Ветер с севера (СИ) - Аникина Анна

Катя встречала его свежая и спокойная. — Ну, привет, моя Валькирия! — Что? И тебе уже доложили? — Катя приложила ладони к пылающим щекам. — Доложили, — Вадим обнял Катю, — Ты все же удивительная. Моя смелая девочка. Я очень тобой горжусь. Только давай в следующий раз ты все же скажешь мне… — Не будет никакого следующего раза. Хватит. Никто больше не посмеет. — Ты права, — Вадим поцеловал её в макушку, — А что на обед?

Глава 84

84.

Вечером Вадим выскочил из штаба. Не получилось никак пораньше освободиться. Зато теперь целые две недели — его законные. И он намерен их использовать на всю катушку. По крайней мере сделать максимум, чтобы и жена стала тоже — законная.

Острое желание надеть на Катину руку обручальное кольцо и увидеть её паспорт со своей фамилией было совершенно новым и радостным ощущением. Било по рёбрам изнутри перестуком сердца. Давало пищу воображению.

Пока реальность рядом с Катей всегда оказывалась круче любой его самой сказочной мечты. Когда казалось, что счастливее и ярче уже некуда, появлялась Катя. И добавляла ещё огня в этот костёр.

Как же он за неё сегодня испугался! Слухи то что, они такая штука. Как волна. Накатит на берег, вынесет всё, что попадётся. И откатит. А вот то, что его невеста ринулась защищать его доброе имя, это было нечто!

То, как Вадиму пересказали пламенную речь Катерины, видимо ни в какое сравнение не шло с оригиналом. Теперь разнесут по городу её словечки про "гигантскую секвойю". А вот то, что Катя говорила "не смейте пачкать имя моего мужа", вызывало внутреннюю дрожь. По всем законам жанра, это Вадиму следовало её защищать, а не наоборот. Его нежная и смелая девочка пошла в атаку, как маленький торпедный катер на большой крейсер. И победила.

Ветров набрал Катин номер. — Катюш, я закончил. Купить что-то? — Нет, Вадюш, приходи. Мне твой совет нужен про завтра. И тогда список сделаем и сходим вместе. — Добро. Я быстро.

Такие простые слова сейчас звучали для Ветрова музыкой. Он наконец "нормальный". Идёт со службы домой. Его там ждут. И можно зайти в магазин по дороге. Вот, например, в цветочный. И купить любимой букет тюльпанов.

И заглянуть за шоколадным мороженым. Раз "мамонта" не нужно пока. Память тут же подкинула картинку, как Катя на их питерской кухне ест мороженое, облизывая ложку. Ветров резко прибавил ходу в сторону дома.

С улицы глянул на окно. Снова фонарики. Пусть даже полярный день. Смотрится очень уютно. И Катя ждёт. Машет ему рукой. Он помахал ей букетом. Увидел, как она просияла в ответ. По лестнице взлетел домой. В подъезде снова пахло едой. На этот раз выпечкой. Такими темпами соседи начнут слюной захлебываться. Позвонил в дверь. Почувствовал, что это начинает входить в привычку.

Мысли в голове танцевали не то польку, не то гопак. Ветров ощущал себя абсолютно счастливым. Аж оторопь брала. Такими яркими ощущения не были, наверное, с самого детства. Когда небо синее, деревья высокие, а конфета сладкая. Имя катализатора своих жизненных ощущений Вадим знал.

Катя.

Екатерина Александровна.

Почти Ветрова.

Глава 85

85.

Едва Катерина открыла дверь, Вадим уже подхватил её на руки. Перепачканную мукой и пахнущую ванилью.

Катя прижала к себе тюльпаны, спрятала лицо в букет. — Вадька, какие красивые! Спасибо! — Я ещё мороженое купил. Шоколадное. А что печешь? Ты знаешь, что у нашего подъезда скоро начнут собираться все холостые офицеры? — Печенье пеку. Называется "Раз-два-три". И ещё кое-что. Не подглядывай! Это на завтра. А при чем тут холостые офицеры? — У нас пахнет, как будто тут кондитерская фабрика. А лейтенанты, они с одной стороны, как дети — любят сладкое, а с другой как взрослые мужики — всегда хотят есть, как молодые овчарки. Ты их этими запахами приманишь. — Единственный пока ещё холостой офицер, которого я приманиваю, это капитан третьего ранга Ветров, — серьёзно ответила Катя, — Сначала жаркое. Потом печенье. Или попробуешь одно? Подожди, я принесу, а то там сюрприз.

Ветров в дверь увидел кучу всяких приспособлений. Большое блюдо, кучу мисочек. Катя вынесла ему пару упоительно пахнущих ещё теплых печенек. Скормила с рук.

Катерина пошла накрывать ужин. Помогать себе в этот раз не позволила. Вадиму, конечно, было любопытно, что там за сюрприз.

Он оглядел комнату. С тех пор, как он сюда переехал, мебели тут не прибавилось. Но это был совершенно новый дом. Сюда очень хотелось возвращаться. Бежать бегом с корабля и из штаба. Засыпать тут вечером, сжимая в объятиях самую нежную девушку на свете. И просыпаться утром.

Накормив Вадима ужином, Катя вынула блокнот. — Вот, у меня тут план на завтра. Сколько будет гостей? — Ого! Вот это ты взялась! — в голосе Вадима было восхищение, — Кать, я не знаю точно. Сколько придёт. Человек двадцать, наверное. — Вадь, тогда садись считай. У нас рюмок восемь штук. Тарелок шесть. Вилок, и тех только четыре. И как кормить? — Одноразовые? — предложил Вадим, памятуя общежитский опыт. Но тут же понял, что сказал глупость, так выразительно на него посмотрела Катя, — Пойдём купим. — Ты представляешь, сколько это будет стоить? Может у бабушки одолжить? — Кать, нам команду в гостях принимать теперь придётся регулярно. Так что, давай, пиши список, что нам надо. Вилки-ложки-рюмки. Должно же у нас быть хоть что-то за душой. Хотя… Подожди. Я сейчас. — Ты куда? — Подожди. Давай вот здесь посмотрим, — отозвался Вадим из глубины другой комнаты, где была кладовка. — Вадюш, чьё это? — Наше. Вернее, это вещи моих родителей. Из нашей старой квартиры. Когда мама умерла, служебную квартиру опечатали. И жена командира корабля, где отец служил, была такая Валентина Ивановна Зинкевич, она нас к себе забрала. А ещё пошла к коменданту и добилась, чтобы дали забрать вещи. Всё, до единой мелочи. Пока мы в Нахимовском были и в училище, Зинкевичи всё у себя хранили. Потом отдали. Витька оставил вот. Наследство моё.

Катя прижалась к спине Вадима. Обвила его руками. Задышала часто где-то у него между лопатками. Ветров почувствовал, как намокает футболка на спине.

Вадим обернулся, обнял Катю. И почувствовал, что тоже плачет. Было трудно удержаться.

В ящиках нашлось всё. И рюмки, и скатерти. Катя бережно перемыла посуду. Расставила всё. Пока они разбирали вещи, дело подошло к полуночи.

— Расскажешь мне про родителей? Ты их помнишь? — Катя устроилась у Вадима на плече. — Отца помню урывками. Как на гитаре играл и пел. В какой-то праздник. Маму лучше, конечно. Как она с нами тремя управлялась, не знаю. Хотя, Варя была уже большая. Помогала. — Вадь, сколько времени? — Ноль четырнадцать. — А родился ты когда? — Не знаю. И спросить некого. Может Варвара знает. — Тогда может быть начнём праздновать прямо сейчас? А? — Катюш, я даже не знаю… Что ты задумала? — Я думала оставить сюрприз до вечера. Но нет. Сейчас самое время. Закрывай глаза. Не подглядывай.

Вадим послушно закрыл глаза. И ладони сверху на веки положил. Не доверяя себе. Сердце бухало в висках. Эмоции зашкаливали. Было слышно, как хлопает дверь на балкон. Как звенит что-то на кухне. Потом тихие Катины шаги. — Открывай.

Ветров обалдел совершенно. Это был торт. С огненным фонтаном посередине. Но даже фейерверк не мог отвлечь Вадима от факта. Это был тот самый торт. Такой пекла его мама на каждый их день рождения. Вишнёвый. С белым сметанным кремом. Ветров от шока не мог произнести ни слова. Только смотрел на Катю, открыв рот в немом вопросе. Как? Откуда?

— С днём рождения! Подарок я тебе утром подарю, ладно? Разрежешь? И будем праздновать. День рождения же уже наступил! — Кать… Откуда ты знала про торт? — Я расскажу. Как только ты попробуешь, ладно? Мне, наверное, никогда не сделать так, как готовила твоя мама. Но я старалась. Вот, смотри.

Катя открыла на телефоне фото рецепта. Ветров прочитал несколько строк, написанных маминой рукой. Снова пришлось вытирать слезы рукой. — Твоя мама когда-то написала этот рецепт моей бабушке. Когда я приезжала осенью, бабушка отдала его мне. Сказав, что это на особый случай. Сначала, честно тебе скажу, я думала, что приберегу это до момента, когда буду беременна. Но пока летела из Москвы поняла, что не дотерплю. И сегодня тот самый подходящий момент. День твоего рождения.