Нора Робертс - Тепло наших сердец
— Мне нужно с тобой поговорить.
— А может быть, я не хочу с тобой разговаривать? — она подчеркивала каждое слово.
— Мы должны разобраться с этим, если хотим… — Флинн внимательно посмотрел на нее: мило взъерошенные волосы, раскрасневшееся лицо, соблазнительные изгибы под льнущим к телу шелком. Рассеянный взгляд блестящих глаз. — Ты что, пьяная?
— Наполовину, но это мое дело. Имею право. А вот твоя сестра пьяная на сто процентов, но тебе беспокоиться не о чем, потому что ее везет домой абсолютно трезвая Зоя.
— Чтобы напоить Дану, нужно море пива или целая бутылка вина.
— Похоже на то. В данном случае это было вино. Ну вот, мы все выяснили, и я напоминаю, что наполовину пьяна. Входи и воспользуйся этим.
Флинн издал какой-то странный звук, отдаленно напоминавший смех, и решил, что карманы — это самое лучшее место для рук. Ну если не лучшее, то самое разумное.
— Заманчивое предложение, но я…
Мэлори разрешила его сомнения, ухватив за рубашку и с силой притянув к себе.
— Входи, — повторила она и прильнула губами к его губам.
11
Флинн прижался спиной к двери и едва не упал, когда та захлопнулась. Губы Мэлори скользнули к его шее, и в голове у Хеннесси зашумело.
— Эй, Мэл! Подожди…
— Не хочу ждать.
Ее руки и губы не останавливались ни на секунду. Неужели она действительно думала, что ненавидит мужчин? Вот этого она точно любит. Так сильно, что готова буквально проглотить его.
— Почему люди всегда просят подождать? Я хочу, чтобы ты… — Мэлори прикусила ему мочку, а потом стала шептать на ухо.
Флинн точно не знал, что означают эти слова — просьбу или благодарность, но был абсолютно уверен, что его самообладание не безгранично и предел уже близок.
— Ладно, ладно! Просто давай чуть-чуть остынем. Мэлори…
Она прижалась к нему всем телом, ее пальцы скользили все ниже и ниже, и Флинн понял, что перестает соображать.
— Постой.
— Стою. — Мэлори откинула голову назад и хитро улыбнулась.
— Ха-ха-ха. Действительно, стоишь. — Он сжал запястья Мэлори и решительно положил ее нетерпеливые руки повыше — себе на плечи.
Флинн словно окаменел, но еще дышал, правда с трудом.
— У нас пока есть выбор. Утром ты можешь меня возненавидеть. Или я тебя. — Глаза Мэлори сверкали, губы приоткрылись в соблазнительной улыбке, от которой у него пересохло в горле. — Боже, как ты хороша, когда наполовину пьяная! Тебе нужно лечь.
— Ага. — Мэлори прижалась к нему и игриво повела бедрами. — Нужно лечь.
Скользкие спазмы желания волной пробежали по его животу.
— Я просто собираюсь уйти от красивой, наполовину пьяной женщины.
— Ага-ага. — Она привстала на цыпочки и снова поцеловала Флинна в губы, чувствуя отчаянный стук его сердца. — Ты не уйдешь. Я знаю, что делаю, и знаю, чего хочу. Это тебя пугает?
— Еще как! Послушай, я пришел поговорить с тобой о том… О чем? Не знаю… Не могу вспомнить. Давай я сварю кофе, и мы…
— Похоже, мне все придется делать самой.
Мэлори быстрым движением стянула через голову ночную рубашку и отбросила в сторону.
— Боже милосердный!
У нее было восхитительное тело — розовато-белое, а копна волос рассыпалась по плечам. Не отрывая от Флинна глаз, вдруг ставших серьезными, она снова шагнула к нему.
Тонкие руки обняли его шею, горячие, шелковистые губы приблизились к его губам.
— Не бойся, — шепнула она. — Тебе понравится.
— Не сомневаюсь. — Его руки уже потерялись в ее волосах. Тело запуталось в лабиринте страстей и желаний, и разум не мог найти выхода. — Мэлори, я не герой.
— Кому нужен герой? — Она рассмеялась и прикусила его за подбородок. — Давай будем плохими, Флинн. Очень плохими.
— Ну раз так… — Он резко повернул Мэлори, поменявшись с ней местами, и она оказалась зажата между ним и дверью. — Надеюсь, ты помнишь, что это твоя идея, а я пытался…
— Помню… помню… помню…
Если ему суждено попасть в ад, он постарается, чтобы дорога туда оказалась приятной. Обхватив ладонями бедра Мэлори, Флинн рывком приподнял ее, так что она привстала на цыпочки, и, успев увидеть торжествующее выражение на ее лице, впился в губы девушки.
Он словно держал в руках зажженный фитиль, шипящий, разбрасывающий искры, — опасную женщину, осознающую свою силу. Ее кожа порозовела ярче и стала горячей под его руками, а тихие звуки, рождавшиеся у нее в горле, напоминали скорее призывы, чем стоны. Не в силах больше сдерживаться, он уткнулся лицом ей в волосы, а его рука опустилась вниз, к животу Мэлори.
Это было похоже на взрыв. Гортанный вскрик, впившиеся в его шею ногти, быстрое движение бедер. Она стянула с него рубашку, впилась зубами в плечо, проворные руки дернули молнию джинсов.
Надо лечь… В его мозгу мелькали безумные эротические картины. Флинн представлял, как овладевает Мэлори прямо здесь, у двери. Но так наслаждение будет слишком коротким. Флинн повернул ее, одновременно стряхивая с ног туфли, с глухим стуком ударившиеся об угол.
Мэлори было все равно где. У нее осталось одно желание — продлить ощущение этой безрассудной силы, чтобы сладкая, пульсирующая боль продолжала властвовать над ее телом. Она закружилась в безумном вихре наслаждений, где каждое прикосновение, каждый поцелуй еще сильнее закручивали этот вихрь.
Она жаждала чувствовать, как трепещут мускулы Флинна, как раскрываются от жара поры на его коже. И знать, что причиной тому она.
Они рухнули на кровать, задыхаясь и ничего не видя вокруг, перекатываясь в сплетении рук и ног по светлому покрывалу.
Мэлори засмеялась, когда он стиснул ладони и поднял ее руки над головой.
— Притормозим немного, — с трудом смог сказать Флинн.
— Зачем? — Она выгнула спину, приподнимаясь ему навстречу.
— Потому что я намерен заняться тобой как следует, и торопиться тут ни к чему.
Мэлори провела языком по верхней губе.
— С чего начнешь?
Мышцы живота у него напряглись, и он опустил голову, чтобы начать с губ. Полных, мягких, горячих и влажных. Флинн упивался этими губами до тех пор, пока по ее телу не пробежала дрожь. Потом скользнул языком по шее, в том месте, где бился пульс. Медленно спустился ниже, к небольшой груди. Он стиснул зубами сосок и слегка потянул. Мэлори застонала.
Она полностью отдалась наслаждению, блаженству прикосновений и ласк. Ее тело раскрылось перед Флинном, навстречу его ненасытным губам, жадным рукам. Когда Флинн приподнял ее, она словно взлетела, повисла в горячем воздухе и снова рухнула вниз, чтобы прижать его к себе.
