Свет твоих глаз (СИ) - Соня Мишина
― Разве ты нашла другое место? Тебя где-то ждут? ― меня, словно электрическим разрядом, прострелило болью от затылка до копчика при мысли, что Вероника могла найти новую вакансию. Нет-нет-нет! Я не позволю! Предложу ей такой оклад, что его никто не перебьет!
― Не ждут. Но это пока. Я устроюсь…
Уверенности в голосе Ники не было, но она все равно попыталась вырвать пальцы из моей ладони, и тогда я перехватил ее запястье второй рукой.
― Ника, мы не договорили! Я хотел предложить тебе…
― Суррогатное материнство?! Ни за что! ― Ника снова рванулась, и мне пришлось встать, чтобы удержать ее, не позволить сбежать.
― Да выслушай ты меня! ― я сам не понял, как перешел на рык. ― Неужели это так трудно ― дать мне договорить?!
Вероника обмякла в моих руках. Я тут же инстинктивно притянул ее ближе, прижал к груди, заговорил торопливо, задыхаясь:
― Дом могут убирать люди из клининговой компании. Ужины можно заказывать в ресторане, хотя домашняя еда, которую ты готовишь, мне нравится намного больше. Но за эти две недели я понял, что мне не помощница по хозяйству нужна, а личная помощница! Слышишь, Ника? Я хочу, чтобы ты стала моей личной помощницей!
Вероника не ответила. Ее плечи вдруг затряслись. Из горла послышались сдавленные звуки, похожие на рыдания.
― Ты плачешь, Ника? Скажи, почему? ― я немного отстранил ее от себя, провел подушечками пальцев по ее щекам, коснулся нижних век и обнаружил, что они сухие.
А Ника продолжала содрогаться и издавать звуки, похожие… на смех?
― Ты смеешься? Да!.. Ты смеешься! ― мне вдруг стало обидно до боли!
Я тут извелся весь, издергался, три ночи не спал, обдумывая новое предложение и предстоящий разговор, а она ― смеется!
― Ха! Ха-ха! Скворцов! Ой, ик! Прости, Эд, но ты… ик… ты ― осел! Ха-ха! ― Ника продолжала содрогаться в моих руках. ― Сначала твои слова звучали так, будто ты решил меня уволить. Потом ― словно собрался позвать замуж. А кончилось все тем, что, оказывается, ты желаешь немного изменить круг моих обязанностей!
― Ты бы предпочла, чтобы я позвал тебя замуж? ― я насторожился.
Это что еще за намеки? У меня и в мыслях не было!.. Хотя, если бы не зрение, возможно, с Вероникой я бы решился посетить ЗАГС.
― Господи упаси, Эд! Ха-ха! Даже если бы ты в самом деле попросил меня стать твоей женой… ик… я бы отказалась, не раздумывая! ― Ника продолжала посмеиваться, и это задевало вдвойне!
― Значит, не пошла бы за меня? Я что ― настолько плох? Уродлив? Беден? Ах, да! Зрение! Все правильно. Зачем тебе слепой пень, неспособный самостоятельно выбрать галстук и надеть трусы нужной стороной!
Вероника смеяться перестала.
Обхватила рукой мой подбородок, повернула мою голову вправо, влево, пристально глядя в лицо. От необычности ее поведения я растерялся и позволил ей делать все, что вздумается.
― Вот смотрю я на вас, Эдуард Евдокимович. Вроде ― умный мужчина, образованный. И собой хороши, и опыт руководителя имеете немалый. Но как надумаете себе что-нибудь ― так десяток психологов лопатами за год не разгребут!
― Ты о чем, Ника?
― Да все о том же! Тебе кажется, что весь мир вокруг тебя вертится? И если я не рвусь за тебя замуж ― так это потому что ты кривой, хромой, косой и недостойный?! А тебе не приходило в голову, что у меня могут быть свои собственные причины не желать близости с мужчиной?! ― Теперь уже Вероника рычала на меня, как разозленная пантера.
О чем это она? Как вообще получилось, что наш разговор из деловой беседы снова превратился в выяснение отношений?
― Хорошо. Я, видимо, не прав. Ты в самом деле многое пережила. Можно понять. ― Осознание сказанного Никой доходило до меня медленно. ― И тебе не сложно помогать мне справляться с моими… ограничениями?
― Несложно, ― подтвердила Вероника.
― Прекрасно. Есть еще один момент.
― Какой? ― Ника отпустила мой подбородок.
Ее ладонь скользнула по моей шее и осталась лежать на груди. От этой ладони исходило ровное тепло. Оно согревало и словно разжимало, освобождало что-то внутри меня. Даже дышать стало легче.
― Я не могу настаивать на том, чтобы ты родила мне ребенка по контракту. Теперь, когда я знаю, какую трагедию ты пережила ― я освобождаю тебя от этих обязательств.
― Но? Ты что-то задумал, Эдуард?
И где мое «спасибо»?
― Думаю, если ты согласишься стать моей личной помощницей, тебя не затруднит взять на себя поиски другой суррогатной матери взамен той, что так и не явилась на собеседование?.. ― мой голос звучал неуверенно, почти умоляюще, и я ничего не мог с этим поделать.
― А, вот чего ты хочешь! ― Вероника не отстранилась, не стала возмущаться. И то хорошо. Зная ее, я ожидал возражений. Может, даже возмущений.
― Да. Маме Вике тяжело… ― Мне удалось перевести дыхание и заговорить более уверенно и ровно. ― Ту, первую женщину, искала она. Ради меня. Но я знаю, что это стало для Виктории трудным испытанием. Поэтому я не хочу, чтобы она снова…
― Понимаю. Мне не нравится твоя идея растить ребенка без матери, Эд. Но ты ведь не откажешься от нее?
― Не откажусь.
― Что ж. Ради Виктории я согласна.
Что? Только ради мамы Вики?
Всего мгновением раньше мне казалось, что ладонь Вероники согревает меня. Теперь же появилось ощущение, что от нее исходит ледяной холод. Он мигом превратил мои внутренности в осколок айсберга.
Я отпустил Нику, почти оттолкнул ее, отошел на несколько шагов и оказался у подоконника. Присел на него. Прислонился затылком к оконному стеклу и закрыл глаза. Чувство одиночества, почти исчезнувшее за полмесяца в обществе Ники, снова охватило меня, приняло в свои вязкие тягучие объятия.
Вот так, Скворцов. Вероника четко помнит свое место. Это ты постоянно забываешься и придумываешь себе… лишнее. Что-то про симпатию и сочувствие. Про то, что Ника сможет тебя понять. Захочет разделить твои беды и радости. У нее своих бед хватает, Эд. От тебя она хочет только крышу над головой, приличную заработную плату и четко оговоренный круг обязанностей. Все эти поездки к морю, задушевные разговоры и хождения за ручку ничего не значат. Впрочем, разве это не то, к чему ты сам стремился?
Стремился, да. И, кажется, получил. Но
