Заблуждение сердца - Natallisha
Восхитительно чувственная близость вернулась, вместе с вновь обретенным единением.
- Маш, может мне все таки к ней сходить? – взволнованно предложила Надежда Аркадьевна.
- Не нужно, - молодая женщина искренне пыталась выглядеть как можно уверенней, - она скоро придет, не будем ее торопить, ей сейчас нелегко.
- Думаешь, я не понимаю. Я не могу избавиться от тревоги, - горько откликнулась Надежда, - что будет с моей дочерью если …если Рома ее оставит?
- Мне кажется, это попросту невозможно, – вдруг ослепительно улыбнулась Маша, трогая женщину за рукав и кивая на что-то позади.
Мама Полины обернулась, чтобы увидеть как ее девочка входит в зал, рука об руку со своим супругом, несущим второй букет роз и подарок для Маши.
- Иногда мне до безумия хочется его поколотить, - нервно проговорила Надежда Аркадьевна, ощутив тем не менее невероятное облегчение, - за привычку неожиданно исчезать, когда ему это вздумается.
- Ну, на вас весьма сложно угодить, – мягко качнула головой Маша, стараясь свести всю беседу к шутке, – не думаю, что Полине придется по вкусу столь строгая мера, ведь милые бранятся, только тешатся.
- Кто ж с этим поспорит, - вздохнула Надежда, но все же нашла в себе силы приветливо улыбнуться подошедшему зятю.
Вечер выдался просто замечательным. Гости пребывали в восторге от живого ансамбля, изысканных блюд, то и дело подносимых официантами, радужных теплых бликов, заливавших танцпол.
Полина поставила на столик недопитый бокал с шампанским и повернулась к Маше.
- Рома с Сержем вроде как вышли покурить на пару минут? – лукаво улыбнулась она.
- Ага, около получаса назад, - тихонько подтвердила Ольшанская, наклонившись ближе к подруге, - у "Баязета" огромная кальянная карта, ею ведает некий загадочный мастер из Дубая, а в качестве бонуса любой заказ сопровождается чайной церемонией. Я почти уверена, что они заняли вип-кабинет, чтобы расслабиться и заодно обсудить дела.
- Мне кажется, я нашла способ вернуть их внимание, - хитро пообещала Поля, - помнишь нашу любимую песню?
- Нежность стоит в моем плэй-листе и в машине, и дома, - согласно кивнула Маша, - вместе с Резниковой, кстати. А почему ты вдруг спрашиваешь?
- Караоке здесь только в проекте, но музыканты к нашим услугам, давай попробуем с ними договориться на одно соло, хочу тряхнуть стариной, - доверительно сообщила Рябинина.
- Петь? – в голосе Маши скользнули изумленные нотки, - ты, действительно, будешь петь?
- Да, мне нравится эта песня, и я хочу ее исполнить сегодня, - глаза Поли загорелись тысячью звезд, - это станет моим ответом на злосчастное письмо, едва не разрушившее наш с Ромой брак.
- В последний раз ты исполняла ее в школьном клубе... - как-то странно заметила Маша, - на нашем первом сеансе мы это обсуждали.
- Той Полины давно уже нет, - помолчав, отозвалась девушка, -и, не поверишь, я этому очень рада. А нынешняя будет петь для своего любимого, единственного любимого.
- Хорошо, - Ольшанская быстро поднялась с места, - я договорюсь с группой.
Маша бросила на подругу еще один слегка неуверенный взор и направилась к сцене. Минуты две у нее ушло на беседу с симпатичным солистом ансамбля, который охотно кивнул на озвученную просьбу и махнул рукой, подзывая ведущего.
Полина встала, стараясь настроиться на нужную волну, и не спеша двинулась в сторону музыкантов.
- Дамы и господа, – зычным голосом вещал конферансье, – прошу минуточку вашего внимания. В нашей программе необычный экспромт, очаровательная гостья исполнит для вас всем известную композицию, эта песня подарок и посвящение одновременно. Буду заранее благодарен всем, кто поддержит нас танцем.
Поля несмело поднялась по ступенькам, занимая место у микрофона, впрочем, ее уже охватывал знакомый кураж. Зал медленно погружался в темноту, оставляя певицу в ярком пятне золотого свечения.
- Я хочу посвятить эту песню человеку, который принес в мою жизнь краски счастья, сделал меня такой, какая я есть сейчас, человеку, которого я очень сильно люблю. И я хочу, чтобы он в этой любви никогда не сомневался, - бархатный голос пронесся над головами замерших в предвкушении слушателей.
И Роман, только что показавшийся на пороге отдельного кабинета, потрясенно замер.
Терпкие аккорды музыки полетели во мрак, Полина плотнее сжала микрофон, она не делала этого уже тысячу лет, несмотря на то, что в школе все без исключения обожали ее голос.
- Я стояла на краю земли. Больше точно не могу лететь, – первые слова искрами рассыпались над притихшей аудиторией, а красивый глубокий тембр, неизменно радовавший учителей, и сейчас завораживал своей волшебной теплотой.
Рябинин медленно приблизился к сцене, каждая фраза этой трогательной, немного грустной мелодии находила дорожку к его израненному сердцу. Растворяя яд отравивших душу сомнений и гоня прочь нависшие над их любовью тени.
- Ты моя нежность, ты мое небо, за тобой встану где-бы ты не был… – голос, взрываясь, парил в темноте, кружил над танцующими парами и ложился на плечи зрителей нотной шалью. В этой песне жила особая, ни на что не похожая, магия.
Рома сейчас, как никогда, был благодарен полумраку, он не мог совладать со своими чувствами. Женщина, посланная ему небом, не переставала его удивлять. Она была слишком разной: гордой и одновременно нежной, сильной и отчаянно ранимой, трепетной и раняще искренней. Она не умела лгать, притворство никогда ей не удавалось. Когда-то ее глаза пронзали его насквозь холодным презрительным равнодушием, сейчас в них раскинулся рай. Его бескрайний, вдруг обретенный, рай.
Молодой человек стоял у самого края сцены, слушая гулкие удары мятежно колотящегося в груди сердца, в такт почти отзвучавшей песне. Он подал ей руку, помогая спуститься со ступенек, и бесконечно осторожно привлек Полину к себе.
Вокруг затихали аплодисменты, вновь заиграла музыка. Но двое, отдаваясь безраздельному колдовству танца, уже ничего не замечали вокруг, сливаясь в одно дыхание, движение и вздох.
Увы, не только Рябинина настигло невольное потрясение от случившегося. Пусть и в несколько ином изумлении сейчас пребывал еще один человек. То, чему он стал свидетелем пару минут назад, разрушило все его планы. Теперь он явственно осознал: воевать придется не с Ромой, сегодня Полина стала его врагом. И с этим приходилось считаться.
