Анита Берг - Неравный брак
— Джейн, вчера ты была великолепна, я горжусь тобой, можешь мне поверить. И мать моя наверняка втайне испытала к тебе уважение, потому что ты отстаивала свою точку зрения. Вне зависимости от общего мнения. Она, моя мать, вообще любит спорить, и вчерашний ужин ей пришелся по душе. А вот если бы ты молчала и только и делала, что ела, — тогда, наверное, она была бы весьма разочарована.
— Алистер, ты, похоже, чего-то недопонимаешь. Ты такой замечательный, но ты ровным счетом ничего не понимаешь.
— Чего же именно?
— Не понимаешь, насколько я отличаюсь от всех тех, кто окружает тебя с самого детства. Я ведь из семьи фабричных рабочих. Твои родители вряд ли мечтали о такой жене для сына.
— Ну, ты плохо знаешь моих родителей, — возразил он. — Я всегда сам выбирал себе друзей, а отнюдь не следовал советам родителей. Многие годы моим самым близким другом был сын управляющего фермой. Так что поверь, дорогая, родители вовсе не снобы.
— Друзья — это одно, а жена совсем другое.
— Ерунда. Ты так говоришь, потому что совсем их не знаешь.
— Вспомни вчерашний день, Алистер. У меня было такое чувство, что я вообще тут чужая. Это очень трудно объяснить, но мне казалось, что я зритель, сижу в зале и наблюдаю некое действо на сцене. У вас общий разговор, даже недосказанности общие, понятные всем вам без комментариев.
— Джейн, милая, подчас мне кажется, что ты больна паранойей. Я люблю тебя — вот видишь, опять сказал эти слова. Ты мне нравишься, что, может быть, еще важнее любви, в конечном-то счете. Ты нужна мне, необходима, я хочу иметь от тебя сына. А все прочее меня решительно не интересует.
При этих его словах Джейн почувствовала, как ком встал у нее в горле.
— И я люблю тебя, Алистер, хочу выйти за тебя замуж. Но все так сложно.
— Значит, ты все-таки выходишь за меня? Ну слава Богу, как гора с плеч. А через пару лет никто и знать не будет, чем ты занималась раньше. Ну, а теперь мы наконец предадимся любви?
— Что ты делал вчера, когда я отправилась к себе в комнату? — спросила она, отстраняясь.
— Какая разница? Тем более что ты и сама все прекрасно знаешь: я сидел и болтал с Клариссой и Ко. Посидели немного, потом я прокрался к тебе. Остальное было ужасно.
— С Клариссой ты ведь обо мне разговаривал?
— Вовсе нет, — ответил Алистер и отвел глаза.
— Врешь, именно обо мне. И что же она сказала?
— Да ничего особенного… Черт возьми, ты же знаешь Клариссу! Она вообще высокомерна, и к тебе относится не лучше, чем к остальным. Но это совершенно не касается наших с тобой отношений.
— Это ты так думаешь. — Джейн покивала головой. — А мне кажется, что очень даже касается. Мне кажется, что вчера тебе стало меня жалко и именно эта жалость и вынудила тебя сделать сегодняшнее неожиданное предложение.
— Госсссподи… Какая же ты бываешь противная! После того, что между нами было, как ты можешь так вот обо мне думать?! И запомни, мне решительно наплевать, что делает и что говорит моя сестра! Что касается предложения, то я думал о нем не один день, но хотел сделать тебе предложение именно тут, в этом доме. Можешь смеяться, но такой уж я романтик. — Он улыбнулся своей мальчишеской улыбкой, и Джейн растаяла.
— О, Алистер… ты меня прости…
— Вот так-то лучше. Теперь наконец мы можем заняться любовью?
— Конечно! — Она обняла любимого.
Позднее, уже переводя дыхание, Джейн проговорила:
— Алистер, я хочу тебе сказать еще кое-что.
— Да? — поинтересовался он сонным голосом.
— Знаешь, я из тех женщин, кто если уж выходит замуж, то раз и навсегда. Если ты мне изменишь, я этого не перенесу. Я вообще не смогу тебя делить с кем бы то ни было.
— Если мы поженимся, с какой стати мне смотреть на других женщин?! — ответил он и блаженно потянулся.
Она наклонилась и поцеловала его.
— Еще одно. Нельзя ли некоторое время подержать наше решение в тайне? Пусть леди Апнор сначала немного привыкнет ко мне.
— Черт возьми, нет! — Внезапно он уселся, глаза его загорелись. — Я хочу немедленно заявить об этом всему миру. Все уже решено. А что касается моей матери, то, полагаю, тут ты ошибаешься. Может, она немного суха, кажется этакой неприступной в общении, но на самом деле мягкая и хорошая женщина. И вообще, любимая, давай не будем по второму разу. Я умоляю! — Он взглянул на часы. — О, сколько времени! Мы опаздываем на ленч, черт бы его побрал. Вот уж чего мать действительно терпеть не может! — Он рассмеялся. — Ну же, поторапливайся.
Они спешно оделись, кое-как отряхнулись.
— Все поймут, чем именно мы с тобой занимались, — счастливо улыбнулся он. — Бежим. Нужно хоть наскоро душ принять.
Глава 12
Им очень повезло: они прошмыгнули в свои комнаты незаметно. Джейн быстренько приняла ванну. Без пяти час они появились в столовой.
— Алистер, вечно ты опаздываешь, — не смогла сдержаться леди Апнор.
По сравнению со вчерашним ужином ленч был обставлен много проще, при том что трапеза все-таки длилась достаточно долго. Джейн изо всех сил старалась поддерживать разговор, насколько это вообще было в ее силах, но мысли ее были очень далеко. Ей очень бы хотелось сейчас забиться в тихий уголок и всецело предаться своим мыслям. Если они с Алистером любят друг друга, то их любовь является залогом разрешения любых жизненных проблем.
— Простите, леди Апнор, я не вполне расслышала, — вздрогнув, спохватилась Джейн и виновато улыбнулась.
— Я говорю, хорошо ли вы провели нынешнее утро?
— Спасибо, превосходно, — ответила Джейн. Алистер же расплылся в широченной улыбке.
— Алистер, что это ты разулыбался, как Чеширский кот? — мягко поинтересовалась мать.
— Мама, об этом я сообщу тебе попозже, — ответил он и улыбнулся еще шире.
— Очень буду тебе признательна. А пока сотри эту дурацкую улыбку, ты сейчас на осла похож. У меня даже аппетит пропадает, — очень добродушно выговорила она.
Джейн оглядела собравшихся, которым перебранка меж матерью и сыном казалась милой шуткой. Может, Алистер прав и у нее действительно паранойя? В таком случае, эти проблемы — плод ее собственных фантазий. Ведь у нее есть дядька, который тоже очень любит поспорить и подчас прямо-таки провоцирует собеседника. Но ведь спор и ссора — совершенно разные вещи.
Наконец ленч подошел к концу.
— Пойдем, Джейн, немного прогуляемся, — обратился к девушке Алистер. Он взял ее под руку и повел из комнаты. — До четырех часов мои родители заняты, а в четыре мы с ними встретимся.
Следующие два часа Алистер водил ее по дому, показывая те укромные уголки, которых в детстве особенно боялся. Затем они добрались до летнего домика в рощице. Казалось, это сторожка лесника и выстроена она из имбирных пряников. Однако войти в дом оказалось не так-то просто, потому как густой подлесок в этом месте дополнялся колючками и крапивой.
