Дурнушка для мажора, или Уроки соблазнения - Яна Лари
«Утопшие в тихом омуте. Дочь бизнесмена Никифорова стравила двоюродных братьев».
«Вендетта по-женски. Отвергнутая дурнушка хладнокровно поквиталась с обидчиком»
«Каково быть марионеткой? Адриан Рафанов обратился за помощью к специалистам». Здесь, кстати, тоже всё не так однозначно, но кто станет связывать визит Рафа в психологический центр с местом стажировки его новой пассии? Да, убиваться по мне он, к счастью, не стал. Так и заявил через какого-то раскрученного блогера, пьяно улыбаясь в камеру:
— Я буду счастлив тебе назло, Варя!
Что ж, у каждого своя мотивация.
Единственный плюс — тиражи журнала выросли в несколько раз. Обиднее всего, что лучами сомнительной славы зацепило и Вяземского. Впрочем, понять как он сам на это реагирует, мне не удаётся. Артур отмалчивается и, кажется, вообще в это всё не вникает.
Со всей ответственностью заявляю, что сплетни — зараза даже более затягивающая, чем пресловутые семечки. Зараза, способная извратить самый невинный пустяк в угоду публике. Чем больше слов написано на эту тему, тем меньше в них правды. Тем сложнее отмыться. Только ждать, когда всё забудется в свете очередной «сенсации».
Я выхожу из дома, открываю ворота и, прежде чем направиться в гараж, уже привычно устраиваюсь на качелях в тени живой изгороди, чтобы прослушать голосовое сообщение от Вяземского.
«Ну что, соня, пока ты нежишься в постельке, я считаю секунды. Признавайся, ещё не нашла мне замену?».
«Подумывала устроить кастинг. Но, боюсь, такой конкурс талантов никто не осилит»
«Правильно. Ты достойна самого лучшего — меня».
«Такс. Скромность вычёркиваю!»
На самом деле переживаю страшно. Одно трепаться с ним по телефону и совсем другое снова видеть его глаза напротив. Я улыбаюсь и подставляю лицо солнцу. Сейчас заеду в редакцию, дождусь вердикта Разумовской, затем поеду в салон наводить красоту.
В какой-то момент настороженно притормаживаю ногой плавный ход качелей. Перед собой никого не вижу, но кожей чувствую чужое присутствие.
Источник дискомфорта обнаруживается слева, в постном лице Лии Сергеевны. Как и всегда надменная, в светлом строгом костюме. Во мне моментально холодеют внутренности. Вытаскиваю один наушник из уха и вопросительно смотрю на незваную гостью.
Глава 47
— Чем-то могу помочь? — спрашиваю, стараясь не ёжиться под ледяным взглядом.
— Сомневаюсь, Варвара, — голос Лии звучит почти миролюбиво. Почти как шипение сытой гадюки. — Но ты поможешь себе, если прекратишь любое общение с моим сыном.
Я с улыбкой рассматриваю бесстрастный профиль соседки. Между мной и Вяземским ещё ничего не ясно, а его мать уже засуетилась. Прелестно.
— Спасибо за заботу, но я, пожалуй, рискну, — говорю безмятежно.
Если бы Артур считал, что мнение его матери реально что-то решает, он бы предостерёг меня. А вот такие переговоры исподтишка говорят лишь об отсутствии аргументов. Не проще ли поставить ультиматум сыну? Если, конечно, есть чем крыть.
— Не спеши огрызаться. От тебя вообще ничего не требуется, продолжай жить как раньше — не лезь в нашу семью. Не нужно питать иллюзий, подружиться со мной у тебя не получится.
Лия что, думает, раз сама ни в грош не ставит интересы сына, я буду делать так же? Если Артур прислушается, значит цепляться мне действительно не за что. Но пока этого не случилось, пардон…
— А дружить нас никто не заставляет, — отмечаю задумчиво. — Старших нужно уважать. Хамить я вам не собираюсь, в остальном своё будущее собираюсь строить не с вами.
Бравада, конечно, показная. Какой бы наивной я ни была, понимаю, что в будущем этот конфликт может отрицательно отразится на отношениях с Артуром. Сложно сохранять нейтралитет в постоянной атмосфере ненависти и конкуренции. Одна я не справлюсь при всём желании.
— Подумай хорошо, — не сдаётся Лия Сергеевна. — Ведь на ситуацию можно посмотреть и по-другому. Если ты действительно любишь моего сына, то не захочешь трепать и дальше его имя по бульварным изданиям. Впрочем, вижу, что тебя честь рода Вяземских мало заботит. Благодаря этой шумихе, ты расчётливо распиарила свои статейки. Не сомневайся, я позабочусь и донесу эту мысль до Артура. Не сразу, да. Но вода камень точит…
Что тут возразить? Ситуация и правда неприятная, хотя в том нет моей прямой вины.
— Понимаю, что моего совета никто не спрашивал, но… Начните уже доверять своему сыну. Артур прекрасно знает, что для него хорошо, а что нет.
Бессмысленная дерзость с моей стороны. Абсолютно. От взгляда Лии по коже мороз пробегает.
— Милочка, ты мне не нравишься. Это всё, что имеет значение. Поняла меня? — говорит она металлическим голосом. — Если ты сейчас займёшься поисками другого мужчины, у тебя ещё останется шанс не нажить в моём лице врага. Подумай над этим.
Я с трудом давлю в себе порыв оставить последнее слово за собой.
— Всего хорошего, — негромко шепчу ей вслед и тут же пишу Артуру сообщение:
«Позвони как сможешь. Хочу взять у тебя интервью для журнала».
«Через полчасика. Я уже на совещании»
«Но мне нужен эксклюзивный материал, что-нибудь скандальное».
«Варь, придумай что-нибудь сама. Жёлтой прессе всё равно никто не верит», — приходит от него.
«Можно?».
«Можно».
«А ты потом точно не выкатишь претензию? Я не уверена, что ты одобришь».
«Варь)) Привыкай доверять мне. Я же тебе доверяю. Всё, созвонимся. А то отец меня сейчас за уши оттаскает».
Вот и вся его позиция. Конечно, никаких интервью я брать и, тем более сочинять, не собираюсь. Просто Лии удалось посеять во мне сомнения, да и соблазн нажаловаться Артуру велик. Но что изменится? Лучше она ко мне относиться не станет, а Вяземский окажется меж двух огней.
Со вздохом убираю телефон в карман и направляюсь в гараж. Однако не успеваю отъехать от дома, как Артур снова мне пишет:
«Ну как, проверка пройдена? Прости, но для начинающей акулы пера и светской сплетницы ты слишком честная. Я ведь в курсе, с какой ответственностью ты подходишь к делу».
Очередное доказательство, что Вяземский всегда думает головой. Стало быть, скоро поймёт, что от меня больше хлопот, чем пользы. А всё потому, что я постоянно влюбляюсь в неподходящих мне мужчин.
В редакции кипит работа, вокруг снуют сотрудники, о чём-то спорят, шутят, советуются. А я иду, мрачная как туча, и понимаю, что ничего Разумовской показывать не буду. Нажму Delete, перепишу текст заново. Но половину дня лишь барабаню пальцами по столу, гипнотизируя стрелки часов.
В последнее время я только и делаю, что думаю об Артуре. И
