Стандарты для фотографа - Марика Крамор

Не подозревая подвоха, спокойно открываю дверь и переступаю порог. Сбрасываю с уставших ног босоножки на высоком каблуке и наступаю на прохладный плиточный пол. О-о, это настоящее блаженство!

Небрежным движением кидаю ключи на комод. Через мгновение меня резко разворачивают вокруг своей оси, и я чувствую, как спина упирается в жесткую стену. Сама же я оказалась придавлена сильным мужским телом.

Не сказать, что нахожусь в очень удобном положении, поэтому повернула голову в сторону зеркального шкафа. Толины руки медленно скользят по моим бедрам, постепенно поднимаясь все выше. Видеть, как наши тела соприкасаются, наблюдать за тем, как с каждой секундой взгляд директора становится все темнее и темнее, ощущать его горячее дыхание на своей коже и понимать, что ему сейчас нужно уехать... Это настоящая пытка.

Не найдя ни единой причины сдержать свои желания, притянула мужчину к себе и впилась голодным поцелуем в его податливые, мягкие губы.

Расстегнув половину пуговиц на его рубашке, смело скользнула под темную ткань рукой, получая невероятное удовольствие от контакта пальцев с его загорелой кожей.

Не прерывая поцелуя, потянулась к пряжке ремня. Если он прямо сейчас скажет, что ему нужно уехать, я буду умолять его остаться. Разве здесь уместна гордость?

Он все же накрыл мои дрожащие руки своими ладонями, заставляя остановиться.

— Надя, я не хочу тебя ни с кем делить. Пусть у нас с тобой вышло слишком быстро, но это совершенно не значит, что для меня все несерьезно.

— Толя...

Как всегда меня бессовестно перебили:

— Я не хочу, чтобы ты с ним виделась. Или контактировала любым способом. Для меня это важно.

— Я и так с ним не общаюсь.

— Надеюсь, больше к этому разговору мы не вернемся.

— Я тоже. Тебе обязательно сейчас уезжать?

Мой искуситель скинул с плеча широкую лямку платья и провел по освободившемуся месту языком.

— Сейчас? Нет, — оторвался от меня и хитро прищурился. — Пригласишь меня остаться?

— Потребую, — растянула губы в соблазнительной (во всяком случае, надеюсь, она вышла именно такой!) улыбке и игриво провела пальчиками по напрягшемуся животу. Совершенно «случайно» снова коснувшись пряжки ремня, потянула ее на себя.

— Кто-то не может держать при себе шаловливые ручки, — Толя, потянув вниз лиф платья, довольно ухмыляется. С ума схожу по его кривой улыбочке.

— Да. И этот кто-то — ты.

Наутро после бурной ночи вставать было нереально тяжело. Казалось, вся накопившаяся усталость решила атаковать меня одним ударом.

Толю я разбудила уже перед самым завтраком, чтобы он хоть на полчасика, но поспал подольше.

— М-м-м, — сонно бормочет этот замученный котяра. — А тебе обязательно на работу идти? Может, прогуляешь?

— Вот ты шутник. Это что тебе, урок в школе? Давай-давай! Я и так подарила тебе дополнительные минуты.

— М-м-м, — снова он недовольно мычит. — У меня сегодня выходной. Почему мы ко мне не уехали? Не буду больше тебя слушать.

Меня слушать? Об этом вообще речи не было. А, ладно. Мысленно махнула рукой. Пусть бухтит, что хочет в сонном бреду, главное, чтобы побыстрее пришел в себя. А то я опоздаю.

Несмотря на мои протесты, Толя отвез меня в офис, а потом поехал домой отсыпаться.

На работе время тянется невозможно медленно. В голове куча дум, дел, которые нужно успеть. Я постоянно отвлекаюсь. Несколько раз ловила себя на мысли, что просто сижу и смотрю в одну точку на экране. Ну о-о-очень плодотворное занятие!

Состояние отрешенности от рабочего процесса усугубляет проснувшийся Толя, который то и дело шлет сообщения сомнительного содержания.

Анатолий: «А в каком ты сейчас белье?»

Как будто он не глазел на меня утром, когда я влезала в голубое платье. Кроме всего прочего приходилось отдирать от себя его шаловливые пальчики.

Анатолий: «Мне тебя не хватает».

Анатолий: «До сих пор слышу твое сбивчивое дыхание».

Я: «Толя! Немедленно прекрати!»

Анатолий: «Это еще почему?!»

Я: «Ты издеваешься? Совершенно не могу сконцентрироваться».

Анатолий: «Ну и что? Мне, например, вообще на животе лежать неудобно :)»

Усилием воли заставила себя подавить непрошенную, довольную улыбку и перевернуть телефон с отключенным звуком экраном вниз и продолжить работу.

Вечером, как и планировала, поехала в больницу.

глава 40

Как и ожидалось, разговор с врачом ничего нового мне не принес.

— Ларину разрешаю выписать в пятницу. От меня уже ничего не зависит. Я подготовлю всю необходимую документацию и схему дальнейшего лечения. Я бы даже сказал, укрепления мускулатуры.

— Когда сестра снова начнет вести полноценную жизнь?

— О-о-о, поверьте, ответить однозначно вам на этот вопрос не возьмется ни один врач. Но мое личное мнение — скоро.

— Она не хочет нанимать сиделку. Это обоснованно?

— В течение дня кто-нибудь будет находиться с ней рядом хотя бы непродолжительное время?

— Нет. Мы живем вдвоем. Я постоянно на работе, сами понимаете. И совершенно не представляю, как организовать ее быт.

Доктор на секунду задумался.

— По большому счету, вставать и ходить ей уже можно. Принимать пищу только стоя. Освежаться в душе тем более, и первое время лучше под присмотром. А вот садиться нельзя.

— А когда будет можно?

— Минимум через две-четыре недели по десять минут в день с постепенным увеличением времени. Но нагрузки нужны. Вы можете сами помогать ей с физиопроцедурами, когда будет время.

— То есть, сиделка необязательна?

— Конечно, хорошо, если кто-то будет присматривать за ней и направлять, но, в целом, заниматься она может и самостоятельно. У меня много таких пациентов, и все, независимо