Лекарство для разбитых сердец - Даша Черничная
Пока она ревела, я раздевала ее — стянула куртку и сняла кроссовок со здоровой ноги. Помогла подняться и довела до дивана, усадила туда. Откровенно говоря, что делать дальше, не знала. Я была в растерянности, поэтому просто села рядом и обняла ее за плечи.
Через минут десять истерика закончилась, и Катя просто рвано дышала.
— Женя обидел тебя? — спросила я. Эта мысль не давала мне покоя.
— Что? Нет? — ответила Катя.
— Расскажешь?
— Нет, прошу, не задавай мне вопросов, я не могу пока это все обсуждать.
— Ну про ногу-то можно спросить?
— Про ногу можно, конечно, — устало выдохнула Игнатьева, отстраняясь от меня и поглаживая гипс. — Но на самом деле, я еще вчера тебе все рассказала, больше добавить нечего, кроме того, что уже практически не болит, правда чешется иногда.
Вчера днем мы все-таки поговорили с Катей. Женя разместил ее у себя в квартире, купил костыли, все необходимые лекарства. Еще вчера все было хорошо, настроение у них двоих было нормальным и признаков вражды не наблюдалось.
Утром, когда Дима уезжал от меня к себе домой, Катя прислала короткое сообщение “Я еду” и я ждала ее дома, ожидая увидеть счастливо-влюбленную физиономию (как у меня), но получись, что получилось.
— Дима уехал?
— Да, еще утром.
— Как у вас дела? — Катя посмотрела мне в глаза и улыбнулась. — Хотя не отвечай, я и так вижу, что все супер. Рада за тебя, Романова. Поделишься?
— Мы провели весь вчерашний день вместе и две ночи. Даже ни разу не вышли из квартиры, — глупо хихикнула я. — Это он, Катюх. Я никогда не чувствовала себя такой счастливой и нужной.
— Наконец-то! — она крепко обняла меня. — Я благословляю вас, дети мои, на этот союз! Но никуда не съеду, даже не проси.
Я засмеялась:
— Тебя никто не выгоняет, речи о совместном жилье нет.
— Пока что.
— Думаю, мы решим это вопрос. На крайний случай передашь к Жене.
Катя поднялась и по стеночке попрыгала в сторону ванной. В последний момент она обернулась и сказала мне грустно:
— Он меня никогда больше не захочет видеть в своей квартире, — и ускакала на здоровой ноге.
Глава 34
Дима
Начало учебной недели после затяжных выходных всегда дается сложно. А когда у тебя на уме вместо учебы одна прекрасная Русалка, то шанс на плодотворную работу практически нулевой.
Весь вчерашний день я провел дома, разбирая вещи и общаясь с семьей. Моя довольная улыбка не оставила никого равнодушным, поэтому под пытливыми речами двух юристов и прилипалы брата пришлось сдаваться.
Конечно, всю информацию им знать не нужно, только то, что я провел эти дни в компании друзей, среди которых была моя девушка.
Клятвенно пообещав официально познакомить мое семейство с ней, я закрылся в своей комнате и провел остаток вечера на телефоне с Алиной.
Удивительный период — начало отношений. Мозг сносит так, что даже самые простые вещи вызывают ступор и глупую улыбку. Чуть больше двадцати лет ты был обычным парнем, а потом раз, розовые сердечки, ванильный кисель в голове, пожелания доброго утра и абонемент в цветочный. Нет, я вовсе не против всего этого, тем более видя взаимность с обратной стороны.
Неделя далась безумно тяжело, меня разрывало во все стороны — утром я разбирался с дипломом, обед проводил на фирме у родителей, разбирая документы с клиентами, но вот вечера…вечера были нашими с Алиной.
Каждый день я ездил к ней после работы. Все время до самой ночи мы проводили вместе. Колесили по городу, ходили в кино, гуляли по набережной. Я был готов ехать копать с ней картошку, куда угодно, лишь бы быть рядом.
Правильна ли эта привязанность? Таких чувств со мной не случалось никогда. Чтобы вот так, рваться туда, где она в любую свободную минуту — будь то телефонный звонок или личная встреча.
Все точки над i были расставлены в четверг вечером, когда я вернулся домой после очередной встречи с моей Русалкой. После долгого смактования ее губ в машине, затем у подъезда, а потом у входной двери.
Надо что-то делать с этим, я не хочу отрываться от нее и уезжать каждый день домой, разрываясь на тысячу осколков.
Так вот, в четверг вечером, заходя в квартиру, я сразу понял — дело пахнет воблой.
И пивом.
Иногда, после тяжелых рабочих дней, отец любил пригубить пшеничного с методичным ковырянием костей какой-нибудь сушеной рыбы.
— О, блудный сын пришел! — радостно воскликнул он, глядя на то, как я вхожу на кухню. — Составишь мне компанию?
— От бутылочки не откажусь.
— Так бери из холодильника и падай.
— Где мама? — спросил я, располагаясь рядом с отцом.
— Надюша пошла к Людмиле, у них там какой-то бабский сабантуй, или ведьминсткий шабаш, бог его знает. А Марс играет в какую-то новую игрушку с зомби.
Я скривился:
— Он потом плохо спит от своих игрушек.
— Да знаю я, сынок. Вот только на уговоры он не поддается, может ты поговоришь с ним?
— Поговорю, конечно.
Я не очень люблю все эти рыбные препарирования, но иногда с отцом хочется поговорить по душам.
— Как твоя барышня? Тебя целую неделю дома не видно.
— Алина. Так ее зовут. Все хорошо, даже как-то слишком стремительно.
— Ты о чем? Неужто хочешь мне сказать, чтобы я готовился становиться дедушкой? — отец уставился на меня огромными глазами.
— Нет, — усмехнулся я и продолжил через небольшую паузу. — Еще вчера мы толком поговорить не могли, но проходит всего лишь день, и я не могу оторваться от нее.
— Это взаимно? — изогнул бровь папа.
— Да, совершенно точно да.
— Тогда у меня к тебе встречный вопрос — а ты думал как это бывает? Сегодня свидание, через неделю один поцелуй, через месяц два поцелуя, через годик можно и в постельку?
— Отец!
— Я писят лет отец! Разве любовь обладает каким-то таймингом? Это вспышка. Бум. Бах и все. С твоей матерью знаешь, как было? На свидание сводил в театр, а утром вместе в общежитии проснулись. А времена, знаешь какие? Она ведь рисковала, а если я не благонадежным окажусь? Так вот не думал никто тогда ни о чем, страсть
