Допустимый брак - Лина Инарина
Разговор о процентах прервал звонок в дверь.
— Это Аллочка с Русланом. Опаздывают по старой КГБшной привычке.
— ФСБшной, — поправил Вадим Петрович.
— Какая разница, — отмахнулась хозяйка и с необычным для столь грузной фигуры проворством убежала встречать гостей. Из-за двери зазвучали приветливые голоса, Вероника с некоторым напряжением поглядывала на дверь.
Глава 49
Через пару минут в гостиную зашла сухая блонда в сером в тонкую полосочку жакете с черным атласным лацканом, ее синяя юбка сверху была так густо расшита листиками да веточками, что казалась черной. Аллочка просканировала взглядом серое платье-футляр Ники, отметила высокий, до ключицы, треугольный вырез, широкий алый пояс, потом кивнула.
«Вычислила бренд, прежде чем снизойти поздороваться».
— Смотри, что мне подарила Вероника!
Алла без интереса мазнула взглядом по скульптуре и обронила:
— Рада за тебя. Наконец-то нашелся человек, с которым ты сможешь поговорить об искусстве.
Саша потом смеялся, говорил, что Вероника побледнела при этих словах. Врал, конечно, под слоем тоналки цвет лица будет идеальным даже у невесты Шрека.
— А Вадиму будет с кем погонять, — заметил Руслан.
Вероника вспыхнула и с трудом удержалась от грубого слова. Заметив ее реакцию, ФСБшник продолжил давить.
— Думала, я не знаю?
Саша положил руку на плечо, но Вероника уже вскинулась, готовая дать отпор.
— А вы прям все знаете?
— Конечно!
— Тогда, может быть, скажете, что случилось с моей мамой?
Наглая ухмылка сползла с лица, несколько секунд он колебался, потом ответил:
— Она разбилась на самолете в восемьдесят седьмом.
Вероника ахнула, рука на плече ослабила хватку и даже слегка погладила. Ника не шелохнулась, сидела как каменная, в голове пульсировало «разбилась… разбилась на самолете».
— Ты не знала? — участливо спросила Мария Семеновна.
— Мне тогда четыре года было, — с трудом выговорила Вероника. — Ничего не помню… Потом я искала в интернете, но там ничего нет.
— Интернета тогда у нас не было.
— Я бы поспорил, — заметил Вадим Петрович.
— Ну сидели твои коллеги в научных сетях, — махнул рукой Руслан. — Что с того? Ты газеты за октябрь посмотри. Тогда уже гласность объявили, начали печатать новости о катастрофах.
— Спасибо.
Наступила пауза.
— Будет тебе урок, чекист, — сказал Саша. — Сколько раз я тебя просил оставлять работу за порогом. Говорил тебе — давай без твоих штучек на семейных встречах. Говорил или не говорил?
— Не кипишуй, племяш. Я хотел твою девушку проверить.
— Невесту, — поправил Саша.
— Невесту. Она ничего, зубастенькая.
Вероника широко улыбнулась, демонстрируя ровные белые зубки.
— Вот!
— Пойдемте к столу, — засветилась Мария Семеновна. — Гулечка нам приготовила такое азу из говядины… Вы едите мясо?
Вероника заверила, что ест с превеликим удовольствием. Сам обед она запомнила плохо, хотя и улыбалась, и хвалила фирменное блюдо Гулечки, оказавшееся весьма калорийным. Впрочем, у нее недобор веса после жизни в сквоте.
«Не страшно».
Они с Сашей сидели рядом с Аллой, рассказывали ей о поездке в Милан, куда она «уже целую вечность мечтала поехать».
«Будет сегодня вечером Русланчику телега претензий», — не без злорадства подумала Ника, с удовольствием расхваливая поездку.
Жаль только обстановку столовой не запомнила, пригодилось бы для поиска следующего подарка, но в памяти осталось только просторное светлое помещение и не пойми что на стенах.
«Она ведь абстрактную живопись любит».
Впрочем, не беда. Можно поиграть с Сашей — попросить сфоткаться в гостиной с голым торсом или что-нибудь в этом роде. Потом они с Оксаной и Эллой подберут картину, чтобы вписалась в интерьер.
Все это крутилось в голове, когда Саша вез ее домой.
— Устала? — спросил он, накрывая ее ладонь своей рукой.
— Не-а, — рассеянно отозвалась Вероника, потом вдруг спросила: — Как думаешь, библиотека работает в воскресение?
— Это вряд ли. Впрочем, не знаю, глянь в интернете.
Вероника с печальным вздохом откинулась на сидение.
— Смотрела. У них не сайт, а страница с десятком кирпичей заумных текстов. Полезной информации — ноль.
— Подожди до понедельника и паспорт не забудь.
— Права не подойдут?
— Понятия не имею, — сказал Корин, закидывая руку ей на плечо. — Когда я учился, требовали паспорт.
Помолчали, Ника смотрела на голые ветки тополей, высаженных вдоль дороги.
— Тебе так не терпится?
— Ты даже представить не можешь! Я годами пыталась выяснить, куда делась моя мама, а ответ был совсем рядом.
— Ну, — задумчиво произнес Саша, отворачиваясь к окошку. — Кто же мог знать? Крушение самолета и поезда опишут в газетах. ДТП — вряд ли. Их слишком много.
— Как и убийств.
— Ты об этом думала? — он повернулся к ней.
— Почему нет? Я поздний ребенок, мама начала полнеть, а тут красивая стройная Лена… — она судорожно вздохнула и продолжила. — К тому же на десяток лет моложе папы… А брачный контракт не подписан… значит, имущество пополам.
— Ну, это уж слишком!
— Речь о миллионах, Саш.
Они промолчали, за окнами проплывали высокие заборы пригородных особняков, каменные и краснокирпичные обереги от людской зависти.
— А еще он сластолюбец. Я первый раз застукала его с любовницей раньше, чем в школу пошла.
Саша ахнул и обнял ее двумя руками. Вероника склонила голову на его плечо и продолжила:
— И еще, и еще. И после того, как они с Леной поженились, тоже. В банке у него была такая сука… Ты не представляешь!
Она рассказала Саше про всех папиных любовницах, особенно о той, что рулила практически во всем банке, официально числясь Вероникиным заместителем. Выговорившись, Ника откинулась на спинку сидения и закрыла глаза.
— Я даже не знаю, что тебе сказать.
— Ничего не говори. Просто знай, если я хоть раз тебя застукаю…
— Я не такой.
— Надеюсь, — сказала Вероника и поцеловала его в щеку.
