Не играй с нами, девочка - Агата Лав
Отсюда же жесткость и черствость, он не способен увидеть себя со стороны, глазами нормального здорового человека. Все эти зверства, прилагающиеся к его бизнесу, замыливают взгляд и притупляют болевой порог. Он по-другому воспринимает происходящее.
– Ты все еще злишься на меня? – спросил Север после паузы.
Она взглянула на него и легонько качнула головой.
– Не хочу ни на кого злиться. Надоело.
Он было открыл рот, но Анна по его хмурому лицу угадала, что он собирается сказать.
– Нет, Север, – произнесла она с нажимом, – не надо извинений и оправданий.
– Я лишь…
– Тебе было хорошо?
Он не ожидал такого вопроса.
– Просто ответь.
– Это очевидно, Анна.
Это да. Его бурную реакцию она помнила в деталях.
– Вот и славно. Мне тоже было хорошо. Насчет вашего братства меня уже отпустило. Да, мне было больно, да, это как удар в спину. Но проехали. Не хочу, чтобы меня утешали.
Она бросила красноречивый взгляд на его коляску.
– Тебе ли не знать, Север?
Она сбила его с толку. Он определенно готовился к другому разговору, а теперь все заготовленные речи не подходили. Это даже становилось забавным.
– И что ты решила? – выдавил он из себя.
– Насчет чего?
– Насчет нас, – Север сам скривился, поняв, что выбрал неудачное слово. – С кем ты останешься…
– Я останусь с собой.
Глава 37
Стас нехорошо на нее смотрел. Он не доверял ей и не пытался скрыть своих сомнений. Его явно беспокоил наглый взгляд, которым Анна отвечала ему.
– Проблемы, Стас? – бросила она.
– Только если из-за тебя.
О, огрызается, хотя обычно подчеркнуто спокоен и холоден, значит нервничает. Анна перевела взгляд на Севера: мол, ты же тоже видишь, истерит твой напарник. Север едва заметно кивнул.
В машине поселилось тяжелое молчание, и Анна откинулась на сиденье, выглядывая центральный проспект с красивыми довоенными домами через окно. И размышляя. Почему новая жизнь всегда начинается с завтра? Зачем она села в машину? Кого спасаем на этот раз? И она еще пыталась образумить Виктора и злилась на его упрямство. Она предупреждала его и просила остановиться, только что могли ее слова поделать со всем этим. Власть, деньги, адреналин… Брат соглашался с ней, но раз за разом возвращался к этой жизни, словно наркоман любым путем находил дозу.
Она тоже не отказалась от последней встречи. Анна хотела увидеть его. По-новому и трезвым взглядом. Она чувствовала опасную неудовлетворенность. Все оборвалось в неправильном месте и под неправильные слова. И этот голод нельзя оставлять в душе, иначе он придет и наполнит ее. Во всех смыслах.
Хотя Марк мог и замолчать. И тогда их последним моментом стал тот, когда она пыталась вырваться из его рук, чувствуя тошноту от настойчивых душных прикосновений… Нет, ей нужна другая точка. Правильная точка.
– Анна, – позвал Север, заметив ее отрешенность.
– Все нормально, – кивнула она.
Она не хотела говорить с ним, не хотела растрачивать силы.
Поймав встревоженный взгляд Севера, она поняла, что сеанс самоанализа не закончен и внутренний психолог, перелистнув первый лист медкарты, впился внимательным взглядом в следующий.
Север ей казался отражением, пропущенным через множество кривых зеркал. Его образ постоянно расплывался, и она не могла подобрать решающую и точную характеристику. Он сказал, что был негодяем и что сильно изменился. Он умел быть очень разным, видно он до сих пор блуждал между собой прошлым и новым. И по дороге назад к себе старому он мог убить Марка. Она помнила его ярость в клубе, когда они заговорили о Дасте, который усадил его в инвалидное кресло. Север был способен на это. А Марк нет.
Многие благовидные поступки кажутся такими только на первый взгляд. Стоит только капнуть… Север не оставил ни одной ссадины на ее теле, не сказал грубого слова, но, оглядываясь теперь назад, Анна видела, что Марк был честнее с ней. И да, она переспала с Севером, чтобы сделать больно Марку. Чтобы отвлечься. Так и закрутилось с самого начала. Нежность Севера отвлекала ее от грубости Марка. Сначала только в мыслях и фантазиях, но с каждым толчком Марка наваждение становилось сильнее. Иногда у нее появлялись силы отступиться, но все закономерно шло к той ночи. Марк оставил незащищенное место, и она ударила.
Но не он ли все превратил в поле боя?
Север подарил ей не только нежность, но и забытое чувство контроля. Когда его ранили на ее глазах, Анне пришлось спасать его. Она позаботилась о нем, когда только от нее зависела его жизнь. Та самая власть, которой упивался Марк. Он слишком увлекся, слишком сдавил ее, и пружина, в конце концов, рывком разжалась. Вот и все чувства к Северу. Все упиралось в Марка. Вопреки или из-за него. Но и Север дотронулся не просто до нее, а до девушки брата, которому хотел отомстить.
Все вещи, и все друг друга используют. Как и предупреждал Марк.
– Приехали, – сказал Стас.
Из двух машин выгрузились бойцы. Правда, свита оказалась не такой уж и многочисленной. Кроме Севера, которому помогли выбраться с заднего, и Стаса еще пять мужчин с хмурыми сосредоточенными лицами.
– Why so serious? – не к месту вспомнила Анна и грустно улыбнулась.
– Анна, держись меня, – сказал Север.
Она послушно подошла к нему. Отворились двери заднего входа, и на пороге показался бугай с наушником.
– Все готово, – бросил он.
Первым вошел Стас с двумя охранниками, потом она с Севером и остальные. Клуб забросили уже давненько. Он покрылся пылью и не мог скрыть запустение, хотя и не критичное. Валялась забытая и разбитая мебель, под ногами шелестели пакеты, а горы строительного мусора закрывали собой барную стойку. Они прошли мимо нее, и направились вглубь зала. Там оказалось чище, в центр стащили два длинных дивана, на которых никто не сидел. Все расположились вокруг, первый круг – сами партнеры, трое мужчин в костюмах, второй – охрана, еще человек десять.
– Стас, – отозвался худощавый щеголь в синей рубашке, – Север.
Анне не понравилась последовательность. Пока все здоровались, она аккуратно огляделась по сторонам, проверив правильность чертежа, который ей показывал Марк. Все три выхода оказались на местах, только к одному никак не подойти из-за сваленный в кучу столов.
– А это Анна? – протянул кто-то.
Анна повернулась к партнерам, но так и не поняла, кто именно интересовался. Поэтому она улыбнулась всем сразу.
– Она самая, – кивнула она и с трудом выдержала столько внимания к своей персоне сразу.
Слишком много мужских глаз. Вот таких
