Капля красивого яда (ЛП) - Клейтон Келси

Пастор улыбается. — Боюсь, что нет.

— Тогда ладно. — Хейс смотрит мне в глаза. — Я буду любить тебя, даже после того, как мы оба умрем.

— Лейкин, берешь ли ты в мужья Хейса Беккета Уайлдера? Чтобы любить и беречь, в болезни и в здравии, в богатстве и в бедности, сохраняя себя для него до тех пор, пока вы оба будете живы?

— Да, — уверенно говорю я.

Не думаю, что когда-либо в моей жизни два слова имели большее значение. Я снова потерянно смотрю на него, осознавая, насколько он несправедливо великолепен, когда он говорит ему, что можно обойтись без колец, потому что у нас их нет. У нас была другая идея на этот счет, и поверьте мне...

Я только за.

Пастор Тодд улыбается. — Тогда властью, данной мне штатом Северная Каролина, я объявляю вас мужем и женой. Вы можете поцеловать невесту.

Хейс ухмыляется, хватает меня за шею и притягивает к себе, словно ждал этого целую вечность. Его рот накрывает мой, и, придерживая меня рукой, он прижимает меня к себе. И когда мы целуемся в первый раз в качестве мистера и миссис Хейс Уайлдер, меня осеняет.

Я проведу остаток своей жизни, занимаясь этим.

19

Голова Лейкин прижимается к моей груди, когда мы покачиваемся под песню «Take My Name» группы Parmalee. Медленное звучание свадебной версии идеально, а слова песни настолько точны, что можно подумать, что она была написана о нас. Может быть, наша свадьба и была, по сути, забегом к алтарю, но это единственное, что я бы не стал откладывать.

Держать ее в объятиях, танцевать под песню, которая наиболее точно отражает мои чувства к ней, - ничто не может превзойти этого. Ее клятва повторяется в моей голове, и часть меня думает о том, чтобы вытатуировать каждое слово на своей груди. Прямо над сердцем, которое никогда не будет принадлежать никому другому.

— Я люблю тебя, миссис Уайлдер, — тихо говорю я ей.

Она поднимает голову и смотрит на меня с улыбкой. — Я тоже тебя люблю.

Прежде всего, хочу сказать, что я люблю свою семью. Люди в этом доме, которые смотрели и поддерживали нас, когда мы женились, - это лучшая семья, о которой я мог бы попросить. Но они должны убраться отсюда.

Видите ли, с той секунды, как Лейкин спустилась по лестнице в этом платье, единственное, о чем я мог думать, - это о том, чтобы остаться с ней наедине. А после того, как я провел последние несколько часов, празднуя наше торжество, все, чего я хочу, - это любить ее так, как я умею.

— Я выгляжу беременной или что-то в этом роде? — раздражается Лейкин.

Я чешу затылок и прищуриваюсь. — Это похоже на ловушку.

Она смотрит на меня, а Мали смеется. — Спокойно. Ты должна дождаться момента, когда брак будет зарегистрирован в суде, прежде чем убить его. Иначе ты просто невеста-убийца.

Моя голова наклоняется набок, когда я смотрю на Мали. — Ты часто размышляешь о моем убийстве?

— Ты что, шутишь? Это же моя лучшая подруга, — насмехается она. — Я продумала все до мелочей. Сделай ей больно, и все подумают, что ты обкурился кокса в Вегасе с парой проституток.

— Это то, что я бы сделал?

Она ухмыляется и подмигивает мне, в то время как Лейкин закатывает глаза.

— Вы двое можете сосредоточиться? Пастор Тодд только что сказал мне, чтобы я обязательно связалась с ним, когда мы будем готовы крестить ребенка!

Вау. Ее мама действительно помешана на этой истории с беременностью. — Расслабься, детка. В конце концов, все поймут, что ты не беременна.

— Отлично. А пока они все думают, что я жду ребенка.

Иметь собственную семью никогда не было тем, что я представлял в своем будущем. В конце концов, для этого нужно быть с кем-то дольше, чем пара ночей. Но впервые эта мысль не пугает меня до чертиков.

Я обвиваю руками талию Лейкин и притягиваю ее к себе. — Заставь всех этих людей уйти, пока я не потащил тебя наверх и не трахнул.

— Мой папа и Кэм буквально убили бы тебя, — протяжно произносит она.

Прижимаясь легким поцелуем к задней части ее плеча, я напеваю. — Полагаю, тогда ты станешь вдовой.

Она откидывается назад и поворачивает голову, чтобы улыбнуться мне, целуя меня в лоб. Это такой простой ход, о котором она, вероятно, дважды не подумала, но он зажигает меня. Потому что это то, чем она занимается. Все, чем я являюсь, и все, чем я хочу быть, вращается вокруг нее.

Мы стоим у входной двери, я обнимаю Лейкин, когда прощаемся. Как только машина скрывается из виду, я поворачиваюсь и прижимаю ее к дверному проему, накрывая ее рот своим. Поцелуя, который мы разделили, когда сказали «да», и каждого из последующих было недостаточно.

Ее руки перебираются на мою спину, и она проводит ногтями по ней, задыхаясь. — Это ты крадешь мою добродетель?

Схватив ее за задницу, я притягиваю ее к себе и прижимаюсь к ней. — Это я заставляю тебя чувствовать себя так хорошо, что соседям понадобятся затычки для ушей.

— Да, пожалуйста, — говорит она, снова целуя меня.

Я стону ей в рот. — Это моя хорошая девочка.

Она визжит, когда я наклоняюсь и поднимаю ее в свадебном стиле. Я несу ее вверх по лестнице в нашу спальню. Но когда я иду, чтобы уложить ее на кровать, она останавливает меня.

— У меня для тебя сюрприз, — говорит она.

Я сбит с толку легкой ноткой нервозности в ее голосе, но она не дает мне шанса задать вопрос, прежде чем уходит в ванную и закрывает дверь. Пока я жду, я снимаю рубашку и бросаю ее в корзину для белья.

Лежа на кровати, я прокручиваю в голове события сегодняшнего дня. Если бы кто-нибудь сказал мне в начале этого лета, что к концу его я женюсь, я бы попросил немного из того, что они принимают. Но теперь, когда я здесь, я бы не променял это ни на что на свете. Я влюбился в нее так чертовски быстро, что у меня кружится голова. Или, может быть, чувства, которые, как я клялся, у меня не было много лет назад, на самом деле никогда не исчезали — вместо этого они росли на заднем плане.

Почти забавно думать, что я действительно пытался сохранить между нами непринужденность. Я должен был знать, что у меня никогда не было шансов на это.

— Каков мой сюрприз? — спрашиваю я.

Она приоткрывает дверь и высовывает голову. — Не будь нетерпеливым.

— Знай, за кого ты вышла замуж. Во мне не хватает терпения, когда дело доходит до того, что ты оказываешься подо мной.

Ее глаза закатываются. — Хорошо, хорошо. Еще одна минута.

Я хватаю свой телефон и отвечаю на сообщение от моей мамы, в котором говорится, как она счастлива за нас с Лейкин. Как только я нажимаю отправить, дверь ванной снова открывается.

— Хорошо, — бормочет Лейкин.

Отрываю взгляд от телефона, и широчайшая ухмылка немедленно расплывается на моем лице, когда я вижу ее. Она прислонилась к дверному проему, одетая в гребаный тренч. Это наша шутка с той ночи, когда я, наконец, перестал бороться с этим, и, окидывая ее взглядом, я понимаю, что нет ничего, в чем она не выглядела бы грешной.

— Пожалуйста, скажи мне, что на тебе ничего нет под этим, — умоляю я.

Она прикусывает нижнюю губу. — Почему бы тебе не подойти и не узнать?

Мне определенно не нужно повторять дважды. Встав, я подхожу к ней, не сводя с нее взгляда. Оказавшись достаточно близко, я медленно расстегиваю пальто и снимаю его с ее плеч, но в тот момент, когда я это делаю, я, блядь, теряю дар речи.

На ней белое кружевное белье. Похоже, она воспользовалась фантазией, о существовании которой я даже не подозревал, и в совершенстве воспроизвела ее. Боди облегает ее во всех нужных местах. И когда я провожу руками по мягкому материалу, она выгибается навстречу моему прикосновению.