Позволь мне любить тебя - Бриттни Шахин
— Очень, — пробормотала я, а затем почувствовала запах его одеколона. Он всегда пах так чертовски хорошо. Хотя я понятия не имела, как определять запахи. Сандаловое дерево? Кедр? Ягоды можжевельника? В смысле, чем, черт возьми, пахнет можжевельник? Максимум, что я могла сделать, это определить лаванду и ваниль.
Мои плечи опустились. Ваниль была моей жизнью до появления Энцо. И я не хотела этого. Мне хотелось чего-то темного и пряного. Смелого и соблазнительного.
Энцо.
Я просто хотела Энцо.
— Ты опять не со мной. — Энцо обхватил мой подбородок, напоминая, что я все еще голая и замерзшая. И немного потерявшая дар речи, хотя мой мозг работал без остановки все время.
— Я говорила, что ты хорошо пахнешь, да?
Он улыбнулся.
— Может быть, ты об этом подумала.
— Ох. — Мое смущение вырвалось наружу в виде ухмылки, и я, вероятно, выглядела нелепо. — А что это за одеколон, которым ты пользуешься?
Он закрыл один глаз, как будто не был уверен.
— Я забыл название. Но он пахнет черными орхидеями и нотками трюфеля, и возможно…
— Конечно, шеф-повар описал бы свой одеколон, как еду, заставив меня одновременно и проголодаться, и… Возбудиться.
Я вздрогнула от внезапного раската грома. Неужели, пока мы были здесь, набежали тучи? И почему надвигающаяся гроза и зловещее серое небо так подходят для сегодняшнего дня?
Он отпустил меня.
— Я должен дать тебе собраться.
— Мм. Да, пожалуйста, оставь меня одну, когда я голая и мокрая. — Издевка сорвалась с моих губ в тот самый момент, когда небо застонало, угрожая дать волю аду.
И по тому, как Энцо смотрел на меня сейчас, было похоже, что он тоже хочет дать себе волю. Но его челюсть была плотно сжата, и это означало, что он не позволит себе. Один из нас должен вести себя прилично, подумала я.
— Мария.
Я подняла руку между нами и сказала:
— Я знаю, знаю. Огонь. И тебе нужен телефон, потому что у тебя, наверное, куча важных звонков, которые ты не можешь пропустить, а я — отвлекающая заноза в заднице.
Он схватил меня за бедра, его руки пробрались к моей спине, и он сжал мою задницу до той точки боли и наслаждения, которую он, похоже, так хорошо знал.
— Ты отвлекаешь. И заноза в моей заднице. Но я…
Ты что?
Его глаза закрылись, и там шла битва. Война. Неужели он никогда не уставал бороться с собой? Я устала за него, а я лишь наблюдала со стороны, улавливая проблески то тут, то там.
Он освободил меня от своих сильных рук и повернулся. Но перед дверью он остановился, и его руки потянулись к раме. Они превратились в кулаки, когда он склонил голову.
— Надень красное платье. Без трусиков, — приказал он и ушел.
Раздосадованная тем, что он уходит, но в то же время возбужденная его приказом, я поспешно собрала все необходимое и пошла в ванную.
Возможно, он был прав, что ушел. Мы прилетели в Нью-Йорк, чтобы найти убийцу его сестры, а не для того, чтобы воплотить в жизнь список моих сексуальных фантазий. Энцо у меня между ног, конечно, был в списке, но я никогда не представляла себе, что это произойдет таким горячим, как грех, способом.
Не церемонясь, я бросила свои вещи на тумбу и расчесала свои дикие волосы. Я была в полном беспорядке. И внутри, и снаружи, как мне казалось.
Уложив мокрые волосы, я заплела их в косу, чтобы не сушить, и надела бюстгальтер и скромное, но немного сексуальное красное платье.
Я наконец-то разблокировала телефон и увидела, что все сообщения Натальи остались непрочитанными, что означало, что Энцо видел только уведомления и не вторгался в мою личную жизнь.
Наталья: Я звонила пять раз. Ты не отвечаешь. Я волнуюсь.
Наталья: Ладно, Энцо тоже не отвечает. Мне нужно позвонить Константину?
Отлично, если она позвонила Константину, и он не смог дозвониться до брата, почему у меня такое чувство, что он пришлет кавалерию?
Я: Извини. Я отвлеклась.
Наталья: О, слава Богу. Я была в двух секундах от того, чтобы обзвонить всех знакомых Коста.
Я: Нам нужно было заехать к Энцо, и я оставила свой телефон в машине, а его намок.
Наталья: Как это случилось?
Я: В его бассейне.
Конечно, моя сестра бывала у него раньше, когда жила в Нью-Йорке, но она никогда не рассказывала мне, насколько потрясающим был его дом.
Наталья:????
Я: Мы упали туда.
Наталья:???
Я: Это долгая история.
Наталья: Изложи основное.
Я: Ну, Энцо поцеловал меня шесть лет назад в том баре. А потом он дважды за последнюю неделю заставил меня кончить своей рукой. Вчера вечером я увидела его голым. А сегодня утром мы впервые за шесть лет поцеловались. Днем мы каким-то образом упали в его бассейн. Ну и, знаешь, после этого произошло много всего. В общем, долгая история.
Наталья: Я знала, что что-то случилось. Не могу поверить, что ты ничего не рассказала. Ты можешь мне позвонить?!
Я: Мне нужно идти. Ты можешь просто поверить, что со мной все в порядке? Мы не «прошли весь путь»… Ну, были близки к этому. И у меня голова немного не в порядке. Я была до этого только с Томасом. Но Энцо — это, ну, совершенно другой уровень всего. Я не знаю, как это объяснить.
Наталья: Но ты в порядке?
Я: Я думаю, что да.
Наталья: Врешь.
Я: Я… Я не знаю, как я. Смущена. Беспокоюсь. Напугана. Не знаю, что делать.
Наталья: Я надеру ему задницу.
Я: Он не виноват. Я его провоцировала. Он пытался вести себя хорошо. Но я упрямая.
Наталья: То есть ты хочешь сказать, что его контроль наконец-то сорвался? Думаю, я могу это понять. В свое время я тоже сводила Райана с ума. Ты уверена, что не можешь поговорить? Я хочу быть рядом с тобой.
Я: Я позвоню вечером, хорошо? Мы едем к его родителям и останемся там на всю неделю. Должно быть… интересно.
Наталья: Думаю, мне от этого легче. Только не забудь позвонить. Я тебя люблю.
Я: Я тоже тебя люблю.
Я отложила телефон, решив стереть нервный румянец со щек, прежде чем встретиться с Энцо, но тут мой телефон загорелся еще одним сообщением. Томас.
Бывший мудак: Я слышал, что случилось сегодня утром. Ты пострадала? Поговори со мной. Ты в порядке?
Как, черт возьми, он узнал, что произошло?
Я: О чем ты говоришь?
Бывший мудак: