Почти родные - Слава Доронина
Возможно, когда вдоволь наслажусь обществом близнецов и оторвусь с ними в играх, займусь покупкой мебели в квартиру Андрея. Навещу бабулю с дедом, давно у них не появлялась.
Несколько часов пролетают очень быстро. Я звоню подругам, сообщаю, что освободилась и еду к ним.
Через сорок минут мы сидим в нашем любимом кафе и пьем чай. Вика и Катя ожидаемо воодушевлены новостью о моем приглашении в школу. Обе хлопают в ладоши, шумно поздравляют. Вика подзывает официанта и просит принести шампанское.
— Предлагаю это отметить! — радостно озвучивает она.
— Я еще не дала согласие, — говорю второй раз за день.
— Суть в другом! Ты очень талантливая, поэтому твои работы и анкету не оставили без внимания. Даже если откажешься, знай, мы поддержим любое твое решение.
За что и обожаю девчонок! И совершенно не представляю, как быть вдали от них и родни.
— Я вообще-то за рулем, пить не буду.
— Чуть-чуть можно. Бокальчик.
Не знаю, зачем соглашаюсь. Наверное из-за того, что на эмоциях и не могу решить, как поступить с приглашением.
— Кстати, а почему ты в таком наряде? Терпеть ведь не можешь водолазки, — замечает Катя.
И это правда. Ненавижу их с детства.
— Прохладно на улице, а я только недавно выздоровела, — неопределенно пожимаю плечами.
— Да понятно почему. Яр ей засосов наставил, — смеется Вика. — Я угадала? — спрашивает она в лоб.
Подходит официант и разливает шампанское по фужерам. Чуть-чуть пригубляю, чувствуя себя преступницей, потому что мне еще ехать домой.
— Всё хорошо у вас с ним? — по-доброму и искренне интересуется Катя. Выглядишь уставшей, но глаза счастливые.
— Всё хорошо. Но я пока не буду об этом говорить, ладно?
— Нет, не ладно, ты всегда молчунья. Рассказывай! Мы хотим всё знать.
— Когда Яр уехал, я два дня мучила вас своим нытьем и слезами. Давайте сегодня обойдемся без подробностей. — Натягиваю извиняющуюся улыбку.
Девочки сдаются. Мы переводим тему и засиживаемся допоздна. У Кати с Викой одной бутылкой «банкет» не ограничивается, а я останавливаюсь на бокале шампанского. Около одиннадцати прощаемся и расходимся. Садясь в машину, напоминаю себе, что на завтра нужно вызвать клининг: очевидно, что сама я убрать дом к возвращению родителей не успею, а мама тот еще фанат чистоты.
Без какой-либо плохой мысли еду домой. Но, видимо, сегодня удача лишь частично на моей стороне, потому что в нескольких километрах от дома меня тормозит патруль ДПС.
Тут же сковывает тревогой: меня впервые останавливают сотрудники полиции. И надо же, в тот день, когда я выпила спиртное! А ведь было странное ощущение, похожее на протест, перед тем, как пригубила шампанское. Жаль, я не придала этому значения.
Что же теперь будет? Заголовки в интернете, что внучка уважаемого депутата была поймана на пьяной езде? Так еще и прав лишат… Нет, этого нельзя допустить!
Сохраняя спокойный и невозмутимый вид, открываю окно. Инспектор внимательно смотрит на меня, затем просит документы. Долго их листает. Я стараюсь не показывать, как сильно нервничаю, вспоминаю отца и его попытки привить мне навык дипломатии.
— Всё в порядке? — уточняю, когда просмотр документов чересчур затягивается.
В этот момент я думаю, что красная корочка, как у Ковалёва, мне бы точно не помешала. Или наоборот, усугубила бы ситуацию.
— Да. — Инспектор наконец-то возвращает мои документы, отдает честь и желает хорошего вечера.
Облегчение — размером с огромную гору. Руки дрожат, я не сразу нахожу в себе силы тронуться с места, но нужно как можно скорее убраться с этого поворота. Сегодня мне повезло, но решаю больше никогда не пить за рулем!
Дом встречает пустотой. Андрея еще нет. Что на него не похоже. Я набираю его номер. Сегодня последний вечер, когда мы можем провести время вдвоем.
Ковалёв снимает трубку после пятого гудка.
— Привет, ты где? Я вернулась домой, а тебя нет.
— Уже на подходе. Откроешь дверь?
— Да, конечно.
Иду в прихожую, думая о том, что удача все-таки со мной. Сначала приглашение из школы, потом инспектор, который не стал составлять протокол, а теперь Андрей. Переступающий порог дома с охапкой тюльпанов.
На моем лице расцветает широкая улыбка.
— Ну что, малышка, — подмигивает Ковалёв. — Готова кое-что повторить?
Я подхожу к нему.
— Ты вовремя.
Андрей непонимающе вздергивает бровь.
— Я как раз вызвала на завтра клининг. Устранят после нас беспорядок.
— Да? Отли-ично, — тянет он.
Я обвиваю шею Андрея руками. Вжимаюсь грудью в цветы и целую первой. Смелее, глубже. Ковалёв впивается в мои губы в ответ.
— Сними водолазку, — хрипло просит он.
Делаю, как говорит, и его губы тут же вонзаются в кожу. Цветы падают на пол. Вдоль позвоночника несутся мурашки. Я издаю протяжный стон, погружаясь в эйфорию.
Андрей подхватывает меня на руки и несет в гостиную.
— Сегодня без жертв? — запоздало уточняю, имея в виду тюльпаны.
— И до них доберемся. — Ковалёв опускает меня на диван.
Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза, а потом одновременно движемся навстречу и сталкиваемся ртами.
37 глава
— Ну и как вы здесь провели время? — Отец обнимает меня за плечи и целует в макушку. — Вижу, дом на месте, ты цела. Что, зря панику наводила? — В его голосе слышится ирония.
Да, я помню наш разговор и свое недовольство из-за того, что Ковалёв будет жить у нас какое-то время. Всего ничего прошло времени, а ощущение сейчас, что это было очень давно и теперь я готова устроить истерику из-за предстоящего отъезда Андрея.
— Судя по тому, что не было ни одной жалобы, все прошло нормально, — подключается мама и тоже меня обнимает.
— Да, все было хорошо. Мы почти не пересекались, Андрей много тренировался или решал свои вопросы.
Ненавижу врать родным. Хотя я не вру, просто недоговариваю. Жду подходящего момента, чтобы все рассказать.
Со второго этажа доносятся шум и крики. Богдан с Русланом опять что-то делят. Привычный движ вернулся в наш дом, и это не может не радовать. Только куда бы я ни посмотрела, вижу нас с Андреем.
За эти дни между нами много всего произошло! Ковалёв перевернул мой мир вверх тормашками, и все, чего я хочу — быть с Андреем. Будь моя воля, проводила бы с ним каждую минуту. Целовала его, обнимала, запускала руки в черные, немного жесткие волосы, смотрела на чувственные губы. И не подпускала бы к нему никакую другую
