Микрофон на цепи 2 - Ива Лебедева
— А вот с этого момента и я не помню, — ехидно откликнулся Вейшенг. — То ли подтвердил помолвку… то ли наоборот. То ли послал, то ли согласился… с чем-то.
— Ну и ладно. — После короткого размышления я махнула рукой. — В душ иди. Я пока приготовлю завтрак. Если найду дома что-нибудь съедобное… пиццу, например, разогрею.
— А ты еще на ней жениться хотел, чувак, — радостно заржал Рю, обнимая меня за талию и под возмущенный писк приподнимая над полом. — Она тебя отравит. Она кого угодно отравит, если ей доверить плиту.
— Я к отраве привык, — вздохнул У и, слегка прихрамывая, отправился в душ.
— Клевета! — возмутилась я ему в спину и брыкнулась. — А ну, отпусти, волчина лохматая. Пицца у меня получается замечательно. А в остальном — доставка вам в помощь. И если кто будет еще выкобениваться насчет моих кулинарных способностей — даже пиццы не дождется!
Пицца у меня получилась что надо, пусть не клевещут. Разморозить ее тоже надо уметь, чтобы сыр растекался, а корочка хрустящая.
Ну и правильный кофе к этой радости. И тоник без джина для любителей. Короче, не хуже омаров получилось.
— Имейте в виду: я все еще не намерен сдаваться, — заявил Вейшенг, без особого стеснения кутаясь в халат серого волка и поглощая третью чашку моего фирменного кофе со сливками и специями. — Иди в задницу, Рю Ром, я тоже хочу иногда пожить как человек!
— А кто тебе не дает? — искренне удивилась я. — Или ты надеешься, что после замужества эта хрупкая девушка Рита, — я показала на себя пальцем, — построит всю твою семейку в три ряда и заставит водку пить? Делать мне больше нечего! Кто тут вообще мужик?
— Мою семейку уже ничто не исправит, — поморщился Вейшенг. И тут же добавил: — Но этого и не нужно. Они в своей сфере чрезвычайно полезны и эффективны. Но…
— Но если тебе не с кем выпить, всегда можешь позвонить, — пожала я плечами. — Не мне, так… Кстати. Рю, возьми-ка ты шефство над ребенком и научи его плохому. Двадцать пять лет парню — пора уже!
— Я и так прекрасно образован. Мне не требуются… репетиторы и наставники. И образ мой тоже достаточно лаконичен и эффективен. — Антипохмелин, рассол и кофе, видимо, медленно возвращали Вейшенга к его обычному поведению. Хотя я бы, наверное, сравнила это с раком-отшельником, который возвращается в свою раковину… или, скорее, муреной, что хвостом вперед скрывается в узкой скалистой пещере, пряча свое яркое тело.
— Маска, ты хотел сказать? — переспросила я, забираясь на колени к философски потягивающему тоник Рю. — Фиговая она у тебя. Первым делом совершенно неестественная. И оттого пугающая. Ее хорошо надевать, когда идешь кому-то пистон вставлять — тут спорить не буду. Обделаются все, как только увидят. А вот на свидания с девушками… С другой стороны, зависит от цели. Если цель — отпугнуть, то годится.
— Расфилософствовалась, — хмыкнул серый волк, обнимая меня и устраивая подбородок на моей макушке. — Нет бы по-человечески сказать: будь проще, чувак, и бабы сами к тебе потянутся.
— А я говорила!
— Пф-ф-ф… тоже мне, великое открытие, — поморщился Вейшенг. — Кроме того, у меня нет проблем с привлекательностью для женского пола. В какой бы маске я ни был, женщин вокруг меня более чем достаточно. Скорее, это мне никто не нравится.
— Это потому, что у тебя неправильные женщины!
— Да-да, только не надо опять рассказывать про неправильный мед! — почти по-настоящему испугался У. — Вторая пьянка подряд — это уже алкоголизм.
— А что делать, если до тебя без пол-литра не доходит? — неожиданно поддержал меня Рю. — Те девчонки, которых таскают к тебе на свидание родители, либо полные дуры, либо успешно ими притворяются, как только над ними нависает твоя мрачная рожа. Вторые, согласись, интереснее. Главное — их вовремя разгадать.
— Я разгадал вот эту, — У указал на меня кофейной ложечкой, — и хочу ее себе.
Хватка волка на моей талии усилилась, но я успокаивающе похлопала его по бицепсу. Не надо трогать ребенка, его родители и так не погладят нас по головке за драку и за пьянку. Но точки над «и» расставить стоит:
— Нет уж. МЖМ — не мое. Давай лучше вместе кого-нибудь другого тебе поищем?
Глава 42
— Я не намерен давать тебе отчет. — Кажется, папочка был зол. — Особенно когда ты ведешь себя…
— Так. — Я отбила подачу не задумываясь. Только переложила смартфон от одного уха к другому. — Во-первых, твое здоровье касается меня напрямую, что значит — не будешь давать мне отчет? Ты мой отец или где⁈
— Как ты со мной разговариваешь⁈ — разъярился папочка.
— Как примерная взрослая дочь, которая беспокоится о здоровье престарелого родителя.
— Да ты! «Престарелый»⁈
— Ладно, пап. Про престарелого я загнула, признаю. Ты у меня еще хоть куда, захочешь — можешь еще мне с десяток братьев настрогать. Но если будешь так себя загонять, через пять лет превратишься в развалину! Кто о тебе тогда позаботится? Именно. Считай, что я инвестирую в свое же будущее. А инвестиции — это очень серьезное дело, которое требует строжайшего учета.
— Не заговаривай мне зубы. — Папуля, кажется, пришел в себя и немного успокоился. — Что еще за пьянки с мужиками ты устраиваешь?
— На тебя не угодить, пап. Ведь знаешь, что без этого не установить надежных партнерских отношений. Сколько раз тебе самому приходилось выпивать с будущими компаньонами? То-то. И я не напивалась с мужиками. Я культурно провела вечер с приличным молодым человеком. Раз уж я не пойду замуж за У, стоит его умаслить. Зачем нам такие враги, верно?
— У меня слов нет, — сказал отец и положил трубку.
Я хмыкнула и тут же набрала ему сообщение: «Результаты анализов мне на стол! Твоему лечащему врачу я сама позвоню».
В ответ пришел… смайлик. Злая рожа с оскаленными клыками, у которой взорвался мозг.
С ума сойти. Господин Ян вставляет в сообщения смайлики? Да ладно. Через пять секунд смайлик удалили. Ха, видимо, у отца сработала автозамена слов на смайлы и он сам от такого опешил. Или не автозамена. Хе-хе. Эмоции
