Дженнифер Крузи - Солги мне
— Никакого беглого преступника нет. — Кей Эл открыл дверь и повернулся к Мэдди. — Генри провел расследование. Никто ничего не видел. У тебя и без того хватает неприятностей, так что перестань беспокоиться из-за какого-то выдуманного беглеца.
— О каких неприятностях ты говоришь?
Кей Эл бросил короткий взгляд вверх по лестнице, потом пригнулся поближе к Мэдди и шепнул:
— По-моему, тебе не стоит впускать Брента в дом.
— Но ведь он — отец Эм. — В голосе Мэдди зазвучало недоверие. — Как же я могу держать его на улице?
— А ты представь, что он ударил девочку, и сразу поймешь, что я имею в виду.
— Брент ни за что не ударит ее.
— Как знать? Тебя-то он ударил. — Кей Эл вытянул шею и еще раз посмотрел на верхнюю площадку лестницы. — Сомневаюсь, что Эм за нами подглядывает, но рисковать не стоит. — Он прикоснулся кончиком пальца к ее губам и добавил: — Тебе придется самой представить, что я поцеловал тебя на прощание. Я вернусь позже. А пока запри за мной дверь.
Он зашагал по дорожке. Мэдди смотрела ему вслед.
— Куда ты? — спросила она.
— Искать твоего мужа, — ответил Кей Эл.
Когда он ушел, Мэдди охватило чувство невыносимого одиночества. Сдерживая подступившие слезы, она закрыла дверь и заперла ее на ключ.
Эм нетерпеливо подпрыгивала на материнской кровати, дожидаясь, когда Мэл возьмет трубку. Во всяком случае, она надеялась, что ответит именно Мэл. Когда же у них появятся личные номера? Им по восемь лет, они уже не дети. У Рашель Тенди уже есть свой собственный телефон…
— Алло? — сказала Мэл.
— Ты подслушивала, когда моя мама звонила твоей?
— Нет, — ответила Мэл. — Я была на улице и даже не знала, что они говорят по телефону. А ты подслушивала?
— Мать поймала меня за руку, — сказала Эм. — Она выгнала меня во двор, и я просидела там все время, пока они говорили. Но это еще не все. Тут появился какой-то мужчина. Я его раньше никогда не видела, но моя мама с ним знакома.
— Что они делают?
Эм вытянула шею и заглянула вниз, стараясь оставаться незамеченной.
— Они сидят на лестнице и разговаривают. Эх, жаль, что тебя здесь не было. Когда этот человек увидел лицо моей мамы, он сказал: «Что за дьявольщина?»
— Он попадет в ад, — заявила Мэл.
— Мама говорит, будто она уронила на лицо штангу, — продолжала Эм, стараясь сохранять уверенный тон, что было не так-то легко, поскольку слова матери ни капли ее не убедили. — По-моему, это неправда.
— Может быть, — согласилась Мэл. — А что, если твои родители ругаются из-за этого мужчины? Может быть, твой папа приревновал?
— Вряд ли, — ответила Эм. — Ведь это мама рассердилась на папу, а не наоборот. К тому же этот мужчина появился сегодня в первый раз.
— Откуда тебе знать? А вдруг он околачивается здесь уже много лет.
— В нашем-то городе? — Эм запнулась, услышав в собственном голосе характерные нотки матери. — Перестань, Мэл. Не говори глупостей.
— Значит, ты увидела его впервые.
— Ага.
— И как он выглядел?
Эм прищурилась.
— Он высокий, но не такой большой, как папа. У него черные волосы. Он одет в голубую рубашку и джинсы.
— Это может быть кто угодно. Просто раньше ты не обращала на него внимания.
— Ну нет, если бы я его видела раньше, то обязательно бы узнала, — возразила Эм. — Ладно, как дела у вас в доме?
— Моя мама страшно рассердилась из-за того, что сделалось с твоей мамой, — сообщила Мэл. — Сейчас она готовит обед. По-моему, ей очень хочется еще раз накричать на твоего папу.
— Папы нет дома. Я не знаю, где он сейчас. Моя мама говорила с бабушкой, но не сказала ей обо всей этой истории со штангой.
— Это все враки, — ответила Мэл. — Самые обычные враки.
— Пора идти подслушивать, — сказала Эм. — Потом перезвоню тебе, и мы придумаем план.
— Готова спорить, все из-за этого неизвестного гостя, — заявила Мэл. — Точно говорю, вот увидишь.
Кей Эл взлетел по ступеням лестницы, кивнул сидевшей у телефона пожилой круглолицей Эстер Уингейт и, не постучавшись, вошел в кабинет дяди.
— В чем дело? — Генри настороженно поднял голову.
— Я хочу сообщить о преступлении, — мрачным тоном произнес Кей Эл. — Домашнее рукоприкладство.
Эстер в приемной насторожилась, вся обратившись в слух.
— Закрой дверь, черт побери, — рявкнул Генри. Когда Кей Эл выполнил распоряжение, Генри уже мягче спросил: — Что ты мелешь, чтоб тебя черти побрали?
— Вчера ночью Брент Фарадей избил жену, — ответил Кей Эл. — Арестуй его.
Генри вперил в него неподвижный взгляд:
— Она выдвинула обвинение?
— Ей не надо ничего выдвигать, — заметил Кей Эл. — Это преступление на бытовой почве. Вместо нее обвинения выдвигаю я.
— Черта с два, — отрезал Генри. — Садись. Кей Эл уселся.
— Послушай, Генри, лицо Мэдди превратилось в сплошной синяк. — Вспомнив о жутких кровоподтеках, Кей Эл глубоко вздохнул и только потом продолжил: — Брент причинил ей боль. Я хочу, чтобы он получил по заслугам. Арестуй его.
— Думаю, лучше спросить саму Мэдди, — ответил Генри. — Я не уверен, что она поблагодарит тебя.
— Какого хрена…
— Заткнись, Кей Эл! — проревел Генри. — Ей еще жить в этом городе. Люди предпочитают сами справляться со своими неприятностями. Если Мэдди сделает все сама, никто ничего не узнает.
— Да ты что? — От возмущения голос Кей Эла охрип. — Похоже, ты издеваешься надо мной. Ты намерен потворствовать преступнику. Ты собираешься…
— Я этого не говорил, — сказал Генри. — Я обязательно побеседую с Брентом Фарадеем. Ничего подобного больше не произойдет. Может быть, ты думаешь, что такое уже случалось прежде, но это не так, иначе я бы знал. Брент никогда в дальнейшем не даст воли рукам.
— Не даст, это уж точно, — отозвался Кей Эл, вставая.
— Сядь, — приказал Генри, и Кей Эл сел. — Что тебе нужно от этой женщины? Твое поведение наводит меня на нехорошие мысли.
— Генри, мне есть дело до любой женщины, которую избили, — ответил Кей Эл.
— Но не до такой же степени, — заметил Генри. — Не знай я о твоих планах, я бы заподозрил, что ты ищешь Брента, чтобы намылить ему шею.
Кей Эл откинулся на спинку кресла.
— Это тоже часть моего плана, — сказал он. Генри свирепо посмотрел на него.
— Пусть этот план так и останется планом. Замечу на лице Брента хотя бы царапину — упеку тебя в кутузку.
— Ну-ну. — Кей Эл кивнул. — Давай, Генри. Продолжай в том же духе. Брент избивает жену, а за решетку бросают меня.
— Я не хуже тебя знаю, какой он мерзавец, — сказал Генри. — Но Мэдди это вряд ли понравится. А люди решат, что между тобой и Брентом настоящая вражда, и по городу пойдут слухи. Позволь мне уладить все по-тихому.
