Татьяна Голубева - На тебе греха не будет...
— Тунеядец! — хрипло выкрикнула она. — Только и умеешь, что жрать. На мои деньги живешь!
— Ну, хрен махровый, — растерялся Карпов, — девочка моя, так ведь я же инвалид, что я могу-то? Я же стараюсь, без дела не сижу…
— Старается он… — Илона скривила губы, прищурилась. — Старается… Ты бы хоть из ванной комнаты помойку свою вытащил! Какого хера ты там свалку устроил, можешь объяснить?
— Да ничего я не устраивал, — окончательно стушевался Алексей Алексеевич. — Там всегда так было, и при Ляльке… — Он запнулся, испугавшись, что Илоночка может еще сильнее рассердиться при упоминании о его прежней сожительнице. Но Илона пропустила Ляльку мимо ушей, ей не было никакого дела до прошлого Карпова. — Ну если тебе так хочется, я посмотрю, что там можно выбросить…
— Все там можно, выбросить! — истерически закричала Илона. — Все! И тебя вместе со всем этим дерьмом!
Карпов осторожно сполз с табуретки и бочком выбрался из кухни. Что-то девочка сегодня уж очень развоевалась, лучше уйти с ее глаз, пусть немножко успокоится…
Илона принялась за вторую бутылку. Карпов то и дело заглядывал в кухню, опасаясь, как бы чего не случилось. Но Илона просто пила стопку за стопкой, молча глядя в стену. А потом уронила голову на стол и заснула.
Карпов кое-как дотащил ее до кровати, уложил, укрыл одеялом. Илона вяло ругалась сквозь сон, но Алексей Алексеевич даже не воспринимал это как ругательства, уж очень все звучало… интеллигентно. Лялька в пьяном виде куда как покрепче выражалась, да кто же пьяные-то слова всерьез принимает? Это ж не человек говорит, это водка в нем бродит, только и всего.
Карпов прибрался на кухне, завел будильник и тоже лег отдохнуть.
Рано утром, когда Карпов начал будить Илону, та вдруг наотрез отказалась идти на почту. Карпов перепугался не на шутку.
— Девочка моя, надо же на работу идти, — уговаривал он Илону, натянувшую на голову одеяло. — Ведь уволить могут, где еще такие деньги заработаешь?
— Деньги… — бормотала она заплетающимся языком. — Это — деньги? Ха! Что ты вообще о деньгах знаешь?..
Но уж тут Алексей Алексеевич не сдался. Он все-таки заставил Илону выбраться из постели, напоил горячим чаем, налил чуть-чуть водки — и выставил из квартиры.
Проклиная все на свете, Илона потащилась на почту. «Хорошо еще, что суббота нынче, — зло думала она, скоро освобожусь…»
Глава 13
Илона чувствовала, что медленно сходит с ума от безысходности, от ужасающей нищеты, от почты, от Карпова… Но выхода не видела. Ей очень хотелось отыскать старых знакомцев, тех, с кем несколько лет назад тусовалась в веселых компаниях, но когда она представляла, как явится к ним в старой, заношенной одежде, в дешевой лисьей шубе, провонявшей капустой, да еще с судимостью за плечами… Нет, лучше подохнуть в квартире Карпова. А чтобы завести новые знакомства, начать все с нуля, тоже нужно прежде всего хорошо одеться… На оборванку приличные люди и смотреть не захотят.
Денег, получаемых ею на почте, хватало от силы на десять дней, еще дня два-три они держались на пенсию Карпова, а потом начинался самый настоящий голод, и так из месяца в месяц. Но Илоне и в голову не приходило, что можно жить как-то по-другому, экономить, рассчитывать, как это делают другие женщины, ей не было дела до этих примитивных дурочек, лишенных воображения… Нет, получив зарплату, она бежала в ближайший гастроном и уже через час напивалась в дым (не забыв, впрочем, прикупить еще и несколько лотерейных билетов. Наплевать, что приходится проверять их по газетам, это все же лучше, чем ничего…). Карпов, само собой, составлял ей компанию в пьянках, но ему надо было совсем немного, чтобы отключиться. Он, слегка поругав девочку за трату денег на лотерею, засыпал. Илона продолжала пить одна, кляня весь свет и мечтая о прекрасном принце… Вот она встречается наконец с ним, и он, едва поймав ее взгляд, сразу понимает: эта женщина — та единственная, которую он искал всю жизнь… Он просто не замечает ее бедной одежды, он видит только усталые прекрасные глаза, пышные каштановые волосы, он чувствует тонкую душу, он готов подхватить ее на руки и унести в свой мир — светлый, прекрасный, наполненный счастьем и богатством…
В мае и июне Илона даже прогуляла пару раз работу, но ее простили, поскольку найти почтальона было не так-то легко: ведь коммерческая доставка, в отличие от муниципальной, начинала трудиться в пять утра, а это вам не семь и не восемь, немногие согласятся вставать в такое время.
Когда город окунулся в дымку белых ночей, Илоне стало совсем худо. Она постоянно вспоминала прогулки на катерах, катание на яхтах по Финскому заливу, роскошные рестораны, такси с услужливыми водилами… У нее даже зубы сводило от желания снова жить так, как прежде. Она закатывала Карпову истерики, обвиняя инвалида во всех своих бедах, а он молча терпел, боясь, что потеряет такое сокровище. Правда, иной раз он позволял себе немножко поворчать и тихо бубнил под нос:
— Ох, любишь ты, девочка, красивую жизнь, уж так любишь… Тебе бы каждый день пельмешки да котлеты!
— Я бы и от лангустов не отказалась, — сердито отвечала она, думая: до чего же убогие у некоторых представления о красивой жизни! Пельмени! Тьфу! Фигуру только портить. Ну, впрочем, откуда таким, как Карпов, знать о действительно красивой и свободной жизни?
Карпов же, понемногу разбирая хлам, накопившийся в мешках и коробках (Лялька много лет подряд тащила с помоек все, что казалось ей соблазнительным, и складывала в ванной — а вдруг пригодится когда-нибудь?), мучительно размышлял, как же ему увеличить собственные доходы. Он боялся скандалов, которые закатывала ему Илона, ему конечно же не слишком нравилось, что девочка обвиняет его в нахлебничестве. Мужик он или нет? Принял бездомную, так и сказала бы спасибо… А впрочем, она права, конечно. Деньги-то она зарабатывает. Больше всего ему хотелось снова пойти в тот двор, где ему перепала однажды сумма, почти равная его пенсии… И ведь именно тогда появилась в его жизни Илоночка… Но, будучи человеком суеверным, Карпов, наоборот, обходил как можно дальше не только тот двор, но и район. Нельзя туда соваться, во второй раз там может случиться только неудача, только беда… Когда Илона уходила на работу, он брел собирать бутылки. С наступлением весны вновь открылось множество уличных кафе, но, конечно, и сезонных охотников за тарой прибавилось, как всегда. И все же обычно ему удавалось раздобыть целых десять рублей, а то и пятнадцать. А если посчитать, сколько это в месяц? Приличный доход.
Но Илоночка ни во что не ставила его усилия, хотя и относилась к нему в общем неплохо. Иногда сама готовила обед, смеялась, шутила, а как-то раз, когда ему стало уж очень худо, даже вызвала врача и купила лекарства. А то ходила с ним гулять, да не куда-нибудь, а в Юсуповский сад, где всегда полным-полно народу, и все видели, как он идет под ручку с красавицей… Карпов боготворил сказочную птицу, случайно залетевшую в его дом, и радовался уже тому, что она просто живет рядом с ним и позволяет о ней заботиться.
