Расклад на любовь - Ксения Каретникова
— Ты отлично целуешься, — выпалила я зачем-то и коснулась пальцем мужской щеки рядом с уголком рта.
— Так может, еще порепетируем? На будущее, — предложил он.
— Зрителей больше нет, — усмехнулась и высвободилась из объятий Стаса. Взяла его за руку и повела в столовую.
Сели за столик. Смотрели друг на друга чуть ли не влюблёнными глазами, потому как на нас тоже смотрели Дарья и ее папа.
— Ты завтра поедешь на работу? — спросила я у Океанова.
— Да, завтра надо. И, скорее всего, до вечера.
— А мне после утреннего сеанса надо будет съездить в город.
— Зачем? — вроде бы невзначай спросил Стас.
— По личному.
Океанов потянулся ко мне и с усмешкой спросил:
— Изменять мне собралась?
— Ага. Сразу с двумя. Нет, с тремя.
— А ты горячая штучка, — фыркнул Океанов. — Телефон только не отключай и заряди. На всякий случай.
После ужина все разошлись по своим номерам, Стас в том числе, сообщив, что ляжет сегодня пораньше спать. Ну а мне хотелось пообщаться с Милославом. Его я застала в холле, он раздавал цу сотрудникам. Когда портье посмотрел на меня, я молча кивнула ему на входную дверь. Милослав кивнул в ответ, и я вышла на крыльцо.
Портье появился минут через пять.
— Прогуляемся? — предложила я ему.
Мы спустились с крыльца и зашагали под руку по аллее.
— Я завтра еду в город встретиться с местным историком, — сообщила я. — Он писал диссертацию по графу Урусову.
— Как интересно, — улыбнулся Милослав. — Как вы его нашли?
— Он оказался соседом девушки, которая делает маникюр, ее мне посоветовала наша Людмила.
— Как тесен мир, — опять улыбнулся Милослав, а я вдруг дернулась, как от укола в спину, и посмотрела на дверь замка. Из нее в этот момент выходил мужчина. Присмотревшись, я узнала в нем Савкевича. Он спустился с крыльца, и вскоре я потеряла его из виду. — Будем надеяться, что историк нам поможет. Знаете, как это бывает, Лялечка, человек сам порой не знает, что владеет важной информацией. Что для одного просто слово, для другого приговор.
Глава 58
Когда я вошла в номер, Стас уже спал. Ну, или очень натурально притворялся. И я, на всякий случай прихватив полотенце и пижаму, направилась в ванную и раздевалась там.
Ложилась спать под мирное посапывание хозяина отеля. Не удержалась, посмотрела Стасу в лицо… красивый он. И хороший такой. Ну, когда спит. Не удержалась, погладила его по волосам, а затем, повинуясь неожиданному порыву, чмокнула бывшего родственника в щеку. Он улыбнулся во сне, а я залезла под одеяло и вскоре уснула.
Следующий день пришел с дождём. Он был не сильным, до ливня не дотягивал. Но шел, не прекращаясь.
Я выспалась. Ночь прошла спокойно, без посягательств со стороны Стаса. И я поймала себя на мысли, что мне комфортно. Рядом с ним.
После завтрака я приняла постоялицу. Сама собой, она, как и любая другая женщина, жалела о любви. Ушедшей и самой яркой, как она считала, в своей жизни. Жаль, но карты показали, что это действительно так. И как бы хороша и красива не была женщина, сидевшая передо мной, ее судьба — одиночество.
Грустно мне стало после этого сеанса. Но нечего сентиментальность проявлять. И я, убрав в кабинете, поспешила собираться к историку. Наряд гадалки лучше, конечно, переодеть.
Вскоре я уже сидела в вызванном для меня Милославом такси. Доехали быстро, я попросила остановить у сетевого магазинчика, что был недалеко от кафе, в котором мы как-то сидели со Славой. Купила торт и с предвкушение поспешила к нужному подъезду.
В какой именно квартире обитал историк, я узнала от Наташи, спросила ее по смс. И вот я уже давила в звонок его квартиры.
Дверь мне открыл мужчина лет шестидесяти. Ухоженная, аккуратная борода с проседью. Губы в меру пухлые, щеки чуть впалые. Одет мужчина в серые спортивные штаны и в синюю футболку с принтом — интересно, историк действительно фанат космической саги или зеленый иномирец на его груди случайность? А может, и подарил кто.
— Добрый день, — поздоровалась я.
— Добрый, — кивнул он, посмотрев на меня поверх своих очков. Что я еще заметила — глаза добрые, тёплые, как будто улыбаются. — Вы Ольга?
— Можно просто Ляля, — улыбнулась я, протягивая ему ладонь.
— Интересно, — он пожал мою руку и, раскрыв дверь пошире, пригласил зайти в квартиру. — А я Вениамин Андреевич.
— Очень приятно, — я снова улыбнулась и, после того как историк закрыл дверь, дала ему торт. — К чаю под нашу беседу.
Мы прошли на кухню. Довольно уютную. И чистую. Вениамин Андреевич включил электрический чайник и, пока он закипал, достал с полки посуду и чай в пакетиках.
— Признаться, я был удивлён, когда Наталья мне сказала, что одна юная леди хочет со мной пообщаться. Но когда я узнал, где вы работаете, сам заинтересовался нашей встречей, — произнес он. — Как там замок?
— Замок стоит. И простоит, я думаю, еще долго. Новый хозяин сделал ремонт, аккуратно и сохраняя исторический вид.
— Наслышан. Теперь там отель с мистическим уклоном, а гости участвуют в квесте. Вы кем там работаете?
— Я гадалка. Развлекаю постояльцев.
Вениамин недоверчиво на меня посмотрел и неожиданно спросил:
— Актриса?
— Вы угадали, у меня театральное образование, — решила я не врать, — но у меня, как оказалось, есть и другие таланты, кроме актёрских.
— То есть предсказанное вами сбывается?
— Про будущее — еще не знаю. А вот про прошлое и настоящее — тут всегда в точку.
— Что ж, и мне погадать сможете? — усмехнулся он.
— Конечно, — я тут же полезла в сумку и достала прабабушкину колоду. Начала ее тасовать. Историк уставился на карты в моих руках и вдруг произнес:
— Стойте, — я замерла, — позвольте взглянуть.
Я протянула мужчине ладонь с колодой, но Вениамин Андреевич не стал ее трогать, лишь наклонился, приподняв свои очки, и пристально рассмотрел рубашку карт.
— Интересно, — он отодвинулся обратно, поправляя очки, посмотрел на меня в упор, словно оценивая, — это древний и, я даже сказал бы, тайный сакральный символ, означающий извечную борьбу добра со злом. Признаться, я давно его не видел. Откуда у вас эти карты?
— Они достались мне от прабабушки. Она не только гадала на картах, но и была знахаркой, соседи немного опасались ее, считали ведьмой, — ответила я и продолжила тасовать карты.
— Не надо мне гадать, — вновь остановил меня Вениамин Андреевич, — про свое прошлое и настоящее я все знаю. А про будущее знать не хочу.
Настаивать я не стала и
