Вне игры - Рейна Каллипс
Я не могла и предположить, что известие о том, что он спал с Рокси, так сильно меня заденет. Однако, кажется, действительно задевает. Что именно вызывает во мне эти чувства? Сам факт их близости или то, что он меня обманул?
— С чего ты взяла, что у нас с ней что-то было? — его вопрос смешивается с раскатом грома, и я вздрагиваю. В этот же момент с небес начинают падать первые капли дождя. Они попадают на мои руки, ноги, одежду. Становится холоднее.
— Да она сама мне сказала! Она считает тебя горячим, и ей нравится с тобой спать. Как долго вы уже вместе? — лёгкий дождик превращается в настоящую грозу, и мы оба стоим насквозь мокрые, но не обращаем на это внимания, занятые другим.
— Окей, мы спали, — соглашается Островский, — но это было давно. Да и какая тебе-то разница? Тебя это так сильно волнует?
«Не знаю. Я ничего не знаю».
— Почему тогда нельзя было сразу сказать правду? — одежда неприятно прилипает к телу, а что стало с моим лицом и волосами, даже представить страшно. Наверное, весь макияж, над которым так старательно трудилась Рокси, потёк, а волосы превратились в длинные сосульки.
— Для тебя это так важно? — спрашивает он.
«Действительно, для меня это разве важно?»
— Нет, не важно! Ничего не важно! Я поняла, какой ты. Ты — самый настоящий похотливый мудак! — слова льются из моих уст, я не отдаю себе отчёта в том, что говорю.
— Я тоже понял, какая ты, — он с презрением окидывает меня взглядом.
— Ну и какая же?
— Истеричная сука!
— Окей. Раз я такая, то я лучше пойду и не буду дальше выносить твой мозг, — я отхожу от него на несколько шагов.
— Вали, — резко произносит Альберт. — Мне даже противно с тобой рядом стоять, — он осматривает меня с ног до головы. — Выглядишь как шлюха, да и сама, судя по всему, такая и есть!
Не знаю, правда ли он так считает или же просто высказал на эмоциях, но его слова становятся последними в нашем общении.
— Урод! — это последнее, что я выкрикиваю, показывая ему средний палец. Затем срываюсь с места и бегу. Подальше от этого человека. Не обращая внимания на дождь, лужи и то, что я не понимаю, куда бегу. Мне становится всё равно на всё. Этот день стал ошибкой, самым ужасным днём в моей жизни. Всё, чего я хочу сейчас, — это вернуться в сегодняшнее утро и не открывать дверь этому человеку. Я не хочу с ним разговаривать, не хочу его даже видеть. И если сегодня я видела в нём что-то хорошее, то теперь моё мнение о нём окончательно испортилось.
Глава 39
В понедельник я просыпаюсь с температурой. Чувствую слабость и решаю не посещать университет, о чём незамедлительно сообщаю матери.
Я обмениваюсь сообщениями с Элизой, которая, не обнаружив меня на занятиях, сразу же интересуется, что случилось.
Отписываюсь о своём плохом самочувствии, и она отвечает мне множеством грустных смайликов. Она также интересуется, как я добралась домой вчера и что произошло между мной и Альбертом.
Вздыхаю и убираю телефон под подушку, намереваясь ещё немного поспать. Это единственное, что может помочь мне отвлечься от внешнего мира и собственных мыслей.
Похмелье и разбитое состояние после прошедшей ночи отметают любое желание бодрствовать и радоваться жизни.
Алкоголь — это зло, и то, что я вытворяла в клубе под воздействием спиртного, могло бы присниться мне ранее только в страшном сне.
Прикрываю глаза и смутно вижу, как общаюсь с незнакомым парнем возле бара. Он предлагает мне отойти, но вмешивается Островский. Следующий фрагмент — мы с Рокси прижимаемся друг к другу разгорячёнными телами и исполняем не совсем приличные танцы.
А потом — возмущения Элизы по поводу того, почему я ее обманула, дурацкий вопрос Эда о моей девственности. И, наконец, вишенка на торте — мои отжигания на барной стойке. В полуголом, мать его, виде. То есть без топа. В одном лифчике.
Из моего рта вырывается мучительный стон, и стыд охватывает меня с головой.
«Это фиаско. Сколько людей видели меня вчера в таком виде? Даже страшно представить, что они подумали обо мне. И что подумали друзья Альберта?»
Альбрет.
— Чер-рт. Нет, нет, только не это, — я прикусываю до боли нижнюю губу, вспомнив еще один пикантный момент.
Момент, в котором фигурировали два шота, моя шея и горячие губы парня.
«Что же я наделала? Я ведь все еще состою в отношениях с Олегом. Считается ли то, что мы делали, изменой?»
Почти весь день я пребываю в состоянии сна, не имея ни малейшего желания покидать пределы своего ложа. Аппетит также отсутствует.
Раздаётся характерный сигнал мобильного телефона. В социальной сети обнаруживаю уведомление о новой подписке. Захожу в свой профиль и вижу перед собой лицо Альфимова.
«Ты всё ещё не забыл обо мне? Что же тебе нужно, Стас?»
Тех двух особ, что запрещали мне к нему приближаться, я более не встречала после того «разговора». Вернее, я их видела, но они больше не подходили ко мне. Да и самого Стаса порой игнорировали.
Я молча пролистываю страницу и решаю не подписываться на этот аккаунт. Его владелец делится в основном тем же, что и Островский с Климовым: путешествиями, тусовками, тачками и друзьями. В общем, у него насыщенная жизнь.
Среди предложенных аккаунтов я нахожу профиль той самой блондинки, которая рекомендовала держаться подальше от Альфимова, и перехожу на её страницу. Поначалу там нет ничего интересного: множество фотографий, обработанных в фотошопе, селфи через зеркало и отметки о ресторанах и салонах красоты. Но, пролистав чуть ниже, я обнаруживаю один снимок, который меня немного шокирует. Ну или много.
На фотографии блондинка принимает соблазнительную позу, выгнув бедро, а её руки обнимают за шею… Островского.
Так они знакомы! Хотя, возможно, в их кругах все знают друг друга, видеть рядом с ним эту крашеную куклу неприятно.
«И чего ты возле него трёшься? Разве не Стасик твой любимый? Что тебе нужно от Островского?»
Впрочем, сам парень к девушке не прикасается, предпочитая держать руки в карманах. И даже не улыбается на камеру — губы сомкнуты в тонкую линию, а глаза ничего не выражают.
Интересно, что их связывает?
Иногда я думаю о последнем разговоре с Альбертом. Он выдался весьма неудачным. В конце разговора я назвала Островского мудаком, а он меня — истеричкой и сукой. А то, как я шла
