Испорченный... Книга 2 - Екатерина Юдина
— Где я? — сипло спросила. — Что произошло?
— Ничего не помнишь?
— Не совсем, — я качнула головой и тут же опять закрыла глаза. Даже более-менее плавные движения вызывали помутнение. — Кажется, вы привезли меня в свой дом. Я разговаривала с Вавилоном. Он меня поцеловал. Нас увидел Помпей. Потом… Что-то произошло с меткой и… Помпей с Вавилоном сцепились.
Опять открывая глаза, я обернулась к Империи. Спросила:
— Как они?
— Не очень. Как я уже говорил — ты умеешь создавать проблемы.
— Мне жаль, — произнесла на рванном выдохе. — Что именно с ними? Вавилон и Помпей сильно сцепились? Мне бы хотелось поговорить с ними. Нормально.
— С Помпеем ты точно не сможешь поговорить. Это небезопасно для тебя.
— Он настолько сильно злится на меня?
— Он не в себе. Чтобы его хоть как-то успокоить, по моему приказу ему дали сильные транквилизаторы.
— Все настолько плохо?
— Более чем.
Я шумно выдохнула и опустила голову. Случайно скользнула взглядом по своей руке и замерла.
Моей метки больше не было.
Сразу я подумала, что мне мерещится, но, несколько раз моргнув, поняла, что татуировка действительно исчезла.
— Моя метка… ее нет, — прошептала, скользя пальцами по покрасневшему и болезненному запястью.
— У Вавилона она тоже пропала.
— Почему? — я удивленно раскрыла глаза.
— Не знаю. Такое исчезновение метки нельзя ничем объяснить.
— Как Вавилон?
— Тоже плохо. Он, как альфа, подобное перенес тяжело, — Империя встал с кресла. — Я вижу, что тебе тоже плохо. Врач осматривал тебя и сказал, что твое состояние нестабильно. Не вставай, пока тебе не станет лучше. Немного позже я опять зайду к тебе.
Империя ушел, а я еще какое-то время неподвижно лежала. Состояние было настолько плохим, что находиться в сознании являлось чем-то сродни пытки и уже вскоре я опять упала в темноту.
На этот раз я видела сон. Сумбурный и покрытый трещинами. В нем были я и Вавилон. Между нами тянулась нить, связывающая наши руки. Постепенно она становилась все короче и короче. Притягивала нас друг к другу.
И это ощущалось, как нечто само собой разумеющееся. Привычное и нормальное. Сейчас нить станет слишком короткой и мы встретимся. Прикоснемся друг к другу, после чего всю жизнь проведем вместе.
Но, в тот момент, когда нить составляла лишь несколько сантиметров, рядом возникал Помпей. Необузданный и дикий, но болезненно бледный и весь испачканный собственной кровью.
Она каплями стекала с него и падала на нить, из-за чего нить задребезжала и порвалась. От этого тело пронзало болью, но я могла думать лишь о Помпее. О том, насколько ему плохо. Тянулась к нему, но уже теперь он меня отталкивал и исчезал в темноте.
Я понятия не имела, что означал этот сон, но он раз за разом появлялся в моем сознании. Доводил до сумасшествия и полного опустошения.
Из-за чего, даже просыпаясь, я еще долго не могла прийти в себя.
Лишь спустя сутки я почувствовала себя хоть немного лучше. Так, словно лихорадка, пронзающая тело, немного отошла и дала возможность хоть немного двигаться.
За это время Империя несколько раз заходил ко мне. Приносил еду и лекарство. Присутствовал при повторном осмотре врача.
— Почему вы заботитесь обо мне? — сипло спросила у него, пытаясь сесть на кровати.
— Почему я не должен этого делать? — Империя открыл бутылку с водой и протянул ее мне.
— Вы говорили, что Вавилон и Помпей ваши сыновья, а я им уже так сильно навредила.
— И, тем не менее, ты девушка, которой сейчас плохо.
Он положил на стол таблетки, оставленные доктором и сказал, что позже опять зайдет.
Я не заслуживала заботы Империи. Особенно, если учесть происшедшее и то, что время Империи было слишком ценно, чтобы тратить его на такую, как я.
Когда он пришел в следующий раз, я попросила у него возможности поговорить с Вавилоном.
— Учитывая то, что произошло в прошлый раз, я пойму, если вы мне запретите и вообще заставите сидеть тут, но я думаю, что нам все же нужно поговорить.
Империя лишь коротко кивнул. Через полчаса из здания были убраны люди. Как сказал Империя, он принял решение скрывать мою сущность. Во всяком случае, до тех пор, пока Помпей и Вавилон не придут в себя. Лишний сумбур пока что не нужен.
Империя провел меня к спальне, в которой был Вавилон и ушел. Я же постучала в дверь и вошла в комнату.
Когда Империя говорил, что Вавилон сейчас не в самом лучшем состоянии, я понимала, что, наверное, он так же, как и я, плохо перенес это странное снятие метки, но я и не подозревала, что все настолько плохо.
Вавилон будто бы был болен. Причем, очень серьезно, но, тем не менее, он не лежал в кровати. Стоял около окна и курил.
— Как ты? — тихо спросила, аккуратно закрывая за собой дверь.
— Издалека почувствовал твой запах и теперь хочу уложить тебя на кровать, — он выдохнул дым, струшивая пепел прямо на пол. По тому, как сильно его громоздкое тело было напряжено, я предполагала, что ему сейчас даже просто стоять стоило огромных сил.
— Ты выглядишь паршиво, — я окинула взглядом его бинты. Они были на костяшках, ребрах и плече. Судя по всему, они с Помпеем действительно очень сильно сцепились. — Вам не следовало с Помпеем драться.
— Подойди, — он протянул ко мне руку, но я отрицательно качнула головой.
— Я не думаю, что это хорошая идея. Нам лучше держаться на расстоянии.
— Ты моя женщина. Моя омега.
— Наша метка была снята, поэтому точно нет.
— Ты считаешь, что это хоть что-то меняет?
Я качнула головой и отвела взгляд. Посмотрела на очень сильно смятую кровать и на иглы с лекарствами, которые были на тумбочке.
— Я считаю, что и наличие метки ничего не значило, — наконец-то ответила. — Я приехала сюда, чтобы именно это сказать. Я не понимаю тебя, Вавилон. Ты же действительно меня убить хотел, но только понял, что я омега, как тут же сказал, что я твоя женщина. Когда я пропала, тратил слишком много сил на то, чтобы меня найти. Из-за меня еще сильнее разрушил отношения с Помпеем. Все это не стоит омеги, которую ты от силы видел несколько раз.
— Меня привлекает твой запах. С тех пор, как я его почувствовал, я понял, что вряд ли смогу отказаться обладать тобой. Поэтому, это стоит и большего.
— Ты рехнулся. Тот Вавилон, которого все боятся и считают несокрушимым, говорит, что не сможет без какой-то ненормальной омеги, которая даже толком не выглядит, как девушка.
— Для меня ты выглядишь, как
