Больше не подруги - Энни Кэтрин
– Я так понимаю, камер там нет.
Запись, на которой она занимается сексом с директором, подтвердила бы, что дети их не видели. Это, конечно, отлично, но на видео она была бы со спущенными трусами. Выиграть дело, не опозорившись еще больше, просто не получится.
Эленор качает головой. Я от души наливаю ей вина и протягиваю бокал.
– Спасибо.
– Пожалуйста. – Я наливаю вино себе.
– Вот бы я могла доказать, что дети меня не видели. Их никто не спрашивает, потому что не хотят ворошить травмирующие воспоминания.
Я вдыхаю персиково-абрикосовый аромат вина, прежде чем сделать глоток.
– Может, есть какой-нибудь способ. Я знаю юриста, который защищает родителей детей, – непринужденно говорю я. Духовка пищит.
– Серьезно? – Эленор ставит бокал на стол.
– Ага.
Не встречаясь с ней взглядом, я вооружаюсь прихватками и открываю духовку. Хорошо, что у меня есть веская причина отвернуться: на моем лице застыло виноватое выражение. Из духовки пахнуло жаром, запахло беконом. Эленор сидит молча, пока я ставлю противень с финиками в беконе на плиту.
Я смотрю на Эленор. Губы поджаты, глаза прищурены, будто она съела лимон. Может, надо было сначала предложить ей шот с водкой и лимонным соком.
Не успевает она возмутиться, что я братаюсь с врагом, как я говорю:
– Я познакомилась с ней в приложении для поиска друзей. Могу поговорить с ней и попробовать убедить, что дети вас не видели. – Я кладу несколько фиников в беконе на тарелку.
Эленор подается вперед.
– А ты можешь? Ради меня?
– Конечно, – говорю я и ставлю перед ней тарелку.
Она тяжело выдохнула и обмякла на стуле.
– Я очень это ценю, Фэллон. На меня столько всего навалилось.
Эленор угощается финиками и рассказывает, как Джефф готовится к суду. Она переживает, что ему достанется все имущество. У нее есть доказательства, что он ей изменяет (переписки с телефона и компьютера), но она сомневается, что это поможет. Ей незачем доказывать, что Джефф изменил: суду все равно, как они пришли к разводу. Эленор готовится на случай, если Джефф решит испортить ей репутацию. Она хочет разобраться мирным путем, но его будто подменили. Он ведет себя как монстр, и Эленор его просто не узнает.
Она доедает закуску, и я протягиваю ей конфеты. Глаза Эленор загораются, а и я рада помочь. У нее тяжелый период, она наверняка выматывается.
– Шоколад – лучшее лекарство на любой случай, – говорит она.
– И моя бабушка Рози так говорила. – Я закидываю конфету в рот, и она тает на языке. Я смакую божественный вкус.
– Мудрая женщина. Боже, прости, я все о себе да о себе. Как твой шоколадный бизнес?
Я говорю, что тружусь над рецептами. Не буду нахваливать себя и пересказывать случившееся в Нью-Йорке, где я получила награду за свой шоколад. Она наверняка видела пост у Мел на страничке. Не хочу делиться своими успехами, когда жизнь Эленор трещит по швам.
– А у тебя много дел последнее время, да? Знаешь… Мамочки, особенно Беатрис, говорят, что тебя волнует только шоколад, а на все остальное тебе плевать. Когда ты раздавала конфеты бесплатно на днях рождения ребят, она отпустила пару язвительных комментариев. Я тогда очень удивилась.
Я сжимаю кулаки.
– Я хотела рассказать, но потом узнала, что Джефф мне изменяет, и…
Ее голос срывается. Она, наверное, хотела упомянуть директора, но ей самой уже надоело.
Она продолжает:
– Знаешь, что я думаю? Они просто завидуют. Завидуют, что ты нашла любимое дело и теперь в шаге от успеха. Ты сама посмотри. – Она машет в сторону моих конфет.
– Ты правда так думаешь? – Я пялюсь на Эленор так, словно она школьная доска со сложной математической задачкой.
Мел говорила то же самое, да и мне приходила эта мысль. А чему тут завидовать? То, чем я занимаюсь в свободное время, не должно их волновать, да и мое отношение к ним это не меняет. Так почему они меняют свое отношение ко мне и нашей дружбе?
– Определенно. Некоторые просто не умеют радоваться чужому успеху.
На телефон Эленор приходит уведомление. Она достает его из сумочки и вскидывает брови:
– Ну это уже ни в какие ворота. Ты знала?
Она демонстрирует мне экран телефона. Страница Беатрис на «Фейсбуке»[31] облеплена фотографиями Сесилии и других девочек с подписью: «С днем рождения нашу милую Сесилию!».
Я провожу рукой по волосам.
– Знала. Майю не пригласили.
– Пенелопу тоже. Ну и наглость!
Девочки, наверное, услышали свои имена и поэтому вбежали на кухню с улыбками до ушей.
– Мамочка, а можно мороженое?
– Конечно! С посыпкой?
Они хором кричат: «Да!»
Эленор губами произносит «спасибо». Глаза у нее на мокром месте.
Через пару минут девочки лакомятся мороженым с горкой посыпки, а Эленор фотографирует их и выкладывает к себе в «Фейсбук» с подписью «#лучшиеподружкинавсегда».
Удовлетворение на лице Эленор сменяется неудовольствием. Она хмурится и читает текст на экране телефона. Что там опять Беатрис выложила?
– Фэллон, ты привозила конфеты Лизе Греггс?
– Да. Это Вивиан меня порекомендовала.
День рождения Мики прошел замечательно, вот только заказанные конфеты были оставлены на солнце. Не помню имя исполнительницы, но знаю, что она начала свой маленький шоколадный бизнес. Похоже на сюрприз от моей собаки. А вы что думаете?
На фотографии мои конфеты выглядят как понос. Мерзость. Я же не оставляла их на заднем дворике, да? Я восстанавливаю произошедшее в голове.
– Неправда, я положила их на кухне. – По шее и к лицу поднимается жар. Только не паническая атака. Не сейчас. – Ужас! Хорошо, что она не помнит мое имя, но много ли женщин сейчас начинают свой шоколадный бизнес?
– Прочитай первый комментарий.
Это была Фэллон Монро.
– Ну конечно, Лайла подоспела на помощь.
Кто-нибудь когда-нибудь съест мои конфеты без путаницы и беспорядка? Происходящее выходит из-под контроля, и все указывает на то, чтобы я отказалась от своей мечты.
– Фэллон, мне очень жаль. Ужасно, что тебя обвиняют в том, чего ты не делала.
Уж Эленор с этим знакома не понаслышке. Я закусила губу и вернула ей телефон.
Эленор отодвигается на стуле:
– С удовольствием бы осталась, но мне надо встретиться с адвокатом. Ты справишься?
Вряд ли она хочет оставлять Пенелопу с обезумевшей от печали женщиной, поэтому я натягиваю улыбку:
– Да, все нормально.
– Если что понадобится, говори. Еще раз спасибо, что пригласила Пенелопу.
Эленор целует Пенелопу на прощание, говорит ей не забывать о хороших манерах и кладет в салфеточку три финика в беконе и две конфеты – перекус на
