Первая кровь - Злата Романова
Тео щелкнул ее по носу, но ничего не ответил. Когда они сели в машину, он вытащил из кармана такой же телефон, как у него, только другого цвета, и подал ей.
– Мы уже подключились к твоей учетной записи и проверили ее. Никаких ограничений, Эвелин.
Она не могла поверить тому, что слышит. Хотя отец и Виктор позволяли ей активную светскую жизнь, но у нее был целый ряд ограничений в том, что можно и нельзя показывать людям.
– Я могу сняться голой? – проверяя границы, спросила она.
– Можешь, – невозмутимо ответил Тео. – Но отвечать за это тебе придется своей сладкой попкой и гарантирую, что сидеть ты потом не сможешь неделю.
– Отшлепаешь меня? – облизнув губы и еще больше провоцируя его, спросила она, откидываясь на спинку сиденья и скрещивая ноги, чтобы подол платья задрался повыше.
– Отшлепаю, – согласился он, скользя глазами по ее бедрам. – А потом жестко трахну твою горящую и красную задницу, чтобы вдолбить в эту ищущую приключений, головку, что испытывать терпение своего мужа нехорошо и всегда заканчивается неприятными последствиями.
– Поняла, никаких голых фото, – поспешно согласилась не готовая к таким экспериментам Эвелин, включая телефон и с радостью убеждаясь, что он и вправду хранит в себе всю ту информацию, которая была на прошлом. – Спасибо, Тео.
– Я не ослышался? Эвелин Гвидиче опустилась до благодарности?
Эвелин Гвидиче.
Звучало странно и непривычно, но ей нравилось. Новое имя говорило о ее принадлежности Тео и несмотря на независимую натуру, мысль о том, чтобы принадлежать этому мужчине, приводила какую-то часть нее в трепет.
– Я учусь, – лукаво улыбнулась девушка, чмокая его в губы.
Тео не ответил, но всю дорогу до дома его брата, не сводил с нее серьезного изучающего взгляда.
* * *
Этим утром Бьянка смогла встать прямо без поддержки и даже сумела сделать два шага, прежде чем упасть в подставленные руки Викензо. Их отношения становились более близкими и теперь он присутствовал на ее физиотерапии, оказывая моральную поддержку и ухаживая за ее уставшим телом после.
Муж перенес ее в столовую на первом этаже после того, как она покормила их сына из бутылочки, прежде чем передать няне. Сердце Бьянки обливалось кровью из-за того, что она не могла взять на себя все заботы о собственном ребенке, но ее физическое состояние было еще слишком слабым. А еще, ее беспокоило то, что у почти четырехмесячного ребенка не было имени. Викензо передал право назвать их сына ей, но она не знала, чего хочет и что будет правильно. Пока этой ночью не увидела во сне своего отца, а вернее, воспоминание, которое имело место быть в реальности, но о котором она не помнила после аварии.
Бьянка все утро думала о том, как сообщить Викензо о своем желании и что он подумает. Отец, тем более Дон, должен был быть тем, кто дает имена детям в традиционных семьях. Если их ребенка назовут именем ее отца, то все поймут, чье это было желание. Она не хотела ставить Викензо перед таким выбором, но и не могла перестать мысленно обращаться к своему сыну, как к Хиро – сокращение имени Хирономо.
– О чем ты так сосредоточенно думаешь все утро? – спросил у нее Викензо, усаживая на кресло в гостиной.
Бьянка одернула милое лавандовое платье из атласа, которое надела в честь прихода Тео с женой на обед. Ей не терпелось познакомиться с новым членом семьи, потому что она уже полностью освоилась и вспомнила всех близких, включая Тео, который всегда вызывал у нее любопытство. Бьянка даже помнила, что была влюблена в него до брака с Викензо. Правда, признаваться в этом никому не собиралась, учитывая, что тех чувств давно не было и это было бы весьма неловко, учитывая, что Тео теперь ее деверь.
– Я думала о том, что у малыша все еще нет имени, – честно ответила она мужу.
Викензо сел рядом с ней и взяв ее за руку, поцеловал кисть. Он всегда неосознанно тянулся за прикосновением, что она находила волнующим и милым. Вот и сейчас, Бьянка не смогла сдержать улыбки от внимания мужа. Она не все помнила из их совместной жизни, но некоторые воспоминания были очень эротичными, и, девушка гадала, как ему удается сдерживаться, учитывая нетерпеливый и огненный характер.
– Тебе нравилось имя Анджело, – в очередной раз напомнил он, глядя на нее с ответной улыбкой.
Бьянка все еще не могла привыкнуть к его лицу без бороды, хотя оно уже обросло жесткой щетиной, из-за которой Викензо целовал ее с излишней осторожностью, чтобы не оцарапать нежную кожу.
– Больше не нравится, – ответила она. – Неужели, у нас не было других вариантов? Мы обсуждали только одно имя?
– Да мы и его не особо обсуждали, – усмехнулся мужчина. – Но малыша пора крестить, дорогая. Ему нужно имя. У тебя есть мысли?
– Вообще-то, мысленно я уже называю его по имени, – глубоко вдохнув, призналась она. – Но если мы его так назовем, все поймут, что это была моя инициатива.
– И что? – помрачнев, спросил он. – Я же сказал, что мы назовем его так, как хочешь ты. Плевать на традиции! Я – Дон.
Она не сдержала смешок при таком заявлении. У Викензо всегда находился этот аргумент на все спорные вопросы.
– Да, ты Дон, Энзо. И как Дон, ты станешь предметом насмешек, если назовешь своего сына в честь тестя.
Викензо на секунду замер, обдумывая ее нечаянное признание, а потом, к удивлению Бьянки, одобрительно улыбнулся.
– Хирономо? Хороший выбор, дорогая. Мне нравится.
– Но…
– Никаких но. Нашего сына зовут Хирономо, раз его мать уже зовет его так, пускай и мысленно. Но чтобы успокоить тебя, скажу, что моего деда тоже звали Хирономо и, узнав имя нашего сына, люди подумают, что он назван в честь него. Это вполне в духе Гвидиче.
Бьянка не знала об этом. Однако, то, что они так легко пришли к согласию и выпутались из щекотливой ситуации, подарило ей огромное облегчение. Она удовлетворенно вздохнула, откидываясь на спинку кресла, и блаженно улыбнулась.
– У нашего малыша есть имя.
– Прекрасное имя, – подтвердил Викензо.
Глава 26
Жена Тео показалась Бьянке немного… осторожной. Она пока не составила мнение об Эвелин, но по сравнению с весельчаком Тео, девушка казалась холодной. Бьянка не считала это недостатком, но ей было интересно наблюдать за столь разными людьми составляющими пару.
Не то, чтобы они с Викензо были похожи. Однако, между ними была негласная
