Ехал грека через реку - Тата Алатова
– Красное, – без колебаний ответила Ева.
– Тогда собирайся. Мы идем в ресторан.
Девочка вскочила с такой поспешностью, что опрокинула стаканчик с водой, но даже не обратила на это внимания.
Адам попытался тронуть Асю за руку, но наткнулся на столь свирепый взгляд, что только спросил:
– А я?
– Вот ведь, – в сердцах выпалила она. – Что за взгляд! С вашими ресницами нельзя смотреть на ни в чем не повинных людей таким трепетным взглядом. У меня от вашей красоты дух захватывает, – она еще немного покопошилась в гардеробе и яростно швырнула в него галстуком.
Глава 25
– Мальчиком, бегущим резво,
Я предстала Вам.
Вы посмеивались трезво
Злым моим словам:
Шепот Аси мягкий, наполненный нежностью и смыслом. В комнате темно, и Адам лежит, зарывшись лицом в кудрявые волосы дочери.
«Шалость – жизнь мне, имя – шалость.
Смейся, кто не глуп!»
И не видели усталость
Побледневших губ.
Адам обнимает Еву, и Ася обнимает ее тоже, если чуть-чуть подвинуть ладонь, он мог бы прикоснуться к ее пальцам.
– Вас притягивали луны
Двух огромных глаз. —
Слишком розовой и юной
Я была для Вас!
Ева дышит ровно и тихо, но Адам чувствует, что она еще не спит. Наверное, ею тоже овладела магия этого шепота, и слов, и самой Аси.
– Тающая легче снега,
Я была – как сталь.
Мячик, прыгнувший с разбега
Прямо на рояль.
Среди бесчисленного множества фантазий, сказок и слов, в которых Ася теряется сама и в которых запутывает их с Евой, кажется, что она и сама придуманный персонаж. Что таких, как она, не бывает. Что она вот-вот исчезнет, превратится в буквы.
– Скрип песка под зубом, или
Стали по стеклу… —
Только Вы не уловили
Грозную стрелу
Легких слов моих, и нежность
Гнева напоказ…
– Каменную безнадежность
Всех моих проказ! [7]
В воскресный полдень Ася вдруг объявила совещание.
– Какое еще совещание? – изумился Адам. – У меня качалка.
– Важное, – рявкнула Ася, и он решил больше не спорить.
Усадив их с Евой за обеденный стол, она скрестила руки на груди.
– Итак, друзья мои, я считаю, что вы два поросенка.
– Простите?
– Каждый из вас веселится и развлекается. У Евы – танцы, а скоро начнется подготовишка. У вас, Адам, работа, качалка и прочие радости жизни.
Ева слушала внимательно, но вряд ли понимала.
– И только я, как несчастная сестрица Аленушка, привязана к этому дому. Так жить нельзя. Я свободная женщина, а не ботинки, в которых вы ходите, – Ася ткнула в Еву пальцем, – ты гуляешь одна, твой папа гуляет один, и я буду гулять одна. Согласна?
Ева молчала.
– Детка, знаешь мою суперспособность?
– Еще одну? – вырвалось у Адама.
– Я всегда возвращаюсь. Как таракан.
– Ты хочешь уйти? – спросила Ева.
– Именно. Немного погулять одной, как взрослой девочке. А ты пока поиграешь с папой.
– Но у меня качалка, – напомнил Адам.
– Ничего с вашими рельефами за один час не случится, – Ася встала и решительно направилась к лестнице.
Адам озадаченно посмотрел ей вслед и подхватил Еву.
– Пойдем, испечем твоей чокнутой няне торт. Мы его давно ей задолжали.
Ева сморщила нос и разревелась.
Ася вернулась ровно через час, и позади нее топало двое грузчиков, несущих какую-то мебель.
– Это еще что? – нахмурился Адам, осторожно разрезая коржи.
Перепачканная шоколадом Ева не тронулась с места, продолжая неумело взбивать глазурь. Кажется, она была то ли обижена, то ли сердита, а то ли все вместе.
Ася не дрогнула, проводила грузчиков в спальню и скоро вернулась.
– Это кроватка для Евы, – сообщила она, сунула палец в глазурь и облизала его. – Вкусно. Махнули качалку на углеводы? Вот это по-нашему.
– Кроватка для Евы? – повторил Адам, взял Асю за руку и увел в свою спальню. – Что вы пытаетесь сделать?
– Поставим кроватку рядом с моей. А вы возвращайтесь в свою спальню. Хватит уже этого симбиоза. Мы не можем жить, как стая тюленей.
– Не хочу. Не вернусь. В моей спальне темно и страшно.
Ася зашипела на него, как разъяренная кошка.
– Перестаньте так себя вести. Перестаньте повсюду ходить за мной по пятам.
– А вы перестаньте срываться на Еве.
– Я не срываюсь на Еве. Адам, нам нужно научиться быть самим по себе. Всякое может случиться. Меня могут положить в больницу, вы можете уволить меня…
– Не дождетесь.
Хорошо, что у него с раннего детства был стойкий иммунитет к разного рода сценам и он давно научился контролировать себя. Не то обязательно бы сейчас сорвался в крик, так сильно был выведен из себя.
– Вот уж не думал, что вас так разозлит наше многолюдное свидание, – проговорил он, стараясь не смотреть на перепачканные шоколадом губы, но сосредоточившись на посветлевших от злости глазах. – Мне показалось, что это забавно.
– Забавно? – казалось, что она вот-вот взорвется.
– Мне нет никакого смысла возвращаться в свою спальню, – продолжал Адам, – потому что там скоро начнется ремонт. Мы перенесем туда игровую, спальню Евы переделаем в детскую для вашего малыша, а нынешнюю игровую превратим в нашу спальню. Комнаты смежные, так будет удобнее всего.
Глаза Аси сузились.
– Вы собираетесь оборудовать комнату для моего ребенка?
– Спокойно. Мы можем поставить кроватку рядом с нашей, – испугался Адам.
– Вы… Вы… – ее голос дрогнул, а глаза наполнились слезами. – Это уж слишком!
Опять рыдания!
Он поспешно притянул Асю к себе, уже научившись тому, что объятия всегда помогают.
– Мне страшно, – сказала она в его плечо. – Мы втроем слишком близко. Как будто вообще без кожи. Так нельзя. Нам нужна дистанция, понимаете?
– Вам плохо с нами?
– Я паникую. Мне иногда нечем дышать. Я не могу понять, как так получилось, что теперь я
