Красиво разводятся только мосты - Елена Лабрус
«Фестиваль в конце июля. За два месяца не многое изменится. А там верну долг и буду свободен», — подумал он.
— Так что? — сверлила его глазами жена. — Я звоню?
— Звони, — кивнул Демьян.
Чёрт с ним! Какая на хрен разница кому быть должным: банку, друзьям, тестю, жене. Под её дудку он всё равно плясать не будет. Полина часто была против его решений, а он всё равно делал, что считал нужным.
«Лишь бы не забеременела», — подумал он.
Демьян поставил в раковину грязную тарелку, вернулся чмокнуть жену в щёку.
— Спасибо! Очень вкусно.
— Не за что, — хмыкнула Полина.
Она осталась убираться на кухне, он ушёл в спальню.
Лежал на своей половине кровати с ноутбуком на животе, когда Полина залезла к нему под одеяло. Демьян должен был её обнять, но не обнял. Он думал о том, что сказала ему Аврора…
— А знаешь, — лежала на его плече Аврора. — Мне кажется, ты не бабник.
— Я настолько плох? — улыбнулся Демьян.
— Вот именно поэтому, — засмеялась она, глянув на его жалобно поднятые брови. Редкий случай, когда в тот день она смеялась. — Ты не бабник в прямом понимании этого слова. Бабник — это даже не охотник. Это коллекционер. Он волочится за каждой юбкой. Ему всё равно блондинка, брюнетка, пухленькая, худая — он уговорит любую. Ему важны очки. А ты слишком разборчив. Тебе важен результат. Не количество — качество.
— Ты слишком хорошо обо мне думаешь, — усмехнулся Демьян. — Мне действительно важен результат, но в этом деле он один, без неожиданностей.
— Совсем-совсем без неожиданностей? — повернулась Аврора.
— Совсем. И деды наши так делали, и отцы, и мы, по старинке, хреном.
Она ткнулась в его плечо смеясь. Демьян обнял её покрепче.
Смешно, но она ведь была права: он, конечно, был падок на стройные ножки, упругие попки и всё соблазнительно прекрасное, что вызывало эрекцию, охотно соглашался с ярлыками: бабник так бабник, но, по сути, не был худшим женским кошмаром — самовлюблённым донжуаном, ненасытно предающимся распутству с полным безразличием к тому, что женат.
Или это он о себе слишком хорошо думал?
— Я уверен, что не хотел бы изменять, но не уверен, что смог бы, — честно сказал Демьян.
— Никогда не пробовал? — хитро прищурилась Аврора.
— Мне не приходило это в голову. Не знаю, как объяснить. Я отношусь к сексу как к сексу. Не как к отношениям, привязанности или, упаси бог, зависимости. Я фиксирую интерес, нет — и бог с ним, да — прекрасно, встретились, хорошо провели время и пошли каждой своей дорогой. Зачем усложнять. Это, как идёшь мимо вазы с конфетами, взял, развернул, съел и идёшь себе дальше.
— Тогда тебе, наверное, будет трудно, если вазы с конфетами на каждом углу, а ты на диете.
— Думаешь? Надо попробовать, — улыбнулся Демьян…
— Что смотришь? — оценила улыбку на его губах Полина. — Мультики?
— Типа того. Лекция по Ветхому Завету.
— По чему?! — она заржала. В полном смысле слова не засмеялась, а зычно вызывающе загоготала. — Кораблёв, ты уверен, что тебе это надо?
— Почему нет? — пожал он плечами. Намёк, видимо, на его интеллектуальную ограниченность он проигнорировал. — Это интересно.
— Скажи ещё, полезно, — скривилась Полина.
— Для общего развития да, — вытащил наушники Демьян, чтобы звук шёл в динамики, включил повтор остановленной записи.
— И никого не смутило, что Сара — сестра Аврама? — прокомментировала Полина начало нового сюжета.
— Смутило. Фараона, что взял её в наложницы, а оказалось она Аврааму не только сестра, но и жена, — пояснил Демьян.
«Сам виноват, — снова задумался о своём Демьян, глядя в экран. — Не откровенничал бы, что секс — это просто секс, не отношения, не обязательства, может, Аврора дала бы ему шанс. А так…»
— Бред какой-то, — хватило Полины на пару минут.
Её рука поползла по его бедру к паху.
— Полин, я устал, — спокойно, но твёрдо возразил Демьян.
— Что настолько? — усмехнулась она. — А вроде нет, — забралась под ткань трусов.
— Настолько, — Демьян убрал её руку.
Закрыл ноутбук, отложил на тумбочку и повернулся к жене спиной.
«Нет. Мне не будет трудно, — подумал Демьян засыпая. — Я никогда не любил конфеты».
Глава 47
Демьян приехал на работу к обеду: встречался с поставщиками, договаривался о закупке оборудования, обсуждал с мастерами конструкции.
Его внутренний счётчик машинально щёлкнул: пятнадцатый день без Авроры.
В его телефоне светилось двадцать пропущенных звонков и все от жены.
— Всё же беззвучный режим — лучшее изобретение человечества, — сказал он сестре, убирая телефон в карман, так и не ответив, подхватил на руки Есеньку. — Как дела, Есения Батьковна?
— Карафо, — крепко обхватив за шею, смачно чмокнула она его в щёку.
Опустив племянницу на пол, Демьян, как фокусник, выхватил из-под стола и вручил ей пакет.
— А это фто?
— Понятия не имею, — он пожал плечами. — Сказали, маленькие девочки это очень любят.
— Я больфая. Мне уже пять лет, — заглянула Есения в пакет.
— Особенно любят девочки, которым уже пять лет.
— Мама! Хаги Ваги! — радостно достала она что-то жуткое синее с треугольной головой, красными губами и острыми зубами, плюшевое. — Смотри, Хаги Ваги!
Демьян мысленно перекрестился: продавец в киоске с игрушками определённо знала толк в детских извращениях.
— Только не спрашивай меня кто это, — процедил Демьян сквозь зубы, глядя на Нину.
— Я знаю кто это. Персонаж сетевой игры. Пошли покурим, — кивнула Нина на дверь.
И покурим — не фигура речи. Поручив Есению заботам администратора, они с Ниной вышли на улицу. Та выбила из пачки сигарету.
— Я же тебе электронную дарил, — покачал головой Демьян.
— Кури ты сам свою дудку, — затянулась Нина. — А я хочу травиться по старинке, никотином. Матери только не говори.
— А то она не знает, — хмыкнул Демьян.
— Что у вас с женой? — мастерски выпускала Нина дым колечками, стоя под навесом у склада.
На улице моросил дождь. Местный одноухий кот, закормленный сердобольными парнями до состояния колобка,
