Моя в наказание - Мария Анатольевна Акулова
— Она моя дочь, Айлин. Мне тридцать семь. Я не беспомощный. Она может со мной побыть больше, чем полтора часа, поверь…
Я верю, но боюсь. И опускаю взгляд.
Больше мы не говорили. Ни о Миллерах, ни обо мне или Сафие.
Айдар подошел, начал раздевать. Мы занимались сексом не в спальне, а на диване в гостиной. В разных позах. Долго. До состояния, когда из головы вышибает все мысли из груди — чувства. Не остается ничего, кроме похоти, в которой мы так сладко тонем.
Я не знаю, о чем он говорил с Магдой и Марией у машины. Согласился ли на приглашение мэра. Что сказал про опасность для детей и собак в нашем городе. Это все не мое дело. Но это все зудит любопытством, которое я не рискну утолить, задав вопросы.
Важно, что он к нам с Сафие вернулся. Для дочки важно, конечно. Для меня…
Чувствую легкое дуновение. Прохладный воздух заползает за прозрачную створку душевой зоны и щекочет пятки.
Опускаю голову и поворачиваю, чтобы увидеть, как Айдар заходит в свою же ванную.
Здесь всё его. И я тоже его. За номер он платит, меня — наказывает. А я наслаждаюсь привыканием. Учусь не надеяться на большее.
— Я скоро, — сотрясаю воздух ненужными словами. Закрываю глаза и снова подставляю струям лицо. Как будто он пришел сюда, чтобы проверить. Как будто я жалею, что не щелкнула замком.
Стараюсь не концентрироваться на нем. Ищу гармонию в себе. Под шум воды и шелест одежды, которая остается на полу, а бывший муж ступает мне за спину.
Мне слишком много сегодняшнего секса. Будь у меня выбор — я бы сказала, что больше не могу. Но еще там чувствовала, что ему не хватило. Понимала, что это не конец.
Ладони Айдара ложатся на мои плечи. Едут по влажной коже вниз до локтей и дальше — до запястий. Я бы, наверное, мечтала, чтобы переплел наши пальцы и мы просто постояли, но он сжимает кисти. Давит членом в ягодицы. Торсом — в спину.
Не хочу, но послушно шагаю.
Мои руки взлетают. Нежная кожа встречается с теплой влажной мозаичной плиткой. Мужские ложатся сверху.
В кафель упирается и грудь.
Чаще всего он берет меня сзади. Не знаю, почему, но это уже закономерность. Сейчас снова будет так. Я кончу. Без шансов. Он тоже. Это будет горько и в то же время прекрасно, но в грудной клетке ежом ворочается протест.
Закрываю глаза, чувствую дыхание на щеке и жар мощного тела. Вода теперь бьется по его спине, а я как бы ограждена. Когда-то так было и от всего злого мира, а потом случилось то, что он считает предательством.
— После тебя пьяным ходишь, голова трещит, — слова работают, как инъекции. Ощущаю миллион уколов по всему телу. Дальше — невероятную эйфорию.
Я помню каждую его фразу, которую не переспросишь. Не уточнишь. Я — его отрава. Но сейчас-то он доза за дозой принимает ее добровольно. Только это, наверное, дает мне держаться и во что-то верить.
— Ну так не пей… — Шепчу в губы, которые дразнят мои. Айдар немного отклоняется, мы встречаемся глазами.
Мы прожили в браке совсем немного, но я прекрасно знаю, когда можно, когда нельзя. Когда молчать, когда колоть.
Сейчас не страшно.
Член угрожающе давит в поясницу. Взгляд пробирает до костей. Я уверена, что любая мечтала бы слышать такое о себе из его уст. А слышу я.
— Да хуй…
Кривлюсь.
Он когда-то пытался при мне не материться. При Сафие так вообще — идеальный. А в постели… Он вот такой. И меня это заводит.
Айдар подается лицом вперед. Накрывает мои губы своими. Мы сначала не целуемся даже — лижемся. Влажно и пачкая друг друга обильной слюной. А потом мне становится мало. Прихватываю зубами нижнюю губу мужа — тяну.
Чувствую, как член соскальзывает вниз. Ныряет между моих ног. Головка движется от входа по складкам. Айдар перехватывает мои кисти одной рукой, а второй протискивается между кафелем и грудью.
Размыкаю зубы. Дышим друг в друга.
Слышу:
— Покусала? А теперь лижи…
Послушно веду кончиком языка по месту укуса. Я бы каждую из ранок вот так залечила. Только дай мне. Дай…
Дальше — снова целуемся. Я знаю, чего он ждет от меня, но сознательно медлю. Трение члена о чувствительные точки, наша поза, близость тел и концентрация мужского направленного на меня желания делают свое дело. Пять минут назад мне казалось, что я о сексе и думать больше не могу, а теперь наливаюсь свинцом и пульсирую.
Айдар давит своим бедром на мое. Делаю шаг в сторону. Чувствую скольжение ярче. Головка упирается во вход, пульс ускоряется.
— Спину прогни, — в любой другой день сделала бы, как говорит. А сегодня в приоткрытые губы мужчины отвечаю:
— Нет.
— Что значит «нет»? — он не прекращает петтинг. Мнет грудь. Играет с соском. Я еле сдерживаюсь, чтобы не стонать и самой не просить. Но сдерживаюсь. Хочу большего.
Как бы там ни было, я хочу больше, чем быть послушной куклой. Я и есть для него большее, сколько бы ни сопротивлялся.
— Нет, — повторяю, без страха смотря в глаза с расширившимися до абсолютной черноты зрачками.
— А как «да»? — Айдар спрашивает, горячая ладонь движется по моему влажному животу. Пальцы ложатся на клитор. Начинают осторожно массировать. Без нажима. Без агрессии.
Это нечестно. Дыхание сбивается. Я еле держусь.
— Не хочу… Сзади… — Выталкиваю из себя двумя порциями. Айдар не прекращает кружить по клитору. Теряюсь в ощущениях. Упираюсь лбом в кафель и кусаю уже свои губы.
Он слишком сильный. Он никогда не даст мне себя победить. Так зачем сопротивляться?
Почти смиряюсь. Почти сдаюсь.
Делаю прогиб в спине, как попросил. Пусть будет сзади. Господи. Плевать.
Но вместо мощного толчка чувствую, что замок из пальцев размыкается. За ним следует разворот. Я бьюсь о влажную стену уже спиной. Расширившимися глазами смотрю в лицо.
Сама не верю. Пугаюсь больше, чем радуюсь.
Бывший муж толкается мне навстречу лицом. Скольжу по вискам и ныряю во влажные волосы.
Он поддевает ногу в бедре, даю поднять. Тянет выше — встаю на носочек. Это ни черта не устойчиво, но я так хотела.
Тугие соски трутся о его твердую грудь. В меня проникает член.
Он идет на компромисс. Аллах, наш личный компромисс.
Айдар начинает двигаться медленно. Мне кажется, что я еще в гостиной потеряла чувствительность, поэтому ощущаю все хуже. Но постепенно эта иллюзия
