Метель - Алина Аркади
– Мне нравится так, – оставляет на губах невесомый поцелуй. – Я хочу тебя видеть. Всю.
Приподнимается на локтях, ведёт взглядом по лицу, шее, груди и, обведя языком по кругу соски, которые в момент затвердевают, прижимается к губам. Ощутимый толчок возвращает в негу, вновь распаляя ненадолго утихнувшее возбуждение и подводя к черте. Вот только Лёша не спешит, срываясь в хаотичные движения и не позволяя мне достигнуть пика и сорваться в пропасть. Он будто отодвигает заключительный момент, растягивая удовольствие для нас обоих и для себя лично, а я готова умолять, чтобы избавиться от напряжения внизу живота и получить свою порцию наслаждения.
Впервые в жизни возбуждение является настолько сильным, что я плавлюсь, растекаясь под умелыми губами, и шепчу, что хочу его, хотя именно сейчас налитой член двигается во мне рывками, поднимая на вершину удовольствия. Впиваюсь в губы Лёши на самом пике и бурно кончаю, извиваясь и вгоняя ногти в кожу, отчего он шипит и ускоряется. Шумно дышит, прикрывает глаза и набирает запредельный темп, а затем упирается в мою шею, издав протяжный рык, и сжимает тело до боли, продолжая движения и постепенно замедляясь.
Я измотана и выжата, но от приятной слабости, разливающейся по телу, улыбаюсь и, сцепив ноги на пояснице Лёши, не позволяю сразу подняться. Мне так хорошо, что нет ни малейшего желания погрузиться в неприятный озноб, витающий в комнате. Внутри маяка температура редко поднимается выше шестнадцати градусов, но сейчас тело пылает жаром, потому что у меня есть личный источник тепла.
– Отпустишь меня? – Широкая улыбка озаряет его лицо, когда как пальцы обводят каждую чёрточку на моём.
– Нет, – и я сейчас не о конкретном моменте, в котором мы застыли. Обобщённое и огромное «нет», которое говорит обо всём.
– Я согласен.
Покрывает поцелуями плечи и шею, оттянув мою голову, а я, отдавшись ощущениям, тону в ласке. Странно, что некоторое время назад каждый из нас стремился поддеть другого, не желая уступать, а сейчас в воздухе витает запах секса и невероятного удовольствия, окутывающее тела. Спустя время и бесконечное число поцелуев тела остывают, и даже Лёша ощущает на себе невысокие температуры в комнате. Отрываемся друг от друга, чтобы поднять с пола одеяла и укутаться с головой, прижавшись телами.
И сейчас я благодарна природе, которая заперла нас на маяке в такой момент, и сгоревшей свече снегохода, что позволило мне наконец познать мужчину, к которому тянется душа. Чувствую руки, которые заключают меня в объятия и прижимают к вновь пылающему телу, и проваливаюсь в безмятежный сон.
Глава 23
Алексей
Маша устроилась на моей груди, крепко прижавшись, и кажется, в одной позе прошла вся ночь.
Поглядываю на часы и опасаюсь шелохнуться, чтобы она не проснулась раньше времени. Уверен, захочет выйти на связь с окружающим миром. Чётко помня временные рамки, почти не дышу, ожидая, когда стрелки часов перевалят за десять. Может, она и сама не пожелает сорваться с места, чтобы покинуть маяк, но рисковать не хочу.
Слишком много мною сделано, чтобы так глупо лишиться её тела рядом и вернуться в посёлок, который меня уже давно не радует. Если бы не она, притягивающая и цепляющая, улетел бы ещё десять дней назад.
Вчера пришлось напрячься. Отправился на маяк рано утром, где больше часа уговаривал Ивана покинуть рабочее место по неозвученным причинам. Он отпирался, брыкался и кричал, что Ильич с него шкуру спустит и уволит, а это место, как ни странно, он терять не желает. Уговоры не помогли, и лишь когда предложил значительную по местным меркам сумму, Ваня сдался. Оказывается, на нём висит два кредита, которые он с трудом платит из зарплаты, и именно финансовые обязательства нервируют Зою. И тут мы оба выиграли: я освободил маяк, а Ваня пошёл к Зое, объявив, что он теперь в её полном распоряжении. Рыжая подозрительно посматривала на меня, когда мы с Иваном оказались на пороге магазина, но я дал понять, что о её порыве в подсобке умолчал.
Справившись с этой задачей, осталось преподнести Ильичу информацию о нахождении Ивана в посёлке настолько аккуратно, чтобы у пожилого человека не усугубилось здоровье. В противном случае Маша останется возле деда, а я буду проклят и изгнан из дома Метелиных навсегда. Людей, которые приносят плохие вести, не слишком жалуют. Поэтому осторожно, мелкими шажками, начав издалека, оповестил смотрителя о прогулах сменщика, уточнив, что Иван трезв и оказался в посёлке по неожиданно возникшим обстоятельствам.
Выражался понятно и, как мне казалось, завуалированно, но старик раскусил меня в два счёта, прямо спросив: «С Маней хочешь время провести?» Вот так просто, без стеснения. И мне пришлось ответить согласием, что обрадовало Ильича, и тут уже он мне помог, разыграв спектакль перед внучкой и изобразив ухудшение здоровья. Ещё и на выходе вложил в руку сгоревшую свечу, а вот назначение «подарка» я понял, лишь очутившись на маяке, когда Маша рвалась преодолеть десять километров на лыжах. Каждым словом вбивала в меня сомнения, а решимость угасала, но её тело кричало о желании оказаться рядом со мной, поэтому пошёл до конца.
Небольшая склока и драка за одеяло сыграли лишь в плюс, а дальше я просто наслаждался блондинкой, которая сама тянулась ко мне и стонала в оргазме.
– Сколько времени? – Тихий голосок оповещает, что Маша проснулась и сладко потягивается рядом.
– Одиннадцатый час.
– Я всё проспала? – приподнимается, чтобы упереться в мою грудь и очертить пальчиком подбородок, который покрыт густой растительностью.
– Это смотря куда ты хотела успеть. Если на сеанс связи – поздно, если пожелать мне доброго утра – вовремя.
Зарываюсь пальцами в светлые волосы, которые льются водопадом, гипнотизируя меня. Сонная, разнеженная, уютная – манит и наталкивает на порочные мысли, которые готов привести в исполнение, уверенный, что она будет не против.
Поэтому резко меняю нас местами и, оказавшись сверху, припадаю к сочным губам, чтобы вновь присвоить то, чем вчера не насытился сполна. Маша не сопротивляется, притягивает, запуская ладонь в мои волосы и чуть царапая кожу, отчего внутри вспыхивает желание, а утреннее возбуждение требует разрядки. И она, почувствовав, протискивает руку между нашими телами и обхватывает член ладонью, проводит несколько раз вверх-вниз, вызвав мой стон и непроизвольные движения бёдрами.
Углубляю поцелуй, насилуя её прекрасный рот и тараня языком. Впускает меня глубже, проявляя инициативу и слегка прикусывая мой язык. А у меня от манипуляций её ладони пульс лупит по вискам и дыхание сбивается. Ещё немного – и я кончу ей в ладонь, удовлетворив лишь
