Татьяна Тронина - Свидание под дождем
– Да.
– А, я понимаю, чего ты так смущаешься… Ты, верно, слышала о Зое. То-то ты о ней весь вечер спрашивала! Я с ней расстался. Не мой она человек.
У Арины теперь уже мурашки побежали по спине. Она окончательно смешалась, не зная, как реагировать на это признание. Значит, у Глеба действительно был роман с танцовщицей, Тим ничего не придумывал… И, скорее всего, именно поэтому Глеб никогда не переходил границ дружбы, общаясь с Ариной. Потому что любил Зою.
– Выходит, ты теперь – свободный человек… – пробормотала Арина задумчиво.
– Представь себе. Зои в моей жизни больше нет. И я хочу видеть рядом – тебя.
Кажется, мужчина не шутил. Но так трудно было Арине поверить в его слова… Она сходила с ума по Глебу, была буквально больна им уже давно и так же давно потеряла всякую надежду его заинтересовать. Но теперь, получается, она все-таки добилась своего? Вернее, не добилась, а счастье само плыло ей прямо в руки. Она «высидела», выждала этого мужчину – можно праздновать победу!
– Ну что с тобой, детка? – подняв ее лицо за подбородок, ласково спросил Глеб.
– Не могу поверить в свое счастье, – ответила она, глядя ему прямо в глаза.
– Ты смешная. Ты забавная. Выглядела сегодня просто замечательно. Немножко на цыганку даже похожа… – он засмеялся, тронул пальцем ряды бус на ее груди. Глеб, безусловно, шутил, но в каждой шутке всегда больше правды, чем чистого юмора. «Я так и знала… – растерянно подумала Арина. – Переборщила я с этими украшениями!» Тем не менее она подхватила шутливую интонацию:
– Скорей уж я на новогоднюю елку похожа! Сама об этом думала.
– Есть такое! Но это твой стиль, я понимаю… – Глеб сел рядом с Ариной, взял ее руку в свои, принялся рассматривать. – Какие нежные пальчики… и сколько колец на этих пальчиках!
Она сидела, замерев, прислушиваясь к своим ощущениям – ну как же, Глеб, ее обожаемый Глеб, прикасается к ней. Они вдвоем, они одни в его квартире. Они пьют шампанское, они празднуют.
Значит, сейчас произойдет… то самое.
– Ты любишь меня? – Глеб взял ее лицо в свои руки, повернул к себе. – Скажи это еще раз. Ты мне уже говорила, помнишь?
– Я люблю тебя, – тихо сказала Арина.
– Еще.
– Я люблю тебя. Я люблю тебя…
Глеб молчал, слушал, внимательно сведя свои светлые брови. Потом потянулся в Арине, поцеловал ее. У него оказались мелкие, довольно острые зубы. Колючие.
Глеб потянул молнию на ее комбинезоне, располагавшуюся спереди, вниз.
Верхняя часть комбинезона свалилась у Арины с плеч.
– Ты настоящая знойная женщина, мечта поэта, – опять, все в той же шутливо-ласкательной манере произнес Глеб.
Арина вдруг, совершенно некстати, вспомнила, что знойной женщиной, мечтой поэта называли мадам Грицацуеву в романе «12 стульев» – полную, не слишком молодую женщину с огромным бюстом, за которой ухаживал обаятельный жулик Остап Бендер. Скорее всего, Глеб просто произнес комплимент в шутливой, расхожей форме, не помня и о самой мадам Грицацуевой, и, возможно, даже забыв и о том, откуда вообще взялась эта фраза.
Но Арина-то прекрасно помнила о том, в каких случаях эта фраза произносилась! Получается, вольно или невольно, но Глеб видел ее, Арину (160 см роста, 56 кг веса, 3-й размер бюста), именно в этом образе – немолодой толстухи с арбузными грудями.
Нет, Арина никогда не считала себя красавицей с идеальными пропорциями, пару-тройку лишних килограммов у себя находила, насчет своего возраста иллюзий тоже не питала, но в первый раз она попыталась посмотреть на себя глазами Глеба. Мужчины, который, судя по всему, имел склонность к астеничным особам с не слишком развитыми формами. Девушкам а-ля гарсон вроде Зои…
«Возможно, у меня слишком разыгралось воображение и я сейчас придумываю то, чего нет, на пустом месте разыгрываю драму… Ну, ляпнул Глеб про «знойную женщину» без всякого умысла! Хотел сделать комплимент, как всегда… Да он и сделал мне комплимент, он считает меня роскошной женщиной, судя по всему…» – лихорадочно думала Арина, в то время как Глеб медленно, осторожно снимал с нее ряды бус, стараясь, чтобы они не запутались в ее длинных волосах.
«А ведь я его не люблю на самом деле. Я Глеба разлюбила. Он смотрит на меня, прикасается, а я ищу повод, чтобы обидеться на него, оттолкнуть. И он меня тоже не любит. Я совсем не его типаж, надо признать. Он старается меня во всем похвалить, словно сам себя пытается убедить, что я хорошая, что я ему подхожу, что я должна ему нравиться… А я ему неприятна совсем! И мне он неприятен, елки-палки!»
– Ой… Ты мне волосы зацепил!.. – Арина сморщилась, отвела руки Глеба. – Пожалуйста, не надо.
– Что я делаю не так? – испугался тот.
– Мне кажется, что… все не так! – выпалила она, быстро накинула верхнюю часть своего комбинезона на плечи, застегнула молнию. – Прости.
– Ты же сама сказала, что любишь меня! – изумленно спросил Глеб, глядя на нее круглыми глазами.
– Уже нет. А ты меня – еще нет. И, возможно, не сможешь меня полюбить… Мы, наверное, можем быть лишь друзьями. Ты мне только друг, понимаешь?
– Ариша!
– Нет, пожалуйста, нет, и не надо меня провожать, я сама… – Арина подхватила сумочку, не без труда открыла входную дверь и выскочила вон из квартиры Глеба.
Спустилась в лифте, на улице перебежала дорогу, где тянулся пустой в этот час узкий бульвар, засаженный с обеих сторон сиренью, еще продолжающей цвести.
Страха из-за того, что она оказалась одна посреди ночного города, Арина не испытывала. Молодая женщина достала из сумочки мобильник, вызвала ближайшее такси – его прибытие специальная программа обещала через семь минут…
Эти семь минут Арина стояла, подняв лицо к темно-синему небу, почти без звезд, с узким, острым полумесяцем, мерцающим в дымке облаков.
Ей было все внове – и это ночное городское небо, и теплый летний воздух, оглушительно пахнущий сиренью, подстриженным газоном, и она сама, незнакомая и новая. Не та, прежняя Арина, которая жила в придуманном ею же самой мире…
Теперь вдруг стало все ясно, словно она открыла глаза, опустила руки, которыми зажимала себе уши. И заглянула в свое сердце, наконец. Никакого Глеба там и в помине не было.
Зашуршал под колесами асфальт, мигнули фары.
Это подъехало такси.
Глеб так и не появился, он, видимо, тоже не рвался догонять Арину. Всю дорогу до Земляного Вала, пока она ехала в такси, молодая женщина держала в руках телефон, глядела на темный экран. Вдруг он вспыхнет и на экране возникнет имя – Тим. Как в тот раз, когда он позвонил ей тоже ночью.
Или самой ему позвонить?
«Нет, нет, не надо. Я столько бегала от Тима, что он, наверное, и думать забыл обо мне. А та ночь? – спохватившись, напомнила Арина себе. Но тут же и осадила саму себя: – Наверное, с Тимом произошло нечто подобное, что со мной сегодня. Я поняла, что не люблю Глеба, а Тим тогда понял, что больше уже не любит меня…»
