Причина его одержимости - Юлия Резник
Иду к камину. Раздираю блокнот. Чтобы лучше горел – поливаю бумагу жидкостью для розжига и чиркаю спичкой. Языки пламени превращают бумагу в пепел. Кирилл доверился мне, и будет правильно, если я тоже ему доверюсь.
– Мама, ты куда запропастилась?! Нам нужно выезжать!
– Бегу!
Убедившись, что блокнот как следует прогорел, спускаюсь вниз. Ариша нетерпеливо носится по холлу. Кир пытается ее успокоить, чтобы застегнуть сандалии, но где там? Она в таком возбуждении!
– Смотри, мама уже готова. Обувайся.
Выкатываемся на подъездную дорожку. Игнорируя помощь водителя, Кирилл сам заталкивает наши чемоданы в багажник.
– Ой, а как же ежата?! – вдруг вспоминает Ари, хоть с того первого случая ежи больше ни разу не приходили, Ариша не оставляет мысли заманить их едой к нам на ПМЖ.
– Я попросил Ольгу Сергеевну каждый вечер ставить им блюдце с молоком, – закатывает глаза Кир. – Запрыгивай.
Ари ныряет в салон, а я, напротив, торможу. Какой же он все-таки нереальный. Все продумает наперед, обо всем позаботится. Вон, даже о ежах.
– Ну что еще? – смотрит на меня.
– Ничего! Поедем.
– А если серьезно? – ловит мою ладонь, когда я устраиваюсь рядом в салоне.
– Ничего, Кир. Мне что, нельзя тобой полюбоваться?
На секунду в его глазах мелькает та самая уязвимость, которая пробивает меня каждый раз. Но, конечно, очень скоро Кирилл прячет ее за нагловатой ухмылочкой:
– Полюбоваться?
– Да, Кирилл. Полюбоваться, – улыбаюсь дрожащими губами.
– Ла-а-адно. Я ничего так, да?
– Нет. – Смеюсь. – Ты абсолютно невыносим.
Я беру Кирилла за руку и надолго замолкаю. Мимо проносятся красивейшие места: сосновый бор, озеро. Приникаю носом к стеклу.
– Нравится?
– Да.
– Хотела бы тут жить?
– Даже не знаю, – теряюсь. – Наверное, участки здесь астрономически дорогие.
– Оно того стоит. Я видел пару интересных проектов.
– Подыскиваешь жилье?
– А ты разве не хотела со временем переехать?
– Хотела.
– Вернемся – скину ссылку на понравившегося архитектора. Глянешь.
Он все замечает. Ловит малейшие изменения в настроении. Я еще даже для себя не успеваю сформулировать то, что меня тревожит, а у него уже есть несколько вариантов, как мою проблему решить. Хотя о своем нежелании жить в доме Виктора я вроде бы говорила. Глупо было думать, что Кирилл об этом забыл. Он все-все про меня помнит. И ни от чего не отмахивается. Сжимаю его пальцы… Я тоже все замечаю. Спасибо. Кир в ответ улыбается кончиками губ.
Эмоции выматывают, и я засыпаю, стоит только самолету подняться в небо. Кажется, только глаза прикрыла, с комфортом устроившись у Кирилла на плече, как меня будит пришедшее на телефон напоминание.
– Что это?
– Надо выпить противозачаточные.
– Где взять?
– В моей сумочке.
– Спи. Я сейчас все сделаю. Надо еще попросить воды.
В полусне пью таблетку. Запиваю водой из стаканчика и снова засыпаю.
ГЛАВА 23
На юге невероятно хорошо! Особенно если чуточку отъехать от плавящегося под солнцем города. Я уже и забыла, почему Виктор хотел здесь построить дачу. С дачей так и не сложилось. Хорошенько взвесив все еще раз, Воржев пришел к выводу, что строить дом, в который он сможет вырываться от силы на десять дней в год – глупо. Так что мы живем в отеле. Точнее, на отдельной удаленной от общего корпуса вилле. Снять которую в разгар сезона стало исключительной удачей. Кроме нашего, здесь еще пять таких домиков, но все они раскиданы по территории, что позволяет сохранять видимость уединения. Из одного окна – зеленые в белых шапках горы, из другого – лазурно-синее море. Невероятная красота. Невероятные ароматы сосен и кипарисов, петуний и подгнивающих в траве яблок. Но главное, самая невероятная компания. Смотрю на резвящихся в бассейне Кирилла с Аришей. Я очень, очень люблю дочь, но вряд ли бы я кайфанула, раз за разом подкидывая ее над водой, так, как я кайфую, тюленя на лежаке с книгой и периодически поднимая глаза, чтобы полюбоваться этой парочкой. Я рада, что Кирилл взял на себя досуг Ари. Хотя и немного ревную – столько взглядов на них устремлено. Правду говорят – нет ничего сексуальнее мужчины с ребенком. Свожу брови. Пожалуй, ревность – единственное, что чуточку портит этот прекрасный день.
Прикладываю соломинку к губам и взглядом соскальзываю на собственное отражение в витрине бара. Знаю, надо отпускать ситуацию с этой дурацкой разницей в возрасте (не такая уж она и большая), но не могу. Я все равно старше. Когда ему будет тридцать, мне – уже почти сорок. Когда ему – сорок, мне – почти пятьдесят. Хотя что толку сравнивать, если он наверняка гораздо раньше переключится на девочку помоложе? Со вздохом отвожу глаза в сторону и натыкаюсь на взгляд пожилой женщины. Она с внуками живет неподалеку от нас.
– Простите мой интерес, – усмехается она. – Всегда с особым трепетом наблюдаю за счастливыми семьями. Редко встретишь, чтобы отец так много внимания уделял ребенку.
Мы не обсуждали с Киром и Аришей, как будем представляться, поэтому на это замечание я лишь приветливо улыбаюсь.
– Да, Кирилл очень внимателен.
– Это сразу бросается в глаза, – часто кивает женщина. – И то, как они с дочкой похожи. Одно лицо просто.
Что есть, то есть. Воржевская порода. Ох, тетя. Знала бы ты, какая у нас Санта-Барбара.
– Да-да, – качаю головой. – Обидно. Ты ее девять месяцев в себе носишь, рожаешь в муках, а она, видите ли, на папу похожа, – смеюсь. – Меня Аня зовут. А это Кирилл и Ариша.
– Наталья Павловна, – представляется женщина, явно обрадовавшись, что нашла в моем лице собеседницу, – вы, наверное, совсем молоденькими поженились.
– М-р-м, – бурчу невнятно, несколько польщенная тем, что нас с Кириллом приняли за ровесников, и снова прохожусь беглым взглядом по собственному отражению. Как там говорят? Маленькая собачка – до старости щенок? Раньше я страдала по поводу своего невысокого роста и худосочной фигуры, а теперь, видно, нужно радоваться.
– Вы только не обижайтесь. Я не
