Я буду первым (СИ) - Натали Лав
Давлатов задумывается.
— Чем занимается этот твой профессор?
— Психология преступников, если коротко.
Отчим хмурится.
— Ты беременна. Уверена, что хочешь всем этим заниматься?
В этом я как раз уверена. Я смогу получить и российский диплом, и международный. И именно в той области, которой планировала заниматься.
— Сергей Владимирович, я всего лишь жду ребенка. И это не значит, что у меня отказал мозг.
Он улыбается.
— Лена, а я всего лишь спросил. Насчет твоих умственных способностей, у меня никогда не было сомнений. До родов ты добегаешь. А потом?
— Профессор тоже сможет предоставить мне отпуск. Где-то на полгода. Будет сложновато. Но ничего, с чем нельзя справиться.
— Чужая страна, чужая культура, ты окажешься одна- заостряет он внимание на том, о чем я сама думала.
— А здесь мне придется сесть дома, чтобы скрывать растущий живот. И не факт, что никто не проболтается.
— Тут кто-нибудь обязательно увидит и сообщит Хромовым. Уехать тебе нужно в любом случае. Но учиться и работать с младенцем на руках — трудно.
Я вздыхаю и невесело улыбаюсь.
— Что же делать? Нужно было думать раньше. Я справлюсь.
— В этом я абсолютно уверен, Лен. Ты умная и упорная. У тебя все получится. Жилье, няня, деньги тоже не проблема.
Мы с мамой уже обговаривали, что делать после того, как я скажу Платону, что сделала аборт. Она не хотела, чтобы я уезжала в Испанию. А мне было жаль терять такую возможность. Это потрясающие перспективы для будущей карьеры.
Я остаюсь в гостиной. Давлатов оставляет меня одну.
Спустя какое-то время приходит мама.
— Сказала?
— Да.
— Не пожалеешь?
— Нет.
— И?
— Мам, я уеду. Это то, что я хотела делать. И такие предложения каждый день не делают. Вы сможете ко мне приезжать. Я же не на край света собралась. Да и другая страна, новые впечатления. Мне все это нужно.
Она согласно кивает. Я прошла обследование. Со мной и ребенком все в порядке. У меня нет даже токсикоза.
— Ты только не загоняйся. Если станет тяжело, ты все успеешь и после того, как родишь.
Глава 15
Платон
В машину сажусь как пьяный. Зачем? Зачем она это сделала? Сил на нее смотреть нет.
Внутренности скручивает от несправедливости. Ребенок ей чем помешал? Тем, что мой? Родила бы и мне отдала, если сама не захотела воспитывать. Убивать его было зачем?
Это такой изощренный способ мести? Тогда Еленка права. Больно так, что ни вздохнуть.
Не знаю, почему это так важно для меня. Может, потому что не сопляк уже. Но о малыше бы позаботился.
Как доехал до квартиры в Хамовниках, не помню. Пару раз едва не попал в аварию. Но все же доехал. На улице хотелось заорать в голос и благим матом. Эту проклятую бумажку занес с собой. Она жгла руку. Опустился в кресло в гостиной в вечерних сумерках, листок отшвырнул от себя.
Во мне пробуждалась страшная, чудовищная ненависть к женщине, которую люблю. За то, что так поступила.
Сколько я так просидел, не знаю. Я словно отключился от реальности, варясь в котле собственных мыслей. А потом я подумал, что всегда, когда дело касается Лены, я слишком подвержен эмоциям, а не рассудку. Будь это по-другому, не было бы все сейчас настолько сложно.
В памяти всплыла картинка, на которой Еленка держит на руках новорожденную сестру, улыбается ей, что-то говорит. И в голосе ее столько нежности…
Я тогда залип и глаз не мог оторвать. И в себя пришел лишь, когда меня в плечо толкнул Кир.
И вот она, вечно возившаяся с младшими братом и сестрой — она смогла сделать аборт?
Чушь.
Но сделать так, чтобы я поверил в это, вполне в ее духе… Чтобы подыхал от чувства вины и перестал мелькать перед глазами. На это Еленка была способна. Особенно после похищения. Я не думал, что она так легко простит. Я не до конца понимал, какие чувства в ней вызываю. Но какими бы они не были, на поблажки мне рассчитывать явно не стоило. Об этом свидетельствовала моя голая задница, оскверненная негром на весь интернет. Что же можно было ждать после попытки продать ее как проститутку?! Она даже разговаривать со мной не стала, хотя я проторчал возле универа и ее дома хрен знает сколько времени. Только сегодня. Чтобы добить.
Что ж я не вызываю у нее ни капли сочувствия? Понимаю, я заслужил игнор, но это… Нельзя же так.
Меня отпустило слегка. Потому что это была лишь догадка. Не уверенность. Может, я ошибаюсь и Еленка на самом деле сделала аборт. Чтобы стереть меня из своей жизни, как ластиком.
Но почему-то мне не верилось в это. Вывернуть меня наизнанку было для нее допустимо. Я заслужил. Убить безвинное живое существо — вряд ли.
Если это так, я не отстану. Не смогу. Эта девочка — моя одержимость.
Ход моих невеселых размышлений прерывает домофон. Гляжу на экран и с удивлением вижу Ирину. Первый порыв — не отвечать. Я не слишком общителен последнее время. И не знаю, что ей могло от меня понадобиться. Однако, девушка может быть полезна.
Жму кнопку, позволяя ей зайти, и отпираю дверь. Только в прихожей до меня доходит, что я не разделся. Стягиваю пальто и скидываю ботинки.
Ириска появляется на пороге.
— Впустишь?
Отхожу в сторону, пропуская ее в квартиру. Зачем она пришла? На ней короткая шубка, сапоги на шпильке и не особо длинное платье. Его не видно из-под верхней одежды.
— Проходи, — тянусь к выключателю.
Меня перехватывает тонкая девичья кисть.
— Не надо, — раздается жаркий шепот рядом со мной.
Она тянет меня в гостиную, где тоже не горит свет. И сбрасывает шубу. Под которой судя по всему ничего нет. Девичья фигурка серебрится в лунном свете, который падает в окно. И на какое-то мгновение мне хочется забыться. И выдолбить из себя все мысли о той, другой жестким трахом. Ровно до того момента, как девушка приближается ко мне и тянется к моим губам. Сама.
А я отворачиваюсь. Потому что даже запах не тот.
Включаю свет, оцениваю открывшееся зрелище. Высокая грудь с розовыми сосками, тонкая талия, стройные бедра, гладкий лобок, огненно-рыжая шевелюра. Хороша, чего уж там. Мне только на фиг не сдалась. Особенно когда замечаю начавшую подрагивать от сдерживаемых рыданий нижнюю губу.
Этого еще не
