вяло улыбнувшись.
— Ты знаешь, на кого мы с тобой похожи?
— На кого?
— На Ромео и Джульетту. Мы действовали слепо и опрометчиво и были врозь в самые важные моменты.
Майкл кивнул.
— Нас окружали люди, преисполненные благих намерений, — продолжала она. — Но в результате они только навредили нам.
Однако на сей раз Майкл не согласился с нею.
— По отношению к нам у них не было благих намерений. Они не видели дальше собственного носа. Зло, что они нам причинили, уже нельзя исправить.
Губы Джоанны задрожали. Нет, это невозможно. Неужели разговор идет о любви, которую они когда-то испытывали друг к другу? «Я любил тебя больше всех», — сказал он, но о том, что любит до сих пор, ни слова. Теперь все выяснилось, заблуждения устранены, туман прошлого рассеян и всему нашлось объяснение. Но факт остается фактом: как бы сильно он ее ни любил, какой бы искренней, страстной, исключительной ни была эта любовь, все осталось в прошлом.
