ДНК для олигарха - Виктория Волкова
— Давай помянем, — решительно заявляет Ярослав. Наливает вискарь по стаканам.
— Кого? — в ужасе шарахаюсь я. Все живы и относительно здоровы. Кристину на ноги поставим. Лучших медиков соберу. Пластических хирургов пригоню…
— Ну как — кого? — устало вздыхает Ярик. Окидывает меня таинственным взглядом и заявляет торжественно. — Биоробот «Шершень-два» помер…
— Ну и хрен с ним, — перебиваю нетерпеливо. Тянусь стаканом к Ярику. Заговорщицки чокаемся и в один голос восклицаем.
— Аминь!
52. Кристина.
Муж торжественно забирает меня из больницы. Цветы. Лиза в нарядном платье. В ужасе смотрю на синяк, расплывшийся на полщеки. К счастью, не смертельно, но очень обидно.
До сих пор не понимаю, почему Настя ударила меня. Да еще попыталась похитить Лизу. Матвей рассказал, кому мы обязаны благополучием и спокойствием.
Страшно подумать, что бы могло произойти! Я пыталась спрашивать о причинах. Но все молчат. Ярик отшучивается весело. Говорит, что представит няню к ордену. Муж болезненно морщится и переводит разговор на другую тему. Даже полиция, которую наверняка застращал Шершнев, боится лишнее слово сказать.
Вакуум, образовавшийся вокруг меня, раздражает. Или точнее — бесит.
Надеваю темные очки и широкополую шляпу. В темно-синем платье от Сен-Лорана кажусь самой себе таинственной незнакомкой. Хорошо хоть загримированный синяк в глаза не бросается.
— Ты для меня самая красивая, — шепчет Матвей, усаживаясь рядом в машине. Обнимает собственнически.
На сиденье напротив прыгает Лиза.
— Папа, а включи мультики, — просит жалобно.
— Ты утром смотрела, Лизок, — улыбается Матвей. — Теперь уже вечером. Где твои раскраски или Люблюська?
Я смотрю во все глаза на дочку. Кажется, между этими двумя установились мир и любовь.
— Я хочу заехать кое-куда, — отрывисто замечает муж. И когда Майбах сворачивает к кладбищу, у меня замирает сердце.
— Матвей, — хватаю за руку.
— Не паникуй, Криста, — улыбается он. Целует меня в нос. Крепко сжимает мои пальцы. — Сходим к Ромке и сразу домой. И тебе полезно гулять. А на солнце находиться вредно.
— Вот мы и пришли к тебе все вместе, Ром, — глухо произносит Матвей, как только мы останавливаемся около памятника. — А я-то гадал, кто такие Китти и Джо. Так и не дошло до меня. Но твоя семья в надежных руках, брат. Обещаю тебе заботится о Кристине и Лизе. Любить их. И всегда помнить тебя. Я уже рассказывал малышке о тебе… Ту историю… помнишь… как мы с тобой сожгли папин загранпаспорт. Думали, он никуда не поедет и останется с нами на Новый год. А ему за пару часов выдали новый…
В глазах темнеет от нахлынувших чувств. На кладбище слезы уместны. Но пытаюсь сдержаться…
— Я люблю ее, Ром. Был бы ты жив, боготворил бы, не смея приблизиться… Искал бы похожую женщину… Или с головой ушел бы в работу…
Охаю, уткнувшись лицом в грудь мужа.
— Матвей…
— Так и есть, Криста. Я весь твой, с потрохами. Не гони меня. И сама не убегай, — горячо шепчет Матвей на ухо. — Ты у меня одна. Богом клянусь!
— Матвей… Я… я… — запинаюсь на каждом слове.
— Молчи, — мягко приказывает он и, взяв за плечи, ведет обратно к машине. Солнце немилосердно шкварит по коже. В глазах темнеет от эмоций и жары.
— На вот… выпей… — протягивает мне холодную бутылочку воды.
Делаю глоток, затем еще один. И всхлипываю, как маленькая.
— Ты правда любишь меня?
— Влюбился я, Крис, — покаянно опускает голову муж. — Как увидел в самолете, так сердце и грохнулось куда-то вниз. Думаешь, я бы стал кого-нибудь силой вести в машину? Ставить дурацкие условия? Отправлять трубочку на анализ? Я сразу понял, чего хочу. Тебя, девочка. Только тебя! На любых твоих условиях, понимаешь?
Киваю, пряча лицо на груди мужа. Чувствую, как его руки мягко отодвигают меня в сторону. Как большой палец легко приподнимает мой подбородок. Подняв взгляд, встречаюсь с темными глазами Матвея. В них плещутся боль и, наверное, надежда.
— Я люблю тебя, — повторяет муж, накрывая мои губы своими. Рядом радостно прыгает Лизавета и кричит во все горло.
— Папа, хочу настоящую свадьбу!
— Какой смышленый ребенок, — усмехается довольно муж и, все так же поедая меня взглядом, предлагает. — Выходи за меня замуж, Криста! По-настоящему, а? Давай повенчаемся и удерем куда-нибудь на острова…
— Ты этого хочешь? — спрашиваю, не веря происходящему.
— Больше жизни, малыш…
К серьезному разговору мы возвращаемся далеко за полночь. Уложив Лизу спать, мы с Матвеем усаживаемся в полутьме террасы. Рядом шумит море. А в своей кроватке спит Лизавета. Слава богу, ребенок так и не понял, что произошло почти неделю назад.
Настя выскочила из дома и, схватив Лизу за руку, направилась к выходу. А противная нянька Эльера ее остановила.
— Это игра такая, — заявила изумленным детям. А потом попросила охрану позвать меня. Будь на ее месте другая, Матвей бы до сих пор искал Лизу, а меня бы похоронили рядом с Ромой.
— Я Нине Николаевне квартиру в Сочи купил, — хвастливо заявляет муж и добавляет, спохватившись. — Все прошло, Крис! Не думай об этой истории…
— Тогда расскажи мне свою версию, и я поверю…
— Сыграем в правду, Крис, — грустно улыбается он. — Сама видишь, как глупые тайны вредят. Сказала бы сразу, никакой бы войны не было…
— А я думала, ты из-за денег. Боялась тебя. Да еще Александр Юрьевич меня всегда предостерегал. И Роман относился холодно. Я никогда не спрашивала… Но он за что-то на тебя обижался… Не хотел нас знакомить. Даже когда ты приезжал в Марсель, помнишь? Он поехал сам. Не стал меня брать.
Матвей смотрит на меня изумленно. Как будто что-то решает для себя. А потом выдыхает на едином порыве.
— По малолетству мы с ним во всем соревновались. Отбивали друг у друга девчонок. Наверное, он испугался, что я могу на тебя покуситься, — растерянно чешет голову.
— А ты? — спрашиваю осторожно.
— Нет, Крис. Я безумно рад, что ты мне досталась. Но отдал бы все свое состояние, только бы Ромка остался жив. Заплатил бы этому мерзавцу Кауро… Сколько там мой брат спер у него?
Охнув, подскакиваю на месте. И тем самым выдаю себя.
— Ты знала? — строго смотрит на меня муж. — Почему не остановила?
— Узнала после хакерской атаки, — вздыхаю смущенно. — Роман похвастался. Я бы ни за что…
— Вы хоть понимаете, в какой гадюшник влезли? — поднимается из кресла муж. Сунув руки в карманы, подходи2т к перилам. Мрачно всматривается в темноту. Словно прислушивается к чему-то. А затем, повернувшись ко мне, роняет устало.
— Я на эту сволочь пять лет компромат собирал! Ждал
