Развод. Расплата за обман (СИ) - Элина Витина
— Ну так что, как у вас дела? — спрашивает друг, стоит нам выехать на оживленное шоссе. — Уладили все свои разногласия?
— Если бы, — роняю затравленно. — Но главное, что они рядом. Не знаю что бы я делал без них, Рав. Просто, мать твою, не представляю.
— Все будет, — мудро заявляет он. — Нет идеальных семей. Все рано или поздно сталкиваются с проблемами. Вот увидишь, оглянуться не успеешь, а уже получишь доступ к телу.
Друг начинает глумливо хохотать, а я вместо того, чтобы послать его куда подальше, зачем-то выкладываю ему историю про мишку и мое прекрасное пробуждение.
— За дорогой следи, — ору, когда тот едва не вылетает на обочину.
— Прости, — он с трудом выравнивает машину, все еще сгибаясь пополам от смеха. — Это просто феерично. Марк Соболевский, гроза всех плюшевых медведей.
— Иди ты, — беззлобно ворчу. Сам виноват, знал ведь какая реакция за этим последует.
— Слушай, а у тебя только на медведей встает? У меня у малой есть огромная Минни Маус с меня ростом. Амина вечно жалуется, что она много места занимает. Может, тебе подогнать?
— Спасибо, друг, — бурчу раздраженно. — Обойдусь как-нибудь.
— Понял, — чересчур быстро соглашается он. — Хотел же как лучше… А то, того и гляди, на меня скоро засматриваться начешь. Я тоже, знаешь ли, пушистый и волосатый. Да и Амина зовет меня «мой миффка».
— Все сказал? — угрюмо интересуюсь.
— О нет. Даже не надейся. Твой грязный плюшевый секрет теперь навсегда с нами. Я еще и сыну твоему расскажу, как подрастет, как папаша чуть его игрушку не осквернил. А еще…
Договорить он не успевает, потому что я с криком «приехали» практически на ходу выпрыгиваю из машины и несусь к знакомой фигуре.
Мира стоит на обочине, укачивая на руках сына. Несмотря на слова утешения и милую колыбельную, что она поет, он продолжает плакать и я моментально догадываюсь:
— Голодный?
— Да, — закусывая нижнюю губу отвечает она. — Я такая дура, что поперлась сюда! Еще и сумку потеряла!
— Ничего страшного. Видишь же, я приехал. Хорошо, что позвонила.
— Я только твой номер наизусть помнила, — признается она. — Столько раз пыталась забыть, чтобы не было соблазна позвонить, а все равно помнила, представляешь?
— Представляю, — тяну, глядя ей прямо в глаза. — Я тоже твой помню. Не только номер, Мира. Вообще все, каждую деталь…
— Я… — начинает она. — Поехали домой. Его срочно нужно покормить.
— Так корми в машине, — подходит Равиль. — Печка работает, окна сзади тонированы. Корми себе на здоровье.
— Спасибо, — выдыхаем мы с ней одновременно, а после того, как Мира с сыном скрываются в салоне автомобиля, снова повторяю: — Спасибо, друг. И за то, что привез, и за то что людей своих гонял на ее поиски. И за то, что был со мной все это время…
— Не, ну ты точно клинья ко мне подбиваешь, Соболевский, — ехидно ухмыляется Рав. — Сказал же тебе, я не по этой части. Надо было на Мини Маус соглашаться, когда предлагали.
Глава 43
Несмотря на то, что все закончилось хорошо, я все равно чувствую себя донельзя глупо. Я взрослая женщина. Мать. А повела себя, как несмышленый ребенок, который увлекся бабочкой и ушел слишком далеко от дома.
Что, если бы я не встретила тех девушек, что дали мне позвонить? Или если бы Марк не смог приехать так быстро? Анна Вячеславовна четко сказала, что нельзя давать Коле долго плакать, а я…
— Все хорошо, — словно почувствовав мои мысли, Марк крепко сжимает мою ладонь. — Все позади, малыш.
— Благодаря тебе и Равилю, — мычу глухо.
— Ну а кто нам позвонил? — не унывает он. — Мира, ничего страшного не произошло. Да, ты немного не рассчитала время, но зато Коля воздухом свежим подышал. Прогулки на балконе это все равно не то… Просто теперь будем вместе ходить.
При этих словах меня обуревают совсем уж странные эмоции. Облегчение пополам с раздражением. Будто мне теперь нельзя доверить ребенка. Будто я ужасная мать и сама не справлюсь. Но самое страшное то, что я понимаю, что Марк прав. Я бы и сама себе не доверяла после такого.
Он пытается еще что-то говорить, но я уже не слушаю. Фокусируюсь на ресничках Коли перед своими глазами и мысленно обещаю малышу, что такого больше не повторится. Я больше его не подведу. Буду более ответственной. Более серьезной. Лучшей версией себя. Лучшей мамой для него.
— Звоню, звоню, а меня будто и не ждут вовсе, — голос свекрови вырывает меня из ступора и еще больше загоняет в самобичевание. Она бы точно так не налажала. Если бы ее сын выжил, она бы не стала так рисковать. Заботилась бы о нем куда лучше, чем я…
— Мам, ты чего здесь?
— Что значит чего? — удивляется она. — Сам же вчера сказал приходить, чтобы Мирочке с Коленькой помочь.
— Точно, — он бьет себя ладонью по лбу. — Совсем из головы вылетело, прости.
Марк отпирает дверь ключом, а в меня вонзается очередной укол вины. Сама же вчера ему сказала, что если выбирать из них двоих, то пусть лучше его мама приходит. Но это Марк полночи провел, помогая мне бороться с лактостазом. А вторую половину ночи проспал на коврике у кровати. И это он примчался меня забирать, когда я умудрилась оставить сумку на скамейке в парке. И все это время в больнице со мной тоже был он.
А вместо благодарности я лишь с головы до ног поливаю его холодом и пренебрежением. Все еще мщу за те слова, за то решение, на которое он не имел права…
— Я не поняла, а ты чего в тапках домашних-то? — удивляется Инна Владимировна. — И под пальто ничего не совсем! Заболеть хочешь? Даже если просто выскочил с коляской помочь на две минуты, все равно надо было нормально одеться! Неужели не понимаешь, что если заболеешь сам, то и Коленьку мигом заразишь. А ему ни в коем случае нельзя болеть!
— Понимаю, — бурчит Марк виновато, а я тут же чувствую необходимость за него вступиться.
— Он не виноват. Это я учудила, Инна Владимировна. Ушла гулять с сыном, потерялась, так вдобавок еще и сумку в парке оставила.
— Как потерялась? — бледнеет свекровь. — А если бы что-то случилось? А если бы помощь понадобилась? А если бы Коля…
— Мама, хватит, — чеканит Марк. — Все хорошо.
Свекровь недовольно сжимает губы, но сыпать вопросами не продолжает.
Однако,
