Свобода в подарок (СИ) - Кариди Екатерина Руслановна
Как же не понять, может, у человека личная жизнь решается.
И без вопросов согласилась пересесть к Балашову. Саша, увидев такое дело, тоже к нему переметнулся. За эти несколько дней он как-то привык к тому, что несет за Дашку ответственность. И, хоть вопрос, верхний он или нижний, так и остался невыясненным, решение за них двоих парень принял сразу.
По дороге, пока завезли еще двоих из их команды, и потом, когда ехали к Дашиному дому, Павел все пытался ненавязчиво намекнуть Сашке, что неплохо бы ему тоже свалить. Но тот был холоден ко всякого рода намекам. В его понимании для Малининой в последнее время и без того достаточно потрясений, чтобы вот так сгоряча влипать в какой-то новый роман. Вот остынет, отойдет душой, а там видно будет. Потому Сашка и изображал непроходимое непонимание.
Пользуясь тем, что сидит сзади и ее не видно, Даша закатывала глаза. Честно говоря, было даже немного смешно. В общем, довезли они ее до дому, высадили у подъезда и чинно попрощались, к вящей досаде Балашова, который планировал хотя бы на кофе к ней напроситься. Зато Сашка изображал олимпийское спокойствие.
Балашов все-таки вставил словечко на прощание:
— Что делаешь завтра? — спросил у Даши на прощание.
Она взглянула на парня, вроде симпатичный. Но не такой какой-то… не поймешь, короче, чего ему не хватает, но не хватает явно. Ответила просто:
— Завтра родители из Питера приезжают. Буду дома.
— А вечером? — тот не унимался.
— Вечером… пока не знаю.
— Я позвоню?
— Ладно, — проговорила она и, махнув ребятам рукой, открыла дверь в подъезд.
Лифт вез ее на седьмой этаж, а в мыслях вертелось одно. Тоскливое понимание, что ей ничего этого не хочется. Не хочется встречаться с этим Балашовым, да и ни с кем другим не хочется. Сердце как будто застыло.
— Ага, прям белоснежка в гробу хрустальном, блин… — буркнула, отпирая дверь.
И тут… Кроссовки мужские, сумка…
Она в комнату. А там, на диване мужик спит. И Брутя сверху на нем.
От шума, что она подняла своим вторжением, мужик проснулся, разлепляя глаза, приподнялся, придерживая сонного кота за брюшко:
— Дашка?
— Коля! Братииииик!!! — взвизгнула, кидаясь брату на шею.
Когда первое замешательство от радости встречи прошло, спросила:
— А ты как? Какими судьбами? Вроде ж завтра мама с папой должны приехать? А там…?!
— Погоди, не надо сто вопросов в секунду. Сейчас отвечу, — засмеялся Николай. — Срочная командировка. А родители жены вчера утром приехали. Так что все в порядке, пост сдан — пост принят.
Встал с дивана, оставив коту всю территорию, чем тот немедленно и воспользовался, вытянувшись по диагонали. Глядя, как брат хмыкнул, оценивая мелкого зверя, Даша с важностью произнесла:
— Марк Юний Брут Малинин, прошу любить и жаловать.
— Мммм… — протянул брат. — Ну, у меня просто на кис-кис отзывался. И вообще, по-моему, за еду готов душу продать. Кстати, я бы тоже поел. Или у тебя там только кошачья еда?
— Так, щас?! Что за дела?! Щас найдем чего-нибудь человеческое.
Так перешучиваясь они пошли в кухню. Дашка не могла нарадоваться на старшего брата. Ей не так часто удавалось его увидеть, а уж поговорить и подавно. Коля всегда казался ей лучшим из лучших.
— Ты чего так поздно? — спросил брат. — Дымом пропахла вся и винищем. Небось на пикник ездили?
— А, да, ездили на природу. Последние дни лета! — Дашка улыбнулась, вертясь у холодильника. — Тебе глазунью или…
— Или. И с помидорами, и с сыром, и с ветчиной, и с зеленью.
— Я как-то не сомневалась, — буркнула Даша.
— Угу, — пробормотал Николай, включая ее ноутбук, лежавший на кухонном уголке.
Полез в интернет, яндекс услужливо открыл страницу. А там вкладка — Глеб Адуховский, и миллионтриста ответов по запросу. Николай вопросительно поднял брови, уставившись на младшую сестренку.
Чтобы скрыть предательский румянец и неловкость, ей пришлось отвернуться. Накануне вечером она набрала в поисковике его фамилию, но так и не решилась заглянуть. И вот теперь так по идиотски спалиться…
Но надо взять себя в руки:
— А, это ребята посоветовали писателя. Говорят, пишет о войне.
— Нууу, — Николай кивнул. — Знаю, читал Глеба Адуховского. Но не думал, что тебя такое заинтересует.
— Это почему? — решилась спросить Даша.
Николай поморщился, прежде чем ответить.
— Видишь ли. То, что он пишет… это голая правда о войне. Это… короче… это чтиво не для нежных барышень.
— Но-но. Нечего меня третировать. Может у меня вкусы другие! — развернулась Дашка с лопаточкой в руке.
Брат взглянул на нее строго и добавил:
— Не отвлекайся, а то пригорит еще.
И вот откуда только берутся такие эксплуататоры, блин!
Однако Даша знала, обижаться бесполезно, ее злобное пыхтение брату Коле только забавно. Для него она всегда была и будет маленькой сестричкой, даже когда состарится.
Зато решила, раз уж брат что-то знает, выспросить еще:
— Я слышала, что он вроде еще скульптурой занимается? — она скрестила пальцы, так, чтобы брат не видел.
— Скульптурой? Да ну? — спросил тот. — Не знаю, я не интересовался.
А потом тема эта сошла на нет. Продолжать она не стала, а брат принялся за еду. В кухню на запах съестного пожаловал Брут, уселся перед холодильником, выразительно облизнув свои усишки. Чем вызвал смех у обоих.
Но разговор тот оставил след в душе. Даша поняла одно, чтобы понять Глеба, узнать больше, надо прочитать, что он пишет.
* * *
Она уже укладывалась спать, как пришла смс от Паши:
«Пойдем вечером в кино?»
Раздумывала, раздумывала, что писать, потом нехотя набрала:
«Ладно»
А то ж не отстанет. Будет мозги доставать на сон грядущий.
Но перед тем как заснуть, Даша, прокрутив в голове весь прошедший день, пришла к интересному выводу. Получалось, жизнь ее будто сделала какую-то петлю. Вроде текла себе речка, не широкая, не узкая, не быстрая, не медленная, так, обычная. А потом — раз, и пороги! И неслась она по ним, все ускоряясь…
А после вынесло на ровное место и вот, все вернулось обратно в русло, а ей теперь тоскливо и скучно. И Балашов этот. Еще не начала с ним встречаться, а уже скучно.
Но обещала, что ж теперь делать.
глава 22
На следующее утро вставать пришлось рано, брат Коля по делам уходил на весь день, ему завтрак сготовить, рубашку погладить, чтобы любимый старший братик выглядел красивым и с иголочки. Ей доставляло удовольствие о нем заботиться.
За завтраком разговор пошел на разные темы, он в шутку спросил, как дела на личном фронте. А Даше, что было отвечать? Ну, сказала нормально. Да Коля Штирлиц еще тот, сразу заметил легкое замешательство. Чуть нахмурился, однако приставать не стал.
Когда брат ушел, залезла Дашка в интернет. До приезда родителей пол дня, обед она за час сготовит. Остается еще несколько часов, их же как-то убить надо.
Это она убеждала себя, на самом деле ей не терпелось, но одновременно и боязно почему-то было читать книги Глеба. Но все-таки решилась.
Примерно через час она сидела, уставившись глазами в пространство.
Господи… Неужели это может быть правдой?
Книга воспоминаний о первой чеченской войне. Она начала ее читать, потому что та в списке стояла вверху. Просто ткнула первое название. И в конце концов, по этой теме всегда можно было посмотреть информацию в интернете. Ей казалось, что о подобном писать — будет просто некий обзор событий.
А там столько личного и вместе с тем обобщенного для каждого… Все настолько просто, обыденно, и… так ужасно! Как можно пройти через это и не свихнуться?! И потом просто жить, смеяться?!
У нее не укладывалось в голове.
Вовсе слезы на глаза навернулись, когда нашла в конце книги фотографии, сделанные, как оказалось, Надеждой. На которых ребята в цифре, живые, молодые… А на одной из фотографий Глеб и Надя, чумазые оба… Прямо горло каким-то горьким комком сжалось.
